— Чудесные, Машенька.

Бабушка любовалась ими, она их видела впервые, в больницу она не приезжала. Ваграм Ашотович, шутил, что Шуша отказалась ехать в больницу, боясь убить Артура при свидетелях.

Вчера Артур впервые был дома и виделся с Шушей. Но на мой вопрос: «Как там бабушка?», отвечать отказался, махнул рукой и добавил: «Лучше тебе не знать».

— Маленькие, но ничего, Машенька, вырастим.

Я аккуратно переложила свою двойню в кроватки, убрала конверты и только после этого осмотрела комнату. Заметила небольшую перестановку. Артур умудрился уместить в спальне не только две кроватки, но и пеленальный столик. На стене над будуарным столиком появились два шикарных фото, в одинаковых рамках. На одном: мы в день нашей свадьбы, безумно счастливые и красивые, сияние наших глаз даже фото спрятать не смогло. Глаза светились любовью. Я давно хотела увеличить именно это свадебное фото, но сначала руки не доходили, а потом уже не видела смысла. На втором: мы после вручения мне диплома, я в кольце рук Артура, смотрим прямо в объектив, всем показывая мой диплом, такие счастливые.

Я засмотрелась на фото. В голове сразу зароились воспоминания. Первая фотография сделана на ступеньках Дворца бракосочетания. Артур, тогда целуя меня, прошептал: “Все! Сюда больше ни ногой! Переворачиваем страницу, моя милая жена”. Он впервые назвал меня женой. Я утвердительно кивнула в ответ. Фотограф окликнул нас и сфоткал «на удачу», как он сказал, и это был один из самых замечательных снимков. Второе… Я понимала, что мое лицо расплывается в улыбке и я не могу отвести глаз от этих фотографий.

Муж подошел ко мне, прижался к моей спине и обхватил меня своими сильными и такими нежными руками, как на втором фото:

— Машунь, может не совсем удобно, но как-то так. У меня по-другому не поместилось.

— Все хорошо, Артур. Все хорошо. До кормления полчаса. Смесь сможешь сам развести или мне помочь?

— Покажи первый раз или просто объясни. Ты в душ хотела?

— Нет, хотела принять ванную. Душ мне в больнице надоел. Очень хочется смыть с себя больничный запах. Пойдем, покажу как разводить смесь.

Шуша была рядом, смотрела на малышей, но явно слушала нас. Интересно, что за разговор состоялся между бабушкой и внуком вчера?

— Маша, а кто из них, кто? — спросила бабушка. — А то, все в беленьком, как ангелочки. Одинаково маленькие.

Первым поспешил ответить Артур:

— Бабуль, как глаза откроют, сразу узнаешь: голубоглазый — Тимур, кареглазая — Натали.

— Я с Машенькой разговариваю, не с тобой, — бабуля резко задвинула Артура. Он потупил взгляд. Мне его стало жалко.

— Бабуль, здесь доча, здесь сыночек, — пояснила я бабушке. — Артур, у них разные не только глаза, но и носики, бровки, присмотрись. Они вообще не похожи друг на друга.

Я старалась сказать это Артуру нежно. Внутренний голос мне подсказывал, что нельзя его отталкивать совсем. Прощать нельзя, но и отталкивать тоже нельзя. Только в моих силах привязать его сейчас к себе. Только мне это подвластно, он должен знать, что нужен здесь и сейчас.

И осенью он бы никуда не ушел, если бы мне хватило терпения и мудрости. И летом все было бы по-другому, если бы сразу сказала, что беременна, а не дулась на него и не пыталась доказать мужу свою правоту и самостоятельность. А так: у меня была беременная спячка, а у него сложилось впечатление, что разлюбила.

Бабуля уже открыто наблюдала за нами.

— Пошли разводить смесь, папочка, — позвала я Артура.

— Пошли. Нам для этого что нужно?

— Кипяток, смесь и бутылочки.

Мы вышли из спальни, он украдкой поцеловал меня в щечку. Я посмотрела на него и задумалась, а почему только в щечку? Но это выяснение я решила отложить на потом.

Я показала папочке, как разводится смесь для его деток. Вторую бутылочку Артур развел сам. Поставили бутылочки в термосики, чтобы не остыли, и принесли в спальню. Над малышами теперь стояло уже двое, к Шуше добавился Ваграм Ашотович, о чем-то тихо беседуя по-армянски. Носики спали. Я посмотрела на часы.

— Если честно, я бы пообедала, — сказала я, понимая, что это единственный способ всех выпроводить из нашей спальни.

Шуша и Ваграм Ашотович ушли на кухню готовить обед. А я упала поперек кровать, Артур остался стоять у кроваток малышей, не решаясь подойти ко мне.

— Хорошо дома… Как я мечтала сюда вернуться…

Я не хотела звать его, мне было очень важно, чтобы он сам принял это решение.

— Можно? — как-то неуверенно спросил он.

— Можно. С каких это пор мой муж стал спрашивать разрешения нырнуть к жене в кровать? Мы же вчера решили начать все с чистой страницы. Или мы это не решали? Мне приснилось? Или ты передумал? Сомневаешься?

— Машуня, прекрати… Да, вчера договорились, тебе не приснилось, я ни капельки не сомневаюсь… — скороговоркой ответил Артур и быстро приземлился рядом, наклонился надо мной. — И поцеловать можно?

— Можно, Артур, и нужно. Если, конечное,… — я не успела договорить…

Его губы, мягкие, теплые и такие нежные, накрыли мои в поцелуе, сначала осторожно, потом все смелее и настойчивее.

Первой проснулась Натали, вторя сестре, заверещал и Тимур.

— Нужно, папочка, быстрее соображать. Теперь в свое удовольствие не поваляешься, — я поцеловала мужа в небритую щеку и пошла к малышам.

— Ну, что капризничаете? Мама рядом. Сейчас будем менять пеленки и кушать. Кто первый? Тот, кто громче кричит. А громче кричит Натали. Правильно, доча. Кричи громче. Не бери пример с мамы. Она у тебя деликатно молчит, вот и получает… — я не стала договаривать, что получает мама, малышка замолчала и смотрела на меня своими глазищами. — Пойдем-ка, помоем свою сладкую попочку, моя милая девочка. Пусть мужчины еще немного подождут.

Я возилась с дочуркой, Артур взял на руки сына, бережно носил его на руках, что-то нашептывая на ушко. Мальчишка на удивление молчал. Я пошла в ванную, прихватив полотенце. Подмыла Натали, которой явно понравились водные процедуры, запеленала ее.

— Все, одна готова. Папочка, корми Натусика. А я теперь с Тимурчиком поворкую.

Я взяла сынишку у Артура, положила в кроватку и начала ворковать над ним.

— Что мой милый мальчик, дождался своей очереди? Молодец! Девочку нужно пропускать вперед. Пусть шишки наваривает. Ты, мой мальчик, лучше в сторонке подожди, посмотри, чем дело кончится. Фу-фу-фу, какой сюрприз для мамы. Пошли мыться мамино драгоценное сокровище.

Помыв сынишку, запеленала его, присела на кровать кормить Тимура. Натали к этому времени уже успела расправиться со смесью и рассматривала Артура. Он улыбался дочери, стоя рядом с комодом и