— Вы не имеете права называть меня Иерихоном.

— Почему? Потому что мы не были достаточно близки? Я занималась с тобой сексом во всех возможных позах, убила тебя, пыталась напоить тебя своей кровью в надежде оживить, запихивала плоть Темных в твой желудок и пыталась поместить твои внутренности обратно. Я бы сказала, что мы очень близки. Насколько еще мы должны сблизиться, чтобы ты не ощущал дискомфорта, когда я зову тебя Иерихоном? Иерихон.

Я ожидала, что он прицепится к комментарию о сексе-во-всех-возможных-позах, но он только произнес:

— Вы поили меня своей…

Прервав Бэрронса, я протолкнулась в зеркало. Как и предыдущее, оно сопротивлялось мне, а затем резко вытолкнуло на другой стороне.

Голос послышался до того, как он появился.

— Идиотка чертова, ты что, никогда не задумываетесь о последствиях своих действий? — он быстро вышел из зеркала позади меня.

— Конечно задумываюсь, — холодно ответила я. — Всегда есть уйма времени поразмыслить о последствиях. После того, как я напортачу.

— А вы, я смотрю, забавная девчонка, мисс Лейн?

— Еще аккая. Иерихон. И Мак. Я Мак. Больше никаких фальшивых формальностей между нами. Привыкай или катись ко всем чертям.

Темные глаза вспыхнули.

— Громкие слова, мисс Лейн. Попробуйте меня заставить, — в его взгляде горел вызов.

Я неспешно подошла к нему. Бэрронс холодно смотрел на меня и это напомнило мне о той ночи, когда я устроила ему сексуальную провокацию, потому что была рассержена. Он думал, я опять это делаю. Но это было не так. Мы были с ним вместе в Белом Дворце, и это как-то странно влияло на меня. Снимало все запреты, словно в этих стенах не было места лжи или же в ней не было необходимости.

Затем Бэрронс посмотрел мимо меня.

— Не могу поверить. Мы в Белом Дворце. Вы привели меня сюда так просто, будто в аптеку сбегали. Я искал это проклятое место целую вечность.

— Я думала, ты везде побывал.

Он никогда не бывал здесь? Или он просто не помнил, что был здесь давным-давно, в другом воплощении?

Он внимательно осмотрелся, отмечая взглядом белые мраморные полы, высокие арочные потолки с колоннами, окна, из которых открывался вид на ясный морозный день.

— Я знал, где он должен быть, но Белый Дворец сам решает кому и когда показаться. Это просто невероятно, — Он подошел к окну, посмотрел наружу, и повернулся ко мне. — Вы нашли библиотеки?

— Какие библиотеки? — Я не могла сосредоточиться на нем, мой взгляд был прикован к сверкающему зимнему дню за окном. Сколько раз я сидела там, в зимнем саду, окруженная великолепными ледяными скульптурами и замерзшими фонтанами, и ждала короля?

Жар и стужа. Лед и пламя.

Мне нравилось это крыло дворца. Когда я выглянула из окна, то неожиданно увидела возлюбленную короля. Но ее очертания были размытыми, смутными, как полуожившее воспоминание.

Она сидела на каменной скамье, одетая в кроваво-красное платье. В ее бриллиантовых украшениях я увидела снега и покрытые льдом ветви. Свет показался мне странным, словно все, кроме нее было обрисовано в полутонах.

Я вздрогнула, когда там внезапно появился четвертый Темный принц, крылатый Война/Крус. Он тоже был полупрозрачным, словно призрак из далекого прошлого. На его запястье сиял широкий серебряный браслет, а на шее висел амулет, совсем не похожий на тот, что носил Дэррок.

Я изумленно наблюдала как возлюбленная короля встала и поприветствовала его, поцеловав в мраморно-бледные щеки. Между ними существовала привязанность. Когда-то, очень давно, прекрасная женщина из моего сна не боялась его. Что же изменилось? Принц с черными крыльями держал серебряный поднос, на нем были лишь кубок и изящная черная роза. Она смеялась, но глаза ее оставались грустными.

«Очередное его зелье для меня?»

Война/Крус что-то ответил, но я не расслышала.

Она приняла кубок. «Может, я не хочу его спасения». Но она выпила все до дна.

— Король держал все свои записи и дневники с результатами проведенных экспериментов в Белом Дворце, чтобы никто из двора Темных не смог украсть его знания. — голос Бэрронса отвлек меня.

Я моргнула и видение исчезло.

— Не сомневаюсь, что ты многое знаешь о короле, — я хотела сказать кое-что еще, но вдруг почувствовала, будто растянутая эластичная нить, соединенная со мой, стала сокращаться и тянуть меня в противоположном направлении. Я ушла слишком далеко, слишком надолго.

Не говоря больше ни слова, я развернулась и побежала по коридору, прочь от Бэрронса. Исчезло желание спорить с ним. Меня призывали. Как и в прошлый раз, я стремилась туда всеми фибрами души.

— Ты куда? Погоди! — прокричал он позади меня.

Я не смогла бы остановиться, даже если бы очень захотела. А я не хотела. У меня была причина прийти сюда, и она находилась там, куда меня тянуло. Черные полы короля взывали ко мне. Я хотела оказаться в его спальне снова, на этот раз увидев самого короля, его лицо. Если предположить, что оно у него есть.

Я пробежала по розовому мрамору, затем по бронзовому, промчалась по бирюзовым, желтым коридорам, пока не ощутила сладостное тепло, исходившее от темно-красного крыла. Я чувствовала Бэрронса у себя за спиной. Он мог остановить меня, если бы захотел. Он был быстр как Дэни, как все его люди. Но он позволил мне бежать, а сам последовал за мной.

Почему? Потому что у него были те же подозрения, что и у меня? Потому что хотел докопаться до истины? Сердце колотилось от страха в нетерпении поскорее покончить с этим, узнать кто я, и кто он.

Бэрронс внезапно оказался рядом со мной. Я посмотрела на него, а он одарил меня взглядом, в котором читались одновременно ярость и желание. Ему пора было преодолеть свой гнев. Это начинало раздражать. У меня тоже были основания злиться на него.

— Я не занималась сексом с Дэрроком, — я снова обезумела, изнемогая от желания прикоснуться к нему. — Не то, чтобы я должна отчитываться перед тобой или ты когда-нибудь давал мне объяснения. Но если бы я это сделала, если бы стала предателем, за которого ты меня принимаешь, Дэррок мертв и согласно философии Бэрронса, какая теперь разница? Я здесь, снова с тобой. Действия говорят сами за себя, правильно? ОС-детектор опять под контролем и на привязи. Води меня как собачку, чего же ты ждешь? Разве не это делает тебя счастливым? Гав-гав — насмешливо полаяла я, закипая.

— Вы не трахали меня с тех пор, как были При-йя. Ваши действия говорят сами за себя.

Его это мучило. Прекрасно. Меня тоже.

— Это что, игра кто дальше пописает? Дэррок потрахался, а ты нет? Ты только поэтому бесишься? — Что, по его мнению, это значило? Что я прикоснусь к нему, только в состоянии сексуального голода? Или, если альтернативой будет умереть безмозглым животным?