имел только одного носильщика – для переноски осадных верёвок и ручных зерновых мельниц. Остальное снаряжение пехотинец пусть носит на себе: свои доспехи, оружие и съестные припасы, из расчёта на тридцать дней. Всаднику разрешается иметь одного конюха.

Антипатр и другие командиры слушали Филиппа с мрачным видом, но они сразу поняли, что переубеждать его было опасно.

– Я запрещаю пехотинцам использовать колесницы и разного рода приспособления для перевозки личного груза. Сколько он сам сможет нести – всё его!

– Царь, а почему воин должен нести припасы на тридцать дней? – спросил всё-таки Антипатр, озадаченный такими скорыми реформами.

– А ты, Антипатр, опытный командир, разве не догадываешься? Да потому, что за этот срок наша армия обнаружит врага на его территории, разобьёт и воспользуется плодами своей достойной победы за счёт чужого обоза! В случае неудачи быстро вернётся домой, где голодными своих не оставят. Пусть наш воин несёт с собой больше оружия и отваги, нежели пшеницы и сыра!

Слова царя теперь показались настолько убедительными, что все согласились. А Филипп продолжал говорить о реформировании армии:

– Теперь я о другом, не менее важном для войны деле – заботе о раненых, неизбежной потере в сражениях. Мы совсем не умеем спасать их во время боя, оставляем умирать в мучениях и без надежды на жизнь; раны их воспаляются до смертельного конца, а увечья усугубляются при отсутствии своевременной помощи. Мы ожидаем окончания сражения, чтобы собрать тела убитых и вынести раненых воинов.

Прервав его, высказался горячий Птолемей:

– Так было всегда, Филипп! Порядок завели наши предки: противники договариваются о перемирии, чтобы вынести раненых и захоронить убитых.

– Ты прав, друг Птолемей – так было, но больше не будет. Впредь я приказываю, чтобы в каждом воинском отряде была составлена группа оказания помощи раненым воинам. Для этой цели отберите наиболее неустрашимых, сильных, ловких и проворных воинов, отличившихся в битвах. Пусть они следуют за своим отрядом во время сражения, позади в ста шагах. Их обязанность – подбирать тяжелораненых и всадников, лишившихся коней и не способных сражаться, заботиться о них, чтобы их не раздавили свои же или вражеские линии, чтобы не умерли от ран из-за отсутствия врачебной помощи. У каждого такого человека должен быть в запасе быстрый конь, чтобы забирать с собой раненых. У них должна быть в запасе вода для подкрепления сил у раненых, и всякие фармаконы, чтобы наскоро лечить, пока ими не займутся войсковые врачи.

Командиры согласились с предложением царя, добавив, что эти люди должны получать награду за каждого, кому окажут помощь и передадут войсковым врачам. Во-первых, они будут рисковать своей жизнью и, во-вторых, за то, что спасают воина для своей армии. Филипп не возражал, но предупредил:

– Если враги побегут от наших воинов, люди этой команды не должны сами увлечься погоней. Их долг – помогать раненым и быстро подбирать брошенное оружие, отдавая своим командирам. За это они также пусть получат награду в размерах, соизмеримую с ценностью собранной военной добычи.

Филипп в этот день преподал старшим товарищам, опытным военачальникам, не один урок, нисколько не смущаясь их боевым опытом. Он говорил о том, что познал, будучи заложником в Фивах, что перенял из историй, рассказанных ему знаменитым полководцем Эпаминондом. Он годами вынашивал всё в дерзновенных помыслах, мечтая о времени, когда сможет реализовать свои задумки. Разговаривая с гетайрами, Филипп пересказал наставления своего наставника:

– Не считайте сильного противника сильным. У любой силы есть столько слабых сторон, и самая слабая из них – его сила. Это потому что он, уверенный в собственной несокрушимой силе, обычно недооценивает слабого, с его точки зрения, противника. И вот тогда можно выиграть сражение, если нанести ему удар не в слабое место, а с самой сильной стороны, где он вовсе не ожидает.

Бунт

Полевые учения нового ополчения из местных крестьян и охотников шли уже четыре дня, а на пятый Пелла узнала, что Филиппа с войском нет – ушли в сторону Стримона. А накануне с царём случилось неприятное событие…

Перед выступлением в поход Филипп в сопровождении шестёрки гвардейцев отправился к дому своего тренера Менегета, прославленного панкратиаста, борца, который проводил с ним атлетические занятия. Царь, когда был свободен, занимался этим досугом, полезным для здоровья и физического развития воина. На свободном участке у дома Менегета имелась палестра, представлявшая собой прямоугольную площадку с песчаным покрытием. Рядом водоём для омовения, необходимого после усиленных упражнений.

К удивлению Филиппа, у палестры оказалось около полусотни вооружённых людей, судя по их виду, настроенных враждебно. Он узнал греческих воинов, которых не так давно нанимал в македонское войско. Македонские цари помимо набора в армию своих граждан всегда приглашали профессионалов из греческих городов. В основном наёмников брали с Пелопоннеса: элидцы, аркадяне и мессенцы. Прежде проблем с ними не возникало, а совсем недавно среди греческих воинов было замечено недовольство – то ли размером денежного содержания или даже отношением к ним местных жителей: в Македонии греков недолюбливали. Царь знал об этом, но считал, что время и обстоятельства скоро все вылечат…

Не обращая внимания на уговоры Менегета, вместо приветствий воины выкрикивали угрозы. Единственно, что понял царь, это что он задолжал им жалованье. Шум увеличился, послышались угрозы. Гвардейцы взялись за мечи, но Филипп, понимая, что силы неравные, запретил применять оружие. Велел ничего не предпринимать. Он крикнул наёмникам:

– Если у воинов царя Македонии есть проблемы, приходите к нему во дворец, и царь обсудит их вместе с вами.

Говоря это, Филипп делал вид, будто не замечает агрессии; прошёл сквозь толпу в палестру, где, как ни в чём не бывало, начал делать гимнастические упражнения. Разогревшись, велел Менегету заняться с ним борьбой. Возмутители спокойствия были обескуражены его поведением, хотя продолжали кричать и тесниться у палестры. Но по их лицам Филипп понял, что они растеряны и не знают, как поступать дальше. А царь, обнажённый и потный, продолжал заниматься, понимая, что, если сейчас он ничего не предпримет, может случиться плохое.

Разгорячённый борьбой, тело в песке, он неожиданно оставил тренера и подошёл совсем близко к наёмникам. Показал на себя:

– Воины мои, неужели я похож на человека, у которого много денег и он не желает с ними расстаться? Неужели вы верите, что я отказываюсь выплачивать положенное вам жалованье? Но я действительно не могу полностью исполнить свой долг перед вами, потому что царская сокровищница сейчас скудна.

В толпе вновь послышались раздражённые голоса, но царь перекричал всех:

– Друзья мои, позвольте мне сегодня закончить свою тренировку