удар, от которого беглый убийца не сразу очнется. Она и мысли не допускала, что начнет плясать под его дудку, но, зная его дикий нрав, молчала, как бы со всем соглашаясь. Ее беспокоило лишь одно, а вдруг не успеет нанести удар. Реакция у бывшего десантника да и сила были волчьи, и Петр отомстит ей жестоко. Он жалости никогда ни к кому не испытывал.

— Чего молчишь-то? Давай говори, рассказывай, как без меня жила, не молчи, тварь, говори, ну?! — В его голосе послышалась угроза.

— Жила как жила. Не на курорт приехала, работала.

— Калеке богатому подмахивала?

— Помогала, а не подмахивала.

— Нажрался — и в сон потянуло. Два дня не хавал, а тут дорвался! — еле ворочая языком, признался он, не сводя с нее подозрительного взгляда. — Вот ведь — встретились черт знает где, а хуже злыдней сидим! Скажи, женка, хоть одно ласковое слово. Все-таки отец твоей дочери. Нечужой вроде...

— Ты мне хуже чужого! — отрезала она.

— Вот как?! — встрепенулся он, вспыхнув дикой яростью.

В минуты гнева Петр бывал страшен, и она пожалела, что не удержалась и разозлила его.

— Значит, я для тебя хуже чужого.

Он словно пробовал на вкус эти жесткие слова.

— Тебе не стоило ко мне вором врываться и применять силу.

— А что стоило? — зевнув, оскалился он.

— Ничего не стоило.

— Ничего не стоило?.. — растягивая слова, ухмыльнулся Грабов. — Ничего не стоило... Какие мы тут стали храбрые в этой чертовой Франции! Да судьба, вишь, опять меня к тебе прислала. А ее надо

слушать, она худого никому не пожелает, если ее слушать!

Петр огляделся по сторонам, ища чайник, — так захотелось пить. И она этим воспользовалась. Схватила увесистый черпак и в одну секунду опустила его на голову убийцы. Грабов на мгновение застыл, глаза громилы округлились, он секунду удивленно смотрел на бывшую жену — и рухнул со стула. Маленькая струйка крови потекла на плиточный пол.

Алена растерялась, но лишь на несколько мгновений. Опомнившись, отбросила черпак в сторону и двинулась к двери. Вбежала к Виктору и упала ему на грудь.

— Что случилось? — не понял он.

— Он там, я его убила!

-Кого?

— Своего бывшего мужа, Грабова! Он ворвался ко мне и не отпускал, а я ударила его черпаком!

— Где он?

— На кухне, лежит на полу.

Рене тотчас связался с инспектором Жардине, заявив лишь, что на вилле «Гранд этуаль» скрывается русский преступник. Едва Виктор назвал подлинную фамилию бывшего мужа Алены, Жардине осознал сложность ситуации. В полицию Овера сегодня утром поступило сообщением том, что,возможно, русский убийца, некто Петр Грабов под фамилией Дмитрия Степанова, две недели назад приехал в Париж в составе делегации российских пожарных по обмену опытом. Труп настоящего Степанова из Костромы был обнаружен два дня назад в подмосковном лесу. Другой Степанов, прибывший по обмену опытом, перед отъездом из Парижа российской делегации неожиданно исчез. Русские поначалу хотели не поднимать шума, но когда был найден труп настоящего пожарного, забили тревогу. Степанов и Грабов внешне

оказались похожи, и беглому убийце паспорт подделывать не пришлось, а истинного костромича никто из московских руководителей раньше близко не знал.

— Так что будь осторожнее! — предупредил Луи.

Виктор не стал сообщать инспектору, что Грабов мертв, потому что решил сначала сам в том удостовериться. Он взял газовый пистолет, отнятый им еще у Хасана, приказал Алене закрыть дверь на замок и никого, кроме него, не пускать.

— А когда я приду, собаки сразу меня узнают по запаху и будут радостно скакать возле двери, — заметив ее недоуменный взгляд, улыбнулся Рене. — Это лучший пароль!

— Подожди!

Алена прижалась к нему. Он обнял ее, заметив, как бигли обрадовались их объятиям.

— Я люблю тебя! — прошептала она.

— И я тебя тоже.

- И еще я очень хочу, чтобы ты всегда был рядом! Я не могу больше одна!

— Я всегда буду рядом! — ответил Виктор.

— Меня не посадят за него в тюрьму?

— Ты же защищалась. Черпак — неплохое средство для обороны. — Он улыбнулся. — Выпей граммов пятьдесят коньяка, чтобы расслабиться.

Она закрылась на два прочных замка, плеснула себе глоток «Мартеля», подбросила пару чурбаков в камин и уселась в кресло перед ним, глядя на разгорающийся огонь. Бигли тотчас улеглись рядом, положив головы на лапы.

Алене всегда нравился дом Виктора. Небольшой, уютный, обжитой, со старой, добротной мебелью и узкими викторианскими окнами, он имел, как посмеивался Рене, свой особый нрав, напоминавший ему нрав чопорного, изысканного англичанина, который

никогда не вступит в разговор с незнакомым собеседником, не будучи представленным.

Через полчаса бигли неожиданно всполошились и радостно запрыгали около входной двери. Алена, не дожидаясь стука Рене, тотчас открыла и остолбенела, на пороге с залитым кровью лицом и с петлей на шее стоял Виктор. За ним, победно усмехаясь, возвышался Грабов.

— Ну вот и мы, голубка! — возбужденно прошептал он. — Ты не ждала нас в такой компании? Принимай гостей, боевая подруга!

11

Он грубо втолкнул Виктора, и тот, запнувшись о порог, полетел на пол. Бигли мгновенно ощетинились, грозно зарычали, приняв боевую стойку и готовые броситься на враждебного пришельца.

— Убери этих уродов, иначе я размозжу эти собачьи головы! — прорычал Грабов.

—■Робин, Питер, на место! — собрав последние силы, приказал им хозяин, и собаки, грозно поворчав, не спеша, с достоинством повиливая короткими хвостами, удалились в кабинет.

— Так-то лучше, — усмехнулся убийца.

Алена намочила полотенце, стерла кровь с лица Рене. Оказалось, бровь глубоко рассечена, и было необходимо срочно ее зашить. Хозяйка «Гранд этуаль» стала искать подходящие нитки, иглу, но Петр, державший, как палицу, в руках черпак из нержавейки, потребовал сначала заклеить ему рану на голове.

— Ударчик вышел неплохой, голова как медный таз гудит! — усмехнулся он. — Посильнее бы замах — и черепок могла бы раскокать!

Она прижгла йодом рану на голове Грабова, заклеив ее пластырем.

— В доме есть спиртное?! — проскрежетал тот в ярости.

Рене указал на бар. Русский налётчик схватил початую бутылку виски и в несколько глотков опорожнил ее. Многое повидавший в своей жизни Виктор не без удивления смотрел на громилу. Алена налила Рене полстакана коньяка и прокалила на огне иглу.

— Придется зашивать без наркоза, так что лучше выпить, — объяснила она.