Остальные двое напрягли и прищурили глаза.

* * *

Марк стоял на коленях на палубе, его глаза застилали слезы, он не мог пошевелиться. Его полуголое тело корчилось в судорогах и не слушалось его. Чувства обманывали его, и он не понимал, правда ли, что он на судне, которое слегка покачивается, что здесь воняет соляркой, что из глубины океана льется зеленоватый свет, – или ему это только кажется. Он никогда не принимал наркотиков, но представлял себе, что они должны действовать примерно так. Реальность сжималась, и он как будто смотрел на нее со стороны, через запотевшее стекло. Голоса сливались в неразборчивое бормотание. Мысли путались. Он потерял контроль над собой, и это его пугало. Прошел уже час, и действие снадобья немного ослабло, но не исчезло совсем. А теперь его снова накрыло, как будто захлестнуло бешеной волной. Марк опустил глаза и стиснул зубы: он был сломлен. От боли у него в глазах стояли слезы, и сквозь эту пелену он увидел, как перед ним появились знакомые высокие ботинки и шерстяные брюки, промокшие до самых икр.

Взгляд Марка пробежал снизу вверх по возвышавшейся над ним коренастой фигуре. Почувствовал, как сильная рука сжала его правое плечо. Поднял голову, ожидая увидеть своего защитника, и вздрогнул от ужаса, поняв, что это не знакомое лицо Карадека, а лицо Андрея, его отца, и видение это так и не рассеялось. Это было точно его лицо, такое же, как двадцать лет назад. Ни морщин, ни единого седого волоса. Таким он его помнил в мельчайших деталях – как он щурился, как складывал губы, как смотрел на него круглыми холодными глазами, когда напивался и терял рассудок. У него в ушах звучал этот гнусавый голос:

– Вставай, пора с этим покончить.

Марк почувствовал, как руки отца хватают его и поднимают. Ноги Марка не слушались и подгибались, как у тряпичной куклы.

– Отпусти! Отпусти! – кричал он.

Его правая рука наконец обрела чувствительность, и он ударил Андрея. Тот поднял его, подхватив под мышки, и теперь держал на уровне своего живота. Марк снова ударил отца. Потом еще раз. Тогда Андрей еще раз встряхнул его, подняв повыше, и руки Марка вцепились ему в волосы.

– Отпусти! – взвыл Марк, как попало колотя по нему ногами.

– Отпущу. Гораздо быстрее, чем ты думаешь, – ледяным тоном произнес Андрей.

Воронин-старший перехватил Марка другой рукой и повернул спиной к себе. Взял за горло и сдавил его. Марк отбивался, но его душили одной рукой, а другой удерживали за левое запястье. Он уже почти не мог дышать и в отчаянии, согнув правую руку, сильно ударил Андрея локтем: тот тут же ослабил хватку. Марк воспользовался этим, повернулся, стал изо всех сил колотить противника по ребрам, и тот замешкался. Марк набросился на него, обхватил за пояс и толкнул, стараясь сбить с ног. Но старик сопротивлялся. Когда их лица соприкоснулись, Марк отпрянул. Это чертово зелье опять сыграло с ним злую шутку. Лицо отца, любимое, ненавистное, пугающее, исчезло. Что за колдовство? Черты демона изменились до неузнаваемости, и перед Марком появилось лицо его ангела-хранителя. Марк замер.

Воспользовавшись его смущением, Карадек ринулся на него и толкнул к борту, крепко вцепившись в него и вступив в схватку, у которой мог быть только один конец: пустота и океан.

– Жоэль! – крикнул Марк, теряя силы. – Жоэль, это я!

Но Карадек по-прежнему толкал его к борту судна.

– Прости. У меня нет выбора, – прошептал моряк.

Он взвалил Марка на спину, сомкнув руки у него за спиной, и согнулся, как будто нес мешок цемента. Марк еле доставал ногами до пола, он задыхался.

– Почему? – крикнул он, и голос его сорвался.

Но Карадек не ответил. Он обливался потом. Казалось, он перестал быть самим собой, и это не он, а кто-то другой, внешне на него похожий, действует вместо него.

– Так это ты убил Жюгана! – отбиваясь, крикнул Марк. – Это ты!

– Он хотел тебя сдать, – прорычал Карадек дрожащим от гнева и волнения голосом. – У меня не было выбора. Ты понимаешь? Не было выбора!

Зеленоватое свечение под водой усилилось. Оно полностью вытеснило темноту. Судно словно плыло по бирюзовым волнам южных морей. На поверхности появлялись и исчезали круги пены. Дельфины, решил Марк. Но дельфины исчезли. Видимо, они что-то почувствовали. Марк колотил Карадека, но сил у него не хватало, а моряк держал его крепко. В нескольких саженях от траулера круги пены на поверхности стали расти, и из-под воды вырвалось облако пара, как будто здесь всплывала подводная лодка. Марк отбивался, скребя носками кроссовок по палубе и вопя от ярости. Карадек сантиметр за сантиметром подтаскивал его к океану. Силы покидали Марка, а его противнику было хоть бы что. Моряк был слишком силен, с ним ничего нельзя было поделать. Кошмар становился явью. Кошмар, в котором Карадек, обливаясь слезами, мчался куда-то сломя голову. Кошмар, мучивший его каждую ночь на протяжении более двух лет. Значит, Марк должен утонуть, и Карадек обретет свободу. Их тела, как и судьбы, окончательно срослись.

Зеленую воду вокруг корабля покрывала пена. Карадек сдавил Марка и повернул голову, приблизив губы к его уху:

– Он там. Ты слышишь? Он зовет меня. Я должен его спасти. Ты понимаешь? Эй, парень! Ты понимаешь?

Марк почувствовал, что захват стал еще жестче. Он сморщился, как будто в него воткнули нож.

– Эрван… Папа здесь, – снова заговорил моряк.

Марк почувствовал, что Карадек немного ослабил хватку. Он воспользовался этим, замахнулся, отведя руку назад, и ударил Карадека локтем в бок. Тот охнул и согнулся пополам. Марк вывернулся из его объятий. Высвободив обе руки, он по-боксерски бросился на Карадека и стал молотить его кулаками в живот. Моряк терпел и не защищался. Только тянул жалобным голосом:

– Папа здесь… Папа здесь…

Карадек совсем потерял голову. Марк бил его – бездумно, жестоко, а моряк постанывал и отступал. Он прикрыл обеими руками живот, стараясь защититься от ударов, и Марк, улучив момент, заехал ему кулаком в лицо. Получив удар в челюсть, Карадек словно очнулся. Он увернулся, отпрянул, спружинил правой ногой и бросился на Марка, раскинув руки, словно хотел схватить его на бегу. Он всей тяжестью обрушился на Марка, и тот потерял равновесие, отступил, сделав несколько шажков, споткнулся, и его ступни стукнулись о деревянную перегородку. Одна нога застряла в грузовом порте. Он тяжело повернулся и вывихнул лодыжку, но в пылу схватки не почувствовал боли. Карадек, развернувшись, оказался между Марком и бортом траулера. Марк, прикованный к месту, прижался к груди Карадека, обхватил его обеими руками и толкнул изо всех сил. Моряк потерял равновесие, ударился об ограждение и полетел за борт.

Марк, задыхаясь, вцепился в леер. Море светилось. Карадек неистово барахтался в воде. Ему каким-то чудом удалось вынырнуть на поверхность: он не умел плавать. Марк, потрясенный, чувствующий свое бессилие, стал звать на помощь, но в бронхи Карадека уже устремилась вода. Его руки колотили по волнам, сначала отчаянно, потом все реже и слабее, и он стал уходить на глубину, окруженный зеленоватым ореолом, постепенно тускневшим по мере погружения в пучины океана, а Марк тем временем в ужасе смотрел вниз, выкрикивая его имя.