— Не угодил... — грустно повторила Инелия. — Дело в этом, Ири. Ингельд... Он стал другой. Совершенно другой. От старого Ингельда осталась только внешность, а внутри прячется кто-то другой...

— Инелия, — Ирия округлила глаза и отступила на шаг. — Да что ты в самом деле? Может это ты с ума сошла?

— Ты хорошо помнишь, что было вчера? Во дворце?

— Помню, конечно, — насупилась Ирия. — Конечно, мы проиграли, но главное — мы выбрались живыми! Благодаря Ингельду!

— Да, все верно, благодаря Ингельду, — прошептала Инелия. — Вот только мне кажется, что он не собирался нас спасать...

— Как это? — Ирия не верила собственным ушам. — Что значат твои слова? Он спас нас!

— Да. Спас. За мгновение до смерти. А ведь он мог спасти чуть раньше. Но он ждал до последнего момента. Он почему-то медлил. Он не торопился нас спасать.

— Что ты говоришь? Что ты себе вообразила? — возмутилась Ирия.

— Не сердись. Просто вспомни. Он никогда не поступал так раньше.

— Он ведь сражался, а бой, как известно...

Она запнулась.

— Вспомнила? — невесело усмехнулась Инелия.

— Да нет! — отмахнулась Ирия. — Я о другом... Тот карнелиец, Роланд. Он едва не убил меня...

— И вряд ли бы Ингельд успел...

— Да что ты привязалась к Ингельду! — огрызнулась Ирия. — Он вмешался ровно тогда, когда возникла необходимость!.. Но тот карнелиец... Почему он не убил меня? Я не понимаю... И его лицо... Они хоть и братья, но совершенно не похожи. И в тот момент, ты не поверишь, мне показалось, что я увидела Ингельда! Представляешь? Увидела его таким, каким он был давным-давно, когда мы впервые увидели его... Помнишь, Инелия?

— Теперь я очень часто вспоминаю тот день. И все последующие годы, до того дня как мы спустились в Разлом. До того мгновения, когда Ингельд попробовал взять тот меч...

— Да-а, это были наши лучшие годы, — мечтательно вздохнула Ирия. — Особенно в сравнении с тем, как мы жили до встречи с ним. Он заменил нам родителей, а потом стал нашим другом. Единственным и любимым...

— Да, Ири, поэтому мне так больно смотреть на него теперь. Он меняется прямо на глазах, и меня это пугает...

2

— О чем воркуете, мои полосатые девочки?

— Ингельд!

Ирия с криком метнулась в объятия карнелийца, показавшегося на пороге комнаты.

— Где ты пропадал так долго?

— Мне нужно было кое-что обдумать. Ты не поверишь, но иногда это бывает полезно.

— А я чуть не умерла без тебя! У Инелии плохое настроение и она стращает меня всякими ужасами.

— Вот как? Инелия, зачем ты стращаешь сестренку? — усмехнулся Ингельд.

Глаза Инелии сузились. Ирия плавно переместилась с шеи Ингельда на его согнутую правую руку. Так она любила сидеть с детства. До тех пор, пока не выросла и не стала слишком тяжелой. Но в последнее время Ингельд удерживал ее на руке без каких-либо усилий.

Он подошел к окну и, заграбастав Инелию свободной рукой, крепко прижал ее к себе.

— Что-то ты и впрямь сегодня какая-то вялая. Ночные кошмары?

— Наверное.

Инелия заглянула ему в глаза. Она все еще надеялась увидеть в его взгляде хоть что-то знакомое и привычное, но... Чуда не случилось. Она как будто налетела на стену. Холодную и безжизненную.

— Я боюсь, что ты хочешь оставить нас, — тихонько сказала Инелия.

Ингельд улыбнулся. Широкой и совершенно чужой улыбкой. Затем он к вящему неудовольствию Ирии ссадил ее на пол и выглянул из окна.

— Сегодня хороший день. Солнечный и теплый, — сказал он.

— Ты пугаешь меня, Ингельд, — сказала Инелия.

Ее сердце будто зависло над пропастью и тоненькая ниточка готова была вот-вот оборваться.

— Я не хочу вас пугать, девочки. Но, думаю, тянуть больше бессмысленно. Так или иначе, сегодня я собирался об этом поговорить, но раз уж ты начала первой...

— Ингельд, Инелия, о чем это вы? О чем вы говорите?

Губы Ирии задрожали. Инелия тотчас ее обняла и усадила на кровать, чувствуя как бешено колотится сердце сестры. Впрочем, на грани истерики находилась и сама Инелия. Если бы не необходимость присматривать за Ири...

— Я не понимаю... О чем вы оба толкуете?.. — голос Ирии сделался непривычно тонким и пронзительным.

— Вчера я понял, что время пришло, — Ингельд говорил, по-прежнему смотря в окно. — Больше не имеет смысла лгать вам. Пришло время нам расстаться.

— Ингельд! — сдавленно вскрикнула Ирия.

Ее глаза распахнулись до предела.

— Если это из-за того, что мы нарушили вчера обещание, Ингельд, клянусь, я больше никогда... — Ирия попыталась подняться, но Инелия удержала ее на месте.

— Дело не в этом, Ирия. Дело не в вас.

— Но, Ингельд, как же так? — глаза Ирии заблестели. — Я... Мы с сестрой... Мы ведь... Мы любим тебя...

— Любовь, ненависть, все это только слова, — Ингельд сложил на груди руки. — Слова, лишенные смысла. Это только символы. Символы человеческой слабости и бессилия. Но во мне больше нет слабости. Я изменился.

— Инелия, — Ирия окинула испуганным взглядом сестру. — Так ты знала?

— Вряд ли твоя сестра могла знать. Но она умница, она смогла о многом догадаться, — Ингельд наконец повернулся к ним лицом.

— Ингельд! — пискнула Ирия, но тут же запнулась.

Взгляд Ингельда источал такую силу, что неко мигом забыла все, что хотела сказать. Только больно-больно защемило сердце.

— Во мне очень мало осталось от человека, — признался Ингельд. — Но все, что осталось — связано с вами и только с вами. Однако эта связь слабеет с каждым днем. Вчера я осознал это отчетливо. Поэтому решил, что сегодня самое время нам разойтись.

— Это все Рог Дьявола, да? — дрогнувшим голосом спросила Инелия. — Но ведь ты говорил, что ничего не изменится между нами? Ты говорил, что мы...

К горлу подкатил ком и Инелия замолчала.

— Не только Рог, Инелия. Помните тот меч, за которым мы опустились на дно Разлома?

— Еще бы не помнить! — Инелия сжала кулаки. — После того как прикоснулся к этому проклятому мечу ты впал в забытье на целых два года! Как мы можем забыть его?

— Меч-то как раз не проклятый, — усмехнулся Ингельд. — Ведь это был Меч Господа. Но думаю, он-то и ускорил все дело. Впрочем, возможно, наоборот — замедлил. Кто знает? В одном я уверен, те два года, что провел без сознания, помогли мне понять многое. Помогли разобраться с тем самым Рогом. Я ведь поначалу даже не знал, что с ним делать. Да, я надеялся, что он сделает меня сильнейшим воином мира, но, оказалось, что он способен на большее...