Закричала Алёна, а потом раздался возглас Слава:

– Ах ты тварь!

«Дан! Им нужна помощь!»

Я попытался скинуть с себя труп зверя, схватил его за бока обеими руками и тут же едва не вскрикнул от неожиданной боли – шерстинки странного мутанта больше походили на иголки. Они довольно глубоко вонзились мне в ладони, выдавливая бусинки крови.

Это еще что за хрень?! Только гибрида ежа с собакой нам для полного счастья не хватало!

Но предаваться зоологическим изысканиям было некогда. Я быстро отпихнул труп неизвестного мне мутанта в сторону и торопливо вскочил на ноги.

Очень вовремя.

Славу и Алёнке приходилось туго. Их атаковал второй, и к счастью последний, хищник, как две капли воды похожий на моего. Ниитьмовцы отмахивались мачете, но почему-то неудачно. Вернее, им удавалось держать зверя на расстоянии, но увечий ему они не наносили. Это выглядело очень странно – словно и Слав, и Алёнка оба промахивались. С усталости, что ли?..

Ладно, уж я-то не промахнусь. Сейчас зверюге хана…

Я обнажил мачете, зашел в тыл колючей «торпеде» и рубанул по антрацитовому заду…

Такой удар должен был располовинить зверя. Но почему-то не располовинил. Острое лезвие длинного боевого ножа, которое одним махом срезало Гррыгу голову, на шкуре этого мутанта не оставило даже царапинки – проскользнуло по шерсти с неприятным скрежетом так, словно угольного цвета иголки-шерстинки были из металла.

Так вот почему казалось, что Слав и Алёна промахиваются! Они оба попадали в цель, только сталь боевых ножей не в силах была пробить угольную броню мутанта.

«Я ж говорю – по глазам», – напомнил Лёнька.

Ага, только те глаза еще надо достать. В первый раз повезло, что хищник прыгнул на меня. Его морда оказалась прямо передо мной. Этот же зверь на месте не стоял. Он вертелся вокруг Алёны и Слава, примериваясь для атаки. В его разинутой пасти виднелись здоровенные клыки, причем не обычного – желтоватого – цвета, а почему-то свинцово-серые с легким стальным отливом.

– Что же это за чудовище? – вырвалось у меня.

– Понятия не имеем, – за себя и Слава откликнулась Алёна.

Внезапно антрацитовая «торпеда» рванулась вперед, проскользнула между клинками мачете и сомкнула клыки на плече девчонки.

«Стреляй, Дан! – завопил Лёнька. – У тебя же есть „Грач“, а там бронебойные!»

Он еще не успел договорить, а моя рука уже выдергивала из кобуры пистолет.

«Предохранитель!» – очень вовремя подсказал Лёнька.

Тяжелый бронебойный патрон пробил похожую на броню шерсть и увяз в лобастой клыкастой башке. Звериные зубы разомкнулись, освобождая закушенное плечо Алёны.

Зверь потерял интерес к людям и отшатнулся прочь, целиком занятый собственными проблемами. В башке у него что-то щелкало, искрилось и дымилось – точь-в-точь как у первой убитой мной «торпеды».

– Что это было, а? – Слав не торопился убирать мачете в ножны, явно опасаясь, что раненый зверь очухается и вновь ринется на нас.

Но мутант его опасений не оправдал – рухнул навзничь и забился в припадке.

– Пошли отсюда, – Алёна поежилась.

– Погоди, покажи, что с рукой, – попросил я.

– Пустяки. Царапины. Даже крови почти нет. Эта тварь не успела сомкнуть зубы, ты вовремя вмешался, Богдан. Как хорошо, что я отдала тебе «Грача»!

Я промолчал, подумав, что, будь пистолет у Алёны, она воспользовалась бы им сразу, и странная черная тварь не искусала бы ее в двух шагах от Ниитьмы.

* * *

До крепости и в самом деле оказалось рукой подать.

Мы остановились на границе зоны действия излучателя. Слав засвистел, привлекая внимание часовых на вышках. Затем пришлось немного подождать, пока отключат Изю, а потом мы миновали ставшее безопасным мертвое пространство перед крепостью и вошли в калитку в воротах Ниитьмы.

За забором, к моему удивлению, никаких построек не оказалось, кроме одной-единственной, торчащей, будто обломанный клык, Башни. Почти всю территорию занимали ветряки и разложенные на деревянные поддоны блестящие зеркальные «блюдца». Я узнал в них солнечные батареи. У нас, в Кремле, тоже такие есть, только латаные-перелатаные. А тут почти новые. И много их. Намного больше, чем в Кремле.

– Отнесу КВС и скажу насчет вездехода для раненых. Богдан, а ты иди с Алёной, – Слав побежал в сторону Башни.

Я машинально двинулся за ним, в уверенности, что и лазарет, и все остальные помещения находятся там. А где ж еще им быть, если других строений просто нет?

Но Алёна поманила меня в противоположную сторону:

– Богдан, нам сюда.

– Куда?

Ничего, кроме усеянного солнечными батареями пространства, я не видел. Разве что в отдалении красовались огороженные частоколом деревья, вроде тех, что растут в Кремле, в Тайнинском саду. Их ветки очень быстро регенерируют – на место срубленных за день за два отрастают новые. Полезная штука. У нас, в Кремле, это основной источник топлива. Да и в Ниитьме, похоже, тоже. Правда, деревья плотоядные. Не знаю, как ниитьмовцы, а кремлевские садовники подкармливают их крысособаками и ящерицами. А иногда и тура им приходится отдавать.

– Сюда, – Алёна провела меня между двумя рядами поддонов с ячейками солнечных батарей.

Я увидел лежащую на земле бронированную плиту, очень похожую на т у, что закрывала вход в бункер возле Музея. Рядом на столбике висел непонятный мне механизм: металлическая коробка размером с ладонь с маленькими круглыми дырками, и тремя рычажками.

«Это у них средство связи, – пояснил Лёнька. – Коробка с дырками – динамик, а рычажки что-то типа звонка».

Девушка привычным жестом утопила один из рычажков и сказала в динамик:

– А-эф триста сорок семь. Это я, Алёна. Со мной гость. Впустите нас.

Ответа, если он и был, я не расслышал. Зато плита мягко поехала на полозьях в сторону. Ну точно как в Музее! И ступени вниз идут. Только тут имелось освещение – вдоль стен висели стеклянные трубки, которые светились неярким желтоватым электрическим светом.

– Пойдем, – Алёна первой начала спуск.

Над нашими головами поехала по полозьям дверь-плита, закрывая вход, отрезая нас от внешнего мира.

Я невольно поежился. Алёна заметила и хмыкнула:

– Что, непривычно, да?

– Точно, – признался я. – Кремлевцы живут в постройках на поверхности. А в убежищах под землей обитали лишь наши предки – пережидали, когда радиационный фон спадет.

– А мы по-прежнему в подземных бункерах живем, – пояснила Алёна. – Привыкли уже. Да и зачем что-то менять? Тут удобно, безопасно. Есть, конечно, свои проблемы…

Пока спускались – а лестница оказалась ничуть не меньше, чем у Музея, – Алёна успела рассказать кое-что про их житье-бытье.