«Ох господи, господи, – подумал он, покидая мостик и направляясь на нос бригантины, к бушприту. – Все проходит. Пройдет и это. Забудется и сегодняшний день, и лицо прекрасной женщины, которую я обрек на страшную смерть своими руками».

Он вернулся на мостик, взял из рук помощника рулевое колесо и сам провел «Золотую Фортуну» через мелководье кораллового рифа, окружавшего приготовленную самой природой могилу для красивой женщины с серебряными волосами.

Послышалась команда, затем звон цепи. Судно стало на якорь.

Шайну вывели на палубу, и она стояла теперь рядом с Ле Корбье, глядя на узкую полоску прибоя, отделявшую бригантину от крошечного клочка суши.

С борта на воду спустили шлюпку. Сопровождаемый угрюмыми взглядами столпившихся на палубе матросов, Ле Корбье повел Шайну к веревочной лестнице, сошел вместе с нею в шлюпку. Двое гребцов налегли на весла, и она стремительно заскользила к берегу. Выйдя вместе с Шайной на каменистую землю, Ле Корбье заговорил:

– Я ничего не мог сделать, чтобы спасти вас.

– А я и не нуждаюсь в вашей помощи, – холодно ответила Шайна.

– Но я помог бы вам, если бы только мог, поверьте! – Он обвел взглядом пустынный, лишенный признаков жизни островок. – Такой смерти никому не пожелаешь. Особенно женщине.

– И все же вы приговорили меня к смерти.

– К смерти – да, – кивнул Ле Корбье, – но не к такой. Смерти вы достойны: я уверен в том, что вы повинны в гибели людей. Нет, нет, смерть вы свою заслужили. Но… – Он еще раз оглянулся по сторонам. – Если бы это зависело от меня, я выбрал бы для вас более быстрый и легкий конец.

– Как вы великодушны, – с издевкой заметила Шайна.

Он сочувственно посмотрел ей в глаза. Право слово, жаль, что такой красавице выпало погибать так ужасно – от голода и жажды на пустынном клочке камня, сжигаемого солнцем. Ле Корбье осуждал Шайну. Чего, спрашивается, она хорохорится? Откуда в ней столько гордости… и силы? Ведь любой здоровенный мужик на ее месте валялся бы сейчас в ногах, умоляя прикончить его на месте, а не обрекать на долгие муки. Но не эта женщина, нет! От этой мольбы о пощаде не дождешься! Ну что ж, тогда он сам проявит к ней снисхождение и милость – насколько это возможно в такой немилосердной ситуации.

Ле Корбье вытащил из-за пояса длинный нож. Рукоятка его потемнела от времени, но лезвие – остро отточенное, с желобками для стока крови – ярко сверкнуло в лучах солнца.

– Возьмите это, – сказал Ле Корбье.

Шайна нервно засмеялась.

– Защищаться? – с издевкой спросила она. – Или охотиться?

Она огляделась. Островок был таким маленьким, что море синело со всех четырех сторон – его не могли скрыть невысокие валуны, торчащие из выжженной сухой земли.

– Вы понимаете, что вас ждет? Голод, жажда, палящее солнце – и ни единого клочка тени вокруг. – Ле Корбье печально покачал головой. – Возьмите нож, не упрямьтесь!

– Чтобы зарезаться? – недоверчиво спросила Шайна. – Вы это имели в виду? О боже!

– Возьмите, – настойчиво повторил он. – Воспользуетесь вы им или нет – ваше дело. Но по крайней мере будете знать, что когда пытка голодом и жаждой станет нестерпимой – у вас есть выход. Быстрый.

Впервые за все дни Ле Корбье заметил на глазах Шайны слезы. Шайна взяла нож дрожащей рукой.

– Спасибо, – прошептала она и спрятала нож в складки платья, чтобы его не заметили наблюдающие за ними из шлюпки матросы.

С борта «Золотой Фортуны» послышались крики – это экипаж торопил своего капитана. Матросам не терпелось поскорее поднять паруса – и вперед, к желанным берегам Нью-Провиденса, где их ждут карты, вино и веселые податливые женщины.

Ле Корбье оглянулся на стоящее в бухте судно, снова перевел взгляд на Шайну.

– Пора, – коротко сказал он. – Прощайте.

Ле Корбье пристально вгляделся в лицо Шайны, словно надеясь навсегда сохранить его в памяти, затем добавил:

– Если станет совсем невыносимо…

Шайна кивнула.

– Знаю. У меня есть нож.

Капитан повернулся и, не оборачиваясь, пошел к поджидавшей его возле берега шлюпке.

Отгремела прощальным звоном якорная цепь, прошелестели на ветру белые паруса бригантины, и Шайна осталась на острове одна. Совершенно одна. Ни птичьего крика, ни человеческого голоса. Только шум волн и стук рвущегося из груди сердца.

Интересно, сколько она сможет продержаться? Как скоро придет тот день, когда она с благодарностью возьмется за нож – последний подарок, который она получила в жизни? Сколько ночей пройдет, пока на смену надежде придет смертная мука?

«Золотая Фортуна» – маленькая, похожая на детскую игрушку, быстро удалялась. Еще немного, и ее паруса исчезли за горизонтом.

Шайна оторвала от моря уставшие от напряжения глаза и осмотрелась. В горле пересохло, кожа покраснела на солнце, а желудок все сильнее начинал требовать пищи.

Да-а… А что будет через час? Через день? Через два?

Лучше об этом не думать. Хотя бы пока.

Шайна присела на разогретый солнцем обломок камня. Вот и все. Говорить не с кем, идти некуда, делать нечего. Только ждать. Ждать, когда придет смерть. Ждать, пока отчаяние не заставит ее вскрыть вены прощальным подарком Ле Корбье и оросить сухую каменистую землю своей густой горячей кровью.

– Чертовски глупо было тебе соваться в Виргинию, – заметил Габриелю Тобиас Найт, наливая ему новую порцию ямайского рома.

– Игра стоила свеч, – ответил Габриель. – По крайней мере теперь я точно знаю, что и как случилось тогда со мной и моими людьми. Я ошибся. Считал предательницей не ту женщину.

На лицо Габриеля набежала тень, и он тихо добавил:

– И это может стоить ей жизни.

– Ты сам едва не погиб в своей погоне за правдой, – напомнил ему собеседник.

Габриель покачал головой.

– Это? – спросил он, указывая на свою забинтованную руку, продетую в перекинутый через шею платок. – Это ерунда, царапина. Пуля прошла вскользь и рана пустяковая.

Тобиас Найт, таможенный начальник при губернаторе Идене, сделал хороший глоток эля из своего стакана.

Про Найта ходили упорные слухи, что он, как и сам губернатор, нашел «взаимопонимание» с пиратами американского побережья. Говорили даже, что он водит тесную дружбу с Эдвардом Тичем и знает не только всех подчиненных тому капитанов, но и график прихода и отплытия всех пиратских кораблей. Еще утверждали, что Тобиас Найт гарантирует пиратам неприкосновенность и защиту самого губернатора.

Ну не бескорыстную, конечно, а за солидный пай в добыче морских разбойников.

Уникальные познания Тобиаса Найта и привели к нему Габриеля. Ведь если кто и знает наверняка, где сейчас находится «Золотая Фортуна», то это только Найт.