– Потому что я ей не родственник. Я снимаю у нее комнату. Мне было необходимо жилье, и Магда любезно помогала мне.

– Снимаете за деньги?

– Конечно.

– Хм, ладно… Пропустим это. Расскажите, как она там без меня?

– Если вкратце, то Магда не поверила в вашу смерть. Раз нет тела, значит, вы до сих пор живы.

– Она была права. Трудно обсуждать личные вопросы с посторонним человеком, но скажите, Магда любит меня или… – Он замолчал и выразительно посмотрел на Франца.

– Уверен, что любит. Иначе с чего бы она до сих пор хранила ваш портрет?

– Бедняжка… Я разбил ей сердце. Если бы я мог вырваться отсюда, то обязательно вернулся к ней, но иногда обстоятельства сильнее нас. Магда – моя единственная любовь.

– Как вы попали к магам?

– Ну, – он немного побледнел и бросил испуганный взгляд на Франца, – вам известны обстоятельства моего исчезновения?

– В общих чертах.

– Когда я был на полпути к вершине, на рассвете с гор сошла лавина. Времени, чтобы уйти в сторону, у меня не было, и лавина накрыла меня. Это было ужасно. Огромная, несущаяся с бешеной скоростью стена снега, сбивающая с ног и пытающаяся раздавить вас. Осколок льда ударил меня по голове, и я потерял сознание. Когда я очнулся, то понял, что пропал. Кругом было темно и очень холодно. Я до такой степени замерз, что не чувствовал ни рук, ни ног. Снежная масса не давала мне вздохнуть, и я уже распрощался с жизнью. Не самые приятные воспоминания…

– Как же вы спаслись?

– Услышал пение птиц. Да-да, не смейтесь. Мне показалось, что я слышу их пение и, что самое удивительное, снег вокруг меня начал таять. Я ощутил на своем лице луч солнца и понял, что не умру. И еще чей-то голос очень красиво пел, – тут он сконфуженно покраснел, – какую-то чепуху о пыльных страницах, убегающих вдаль. А потом пришли маги. – Он нахмурился и замотал головой. – Не хочу вспоминать.

– Вы были рабом?

– Да. Пришлось. Они заковали меня, надели ошейник и заставляли выполнять разные поручения.

– Я тоже был. Но недолго. Мне удалось бежать.

Ганс с уважением посмотрел на Франца.

– Уверен, что это было нелегко. Вы могущественный мастер, раз смогли противостоять магам.

– О, побудьте здесь хоть пару дней, и вы услышите про меня много чего интересного, – усмехнулся Франц. – Только ради бога не верьте всему, что рассказывают жители Родгура. Гномы любят преувеличивать. – Он пожал ему руку. – Ганс, я рад за вас с Магдой. Когда будете в Ауроке, обязательно передайте ей от меня привет. Хотя нет, лучше ничего не говорите обо мне. Для ее же блага. Если пойдет слух, что я жив… Сильвестр наверняка примется вас допрашивать.

– При чем здесь какой-то Сильвестр? Разве вы не вернетесь туда вместе со мной? – непонимающе спросил Ганс.

– Нет, по другую сторону гор у меня есть дело. Я не могу вернуться, пока не разберусь с ним. Но вы должны будете молчать, что видели меня. Хорошо?

– Даю слово. И в горы я больше не пойду, – признался Ганс. – Никогда. Это они разлучили меня с невестой.

– Но у вас все-таки есть невеста, а значит, счастье рядом, поверьте мне. Вы оба живы, это самое главное, – уверенно сказал Франц.

Он передал Ганса в заботливые руки гномов, а сам отправился к Тео. Разговор с женихом Магды натолкнул его на определенные мысли, и ему было необходимо проверить их достоверность. Маг беспробудно спал в камере, и Францу пришлось приложить массу усилий, чтобы разбудить его. Тео вздрогнул и открыл глаза. Маска сползла набок, и он машинально поправил ее.

– Что уже? – хрипло спросил он. – Я больше не нужен, да? Палач заждался моего прихода?

– Оставьте палача в покое. Он тут ни при чем. Я пришел сюда не за этим.

– А… Это вы… – Маг не сразу узнал мастера. – Неужели нельзя было дать мне хоть немного отдохнуть, – жалобно простонал он. – От практической магии у меня всегда раскалывается голова. А я оживил двести человек. Вы только представьте себе – двести!

– Потом отдохнете.

– Вы еще скажите – на том свете, – проворчал Тео. – Любите черный юмор, да?

– Я разговаривал с одним из пленников.

– Ну и что с того? Даже если он назвал меня исчадием ада и обвинил во всех злодеяниях, меня это сейчас не волнует. – Маг бессильно повалился обратно. – Дайте мне поспать, умоляю.

– Это высокий мужчина, – продолжил Франц, не обращая внимания на его слова, – у него очень светлые, почти белые волосы. Зовут Ганс. Вы знаете, о ком я говорю?

Тео тяжело вздохнул, поняв, что мастер не уйдет, пока не добьется своего.

– Допустим, знаю. Но никогда нельзя исключать возможность того, что существуют и другие Гансы, о которых я не имею ни малейшего представления.

– Его накрыло лавиной, но он остался жив. Вам известно почему? Тео, не торопитесь с ответом. Возможно, от него будет зависеть ваша судьба.

– Я не знаю, что вам сказать, – пожал плечами маг. – Ганс оказался у нас давно. Я не помню всех подробностей.

– Вы поете?

– Иногда пою, для себя, – удивился маг. – У меня красивый, во всяком случае так говорят, голос. Но при чем тут это?

– Думаю, это вы не дали умереть Гансу. Прочитали заклинание тепла, что сопровождается иллюзией птичьего щебета, и вытащили его наружу.

– Откуда вы знаете об этом заклинании? Но раз знаете, то, выходит, вы не так просты, как кажетесь. – Тео задумался. – Да, все именно так и было: снег и слепящее глаза солнце. Я обходил свои любимые ловушки, когда услышал шум на поверхности. Это была лавина, но тогда я еще не знал об этом и решил на всякий случай проверить. Выбравшись наружу, меня так поразил открывшийся вид, что я забыл и о лавине, и о ловушках. Когда долго обитаешь в замкнутом пространстве, а потом вырываешься на простор, то обретенная свобода пьянит не хуже крепкого вина. По-моему, я тогда действительно запел от счастья. Удивлены?

– Немного.

– Это очень глупо для человека моего возраста и положения. Мне полагается быть угрюмым, мрачным, сгорбленным стариком, постоянно брюзжащим и испепеляющим города только потому, что у него с утра было плохое настроение.

– Вы очень точно описали портрет черного мага. Именно такими они и предстают в сказаниях.

– Я – черный маг, чернокнижник… Это мое прошлое и частично настоящее. У простых людей идет мороз по коже, когда они слышат обо мне. Но если не принимать во внимание мои знания, мое обезображенное тело, если все это вычесть из человека по имени Тео, то что останется? Останусь настоящий я, с достоинствами и недостатками, дурными привычками и, – он позволил себе легкий смешок, – пением.

– Вам уже не хочется спать?

– Разговор с вами придает сил. Так как я не считаю вас своим врагом, а отношусь как к интересному собеседнику, то сон может подождать. Все равно от него нет никакой пользы. Какая разница, как умирать – выспавшимся или нет?