Я предупреждающе вскинула бровь, намекая, что могу и обидеться, чем только вызвала у нее залихватский смешок. Дона Ирма была явно не из тех, кого можно чем-то смутить:

— Ладно, проходи, коли не шутить, — и дружелюбно похлопала меня по плечу, — знаешь, ведь только сокрушалась, что лук резать некому, просто благословение господне…

Резать лук… возможно, вахта только в спальне — не такая уж плохая идея…

Примерно через полчаса на кухню забежал Корни, с озабоченным видом кого-то высматривая. Я радостно помахала ему рукой, и мальчишка непонимающе уставился на меня. Черт, рыжий же меня не помнит, глупо как вышло. Хорошо, что я вся и без того в слезах и красная из-за этой горы лука. Так что залиться румянцем смущения все равно не выйдет. Кинув взгляд на мою руку с татуировками (и что они все так на них косятся, свои же рабыни никого не смущают), он все-таки подошел ко мне.

— Привет, я Корни, личный слуга его высочества. Ты если хочешь куда-то пойти, предупреждай меня, ладно?

— В смысле? — не поняла я.

— Ну… его высочество переживает… — Корни как-то замялся, потом совсем тихо заговорил, — Но он же не может за тобой по пятам ходить, у него дела есть. А я тоже не хочу, только это между нами, так что просто давай договоримся, что ты мне стараешься сообщить, когда и куда собираешься, поняла? Или будешь сидеть в спальне безвылазно.

— Поняла, — кивнула я. Интересно, а эта параноидальная стадия у Макса долго продлится? Я как-то не удосужилась уточнить у императора. С одной стороны было даже лестно, с другой… с другой это попахивало психическим отклонением. Бедный Корни. Он наверно вообще ничего не понимает, Макс в обычном состоянии никогда не был склонен ни к беспочвенной ревности, ни к излишней тревожности.

— Вот и договорились, — он расплылся в заразительной улыбке, — сегодня на обеде будет куча гостей, все хотят посмотреть на чудом спасшегося принца. Так что ты с кухни не уходи, чтобы я тебя, если захотят познакомиться, быстро смог позвать, ладно?

Я закатила глаза, в смотринах участвовать не хотелось.

Корни только засмеялся:

— Крепись, от этого никуда не денешься! Ладно, я побежал к хозяину, скажу, что нашел тебя, был рад познакомиться, Ари, — потом еще раз обернулся уже у самых дверей, — А ты ничего! — и весело подмигнул. Я послала ему воздушный поцелуй. Даже не думала, что так соскучилась по этому шалопаю, пока не увидела.

***

Было уже около семи часов вечера, когда Корни спустился за мной на кухню. Я уж думала, что участь оказаться на всеобщем обозрении меня минует. Обед начался в два и плавно перетекал в ужин, грозя продлиться до поздней ночи. К Родэнам стеклась вся знатная округа, и, насколько я знала, дона Кута отправили за музыкантами. Все это время на кухне кипела работа по приготовлению новых блюд и закусок. И сколько можно есть, со злостью думала я, фаршируя сотую тарталетку.

— Ари, пойдем, — потянул меня за рукав Корни. Я беспомощно развела руками, вид у меня был замученный, показываться совсем не хотелось. Слуга окинул меня скептическим взглядом, усмехнувшись, убрал кусочек шпроты с щеки:

— Так, ладно, иди, умывайся, переодевайся и пойдем. А то все подумают, что его высочество на тебя зуб точит. Ты вообще зачем это делаешь? — спросил Корни, когда мы вместе поднимались по лестнице, — Принц бы разрешил тебе не работать.

— На меня и так все косятся из-за этих чертовых татуировок, — пожала плечами я, — если я еще и из спальни выходить не буду, то принц будет единственным человеком в поместье, который со мной общается. Роль изгоя меня не очень устраивает.

— Понятно, — Корни усмехнулся, — ну ты на правильном пути, доне Ирме, я смотрю, ты понравилась.

— Еще бы, столько лука перерезать, — мы вдвоем весело засмеялись.

***

Приведя себя в порядок и надев платье с более длинным рукавом, так что татуировки были почти не видны, я, набрав побольше воздуха, вступила в парадную столовую.

В меня сразу впились около полусотни пар заинтригованных глаз. Всем было любопытно, как выглядит орочья шлюха, рискнувшая жизнью ради спасения его высочества. Это бы звучало даже романтично, если бы не мое положение при Ксхете. Почему-то быть рабыней и ублажать хозяина в их собственных домах считалось нормой, а вот если это орк, то ты сразу вся в грязи. Я гордо подняла подбородок и холодно улыбнулась, ловя на себе оценивающие взгляды мужчин и пренебрежительные женщин. Скользнула по Максу, он улыбнулся одними глазами, намекая, что не даст меня в обиду. Сразу стало спокойней. Правда потом я зачем-то посмотрела на Родэна старшего, и точно такие же почти черные глаза пообещали мне совершенно противоположное. Вечер обещает быть томным…

Макс откашлялся, взгляд его, обращенный ко мне, стал непроницаемым, не выражая ни малейшей эмоции:

— Рад представить, это собственно та наложница, выведшая меня из замка даала, Ари.

Я учтиво поклонилась. Ко мне поднялась Анаис, она была все такая же красивая и статная, как я ее помнила, но выражение лица гораздо мягче и…грудь ощутимо больше. Скорее всего, и то и другое было следствием наступившего материнства.

— Я так благодарна тебе, — она взяла меня за руку и повела…за стол?

Такого я не ожидала, удивленно уставившись на нее, но видимо гостям требовалось дополнительное развлечение.

— Мы все очень переживали, я так ценю и почитаю своего господина, так рада, что все хорошо закончилось, — я видела, что Иса говорит искренне, и еще заметила, что она сказала «ценю и почитаю», а не «люблю и обожаю», как наверно бы выдала я.

Макс тепло смотрел на Анаис, как смотрят на сестру. Ну, у этих двоих точно ничего не изменилось. Я улыбнулась принцессе, червячок ревности свернул себе голову сейчас от ее слов.

— Ари, расскажите нам о себе, — раздался рядом грудной голос мачехи Макса, Леди Корины, — я вижу помимо орочьих отметин обруч рабыни из Элии. У вас, похоже, богатое прошлое…

Меня прожигали ее колючие ореховые глаза.

— К сожалению, госпожа, я ничего не помню, что было до моего появления в замке даала Ксхета, наверно меня выкрали, я не уверена, — сказала я очевидную ложь. Макс покосился на меня, но промолчал.

— Жаль, так бы можно было вернуть вас прошлому хозяину в Элии… может вы сбежали? — она приподняла бровь. Вот же змея. И что она ко мне прицепилась? Я облила ее тягучей патокой своей улыбки:

— Может, только, кто теперь разберет, правда? Так что придется мне воспользоваться