— Это вообще не дверь. Кто-то просто завалил пещеру камнем и покрыл его защитными рунами. Я снял колдовскую ауру, и теперь, будь у нас таран, мы смогли бы войти. Но я не думаю, что нам удастся отодвинуть этот обломок.

В это время камень начал осыпаться. По нему пошли бесчисленные трещины, и целые слои породы поползли вниз. Люди отскочили, и им под ноги, взрывая снег, полетели осколки. Через минуту всё улеглось, и стал виден чёрный вход, ведущий в пещеру.

— Вот так так! — воскликнул Шолли-Стром, отряхиваясь. — Похоже, эту дверь поставили так давно, что единственным, что удерживало её от разрушения, была сила заклятий.

— И на этот раз пойдём без факелов? — спросила Риния. — Мы же ничего не увидим.

— А что делать? — отозвался Беллофрейн. — Или ты видишь поблизости деревья?

Риния смерила его гневным взглядом, но ничего не ответила.

— Я зажгу вам стрелы, — сказал Орманар.

Воины протянули ему арбалетные болты, и он при помощи своих смесей подпалил по одному для каждого. Зеленоватое пламя горело неярко, но это было лучше, чем ничего. Выстроившись в колонну по одному, люди отправились в пещеру.

Шагов через сорок они наткнулись на груду гнилой трухи, судя по всему, некогда бывшей дверью — на земле валялись изъеденные коррозией медные петли и засовы. Дальше тоннель превращался в обширную пещеру, своды и стены которой терялись в темноте. Пол был вымощен каменными плитами, которые трещали под ногами, превращаясь в песок. Стояла мёртвая тишина, если не считать звуков, издаваемых идущими.

— Куда дальше? — почему-то шёпотом спросил Шолли-Стром.

— Вперёд, — ответил Сенегард.

Отряд сделал ещё несколько шагов, и зеленоватый свет выхватил из темноты несколько сундуков. Они стояли на полу ровными рядами, чёрные от времени и сырости. Несмотря на то, что земля промёрзла на несколько футов, в глубине пещеры было довольно влажно. По-видимому, холод не доходил до неё.

Сенегард поддел крышку одного из сундуков концом меча и легко поднял её — замок вывалился из прогнившего дерева. Тускло блеснули золотые монеты неизвестной чеканки. Лики древних королей строго глянули на осмелившихся потревожить их вековой покой чужаков. С ликующими возгласами воины бросились взламывать остальные сундуки. Отовсюду слышался треск отбрасываемых крышек. С горящими глазами люди извлекали на свет самоцветы, украшения, доспехи и оружие. Сундуков оказалось восемь, и все они были набиты до отказа.

— Кто мог собрать столько сокровищ? — проговорил Шолли-Стром, разглядывая огромный чистейшей воды алмаз, даже в неверном зелёном свете игравший так, словно его выставили на солнце.

— Гномы, — ответил Сенегард. — Но вполне возможно, что спрятали их здесь вовсе не они.

— Тогда кто?

— Например, тот, кто отобрал у них всё это добро.

Да здесь и не только гномье богатство, — добавил Сенегард, поднимая с пола длинный меч с ручкой из прозрачного зеленоватого камня, внутри которого словно горел и пульсировал огонёк. — Это, например, эльфийский меч, — сказал он, показывая клинок Шолли-Строму. — Время не властно над ним благодаря наложенным чарам. Им и сейчас ещё можно сокрушать врагов. Вероятно, когда-то он принадлежал знатному лесному эльфу, видишь, как ярко горит резьба на металле?

Шолли-Стром взял меч и рассмотрел его. Вдоль лезвия шёл тонкий узор из листьев и птиц, казалось, он светится в полумраке голубоватым светом.

— Это отпечатки веков, — пояснил Сенегард. — Эльфийские мечи со временем становятся только крепче, ибо вбирают в себя память сражений. Так же, как и их создатели, — добавил он, извлекая из сундука золотую корону с длинными острыми зубьями, украшенную изумрудами. — А это некогда носили цари Архатла, древнего царства, воспоминания о котором сохранились только в редких исторических трактатах. Видишь, чеканка почти стёрлась. О том, что она была, можно догадаться только по незначительным углублениям.

— Откуда ты про всё знаешь? — поинтересовался Шолли-Стром, примеряя древнюю корону. Она оказалась ему велика, и он прикидывал, не проще ли будет выковырять из неё изумруды и продать отдельно, чем тащить с собой громоздкий венец.

— Я многого не знаю, — ответил Сенегард, усмехнувшись.

— Поглядите сюда! — раздался взволнованный возглас Орманара из глубины пещеры, и эльф поспешил на зов.

Маг стоял у стены, в восхищении разглядывая прислонённый к ней полный доспех дивной работы. Матовый чёрный металл, покрытый резьбой, в которой сверкала алмазная пыль, мог быть откован только руками темных эльфов. Сенегард сразу узнал почерк своих сородичей.

— Осторожно, — сказал он на всякий случай. — Не прикасайтесь к ним пока. Не зря их называют проклятыми.

Он понимал, что это произведение военного искусства прекрасно, и, кроме того, от него веяло колдовской силой, которую эльф чувствовал, ибо, как и все его сородичи, был восприимчив к проявлениям магии. Сенегард любовался доспехами и прикидывал, как они будут сидеть на нем.

Тут к нему обратился Беллофрейн.

— Как мы всё это унесём? — спросил он деловито.

— Понятия не имею, — признался Сенегард, с трудом отводя глаза от доспехов. — Думаю, придётся выбраться из оврага и одолжить пару мешков у старика, благодаря которому мы всё же отыскали этот каньон.

— Как он, должно быть, расстроится, узнав, что всё это время жил рядом с таким богатством, — отозвался Шолли-Стром. — Хотя ему об этом знать не обязательно.

— Вот именно, — согласился Сенегард. — Тем более что за один раз нам, в любом случае, всё не унести. Кто знает, быть может, когда-нибудь мы снова решим сюда наведаться.

— Но ведь дверь разрушена, — напомнил Шолли- Стром. — Любой сможет зайти в пещеру.

— Ты забываешь, что, во-первых, здесь никто не ходит, а во-вторых, можно завалить вход снегом. Уверен, он защитит сокровища не хуже камня. Ведь не знай ты о том, что здесь должна быть пещера, разве стал бы ты искать дверь?

— Я бы в этот овраг вообще не полез, — признался Шолли-Стром. — По крайней мере, так далеко.

В этот момент снаружи послышался приглушенный низкий рёв. Какое-то огромное животное стояло перед входом. Воины переглянулись.

— Волки? — спросил один с сомнением.

— Едва ли, — отозвался Сенегард, поднимая меч. — Как, ты сказал, называется этот каньон? — обратился он к Орманару.

— Проклятье! — выругался тот, снимая со спины тяжёлый арбалет. — Этого ещё не хватало! Я думал, название и есть название.

— Ну, от чего-то оно должно было пойти, — резонно заметил Сенегард, делая остальным знак оставаться на месте. Сам он пошёл вперёд, Шолли-Стром двинулся следом.

— Зачем ты велел им остаться? — спросил баргустанец, напряжённо вглядываясь в плывущий впереди сумрак.

— Если этот зверь сможет пролезть в тоннель, нам придётся бежать обратно в пещеру, — пояснил Сенегард шёпотом. — И я не хочу наталкиваться при этом на кого бы то ни было.