— То, что ты очень терпимая женщина, — его голос ласкал ее, пробегая по ней подобно прикосновениям его пальцев, и в тоже время его большой палец ласкал ее нежную кожу вдоль края рубашки.

— Следует признать, что нам удалось обойти вашу систему безопасности, — продолжал тем временем Хэл, нетерпеливый в своем рвении, — конечно, это было намного сложнее, чем я предполагал. Я никогда раньше не встречался ни с чем подобным.

— Я сам создал ее, — ответил Люциан, — скажем так, я любитель.

Джексон вздохнула и встала.

— На этом я покину вас. В противном случае буду вынуждена арестовать каждого. Включая тебя.

Весь этот разговор был совершенно неинтересен ей. Когда трое мужчин уважительно поднялись, ее подозрения укрепились еще больше. Взмахом руки она отклонила их благородный жест и, не спеша, направилась прочь из комнаты. Люциан никогда не ошибается. Никогда. Он сказал, что они представляли угрозу для нее, не для него. Что означало, что именно она была в опасности. Они пришли в ее дом с намерением причинить ей вред, а не представлять какую-то систему безопасности Люциану. Что он такого сделал, чтобы заставить их собраться всех вместе и так быстро? И что он планирует делать дальше? Он точно не убьет их?

На кухне она заварила себе кофе, решительно настроенная заполучить их отпечатки пальцев. Ей следовало бы с самого начала арестовать их, а потом незамедлительно выяснить, кто они и с какой целью сюда явились.

Находясь в гостиной, Люциан обнаружил, что улыбается. В этом была вся Джексон — быстрая и умная. Никто и не собирался ее долго дурачить. Отпечатки пальцев. Она думала как детектив, коим в действительности и была. Он наклонился к трем мужчинам.

— Вас отправили сюда, чтобы убить Джексон. Знаете, это ужасно неправильно. Она должна жить. Именно она стоит между вами и верной смертью, — на краткий момент он позволил им увидеть себя — свою силу, свои клыки, свою способность превращаться, прежде чем их перепуганные глаза уставились на зверя с горящими глазами и потребностью уничтожать, убивать.

Парализованные от ужаса, они сидели совершенно неподвижно, словно аршин проглотив. Именно он вложил им в голову эту историю, именно он контролировал их веру на протяжении всего того времени, пока в комнате находилась Джексон. Она становилась слишком способной, и он не хотел рисковать, чтобы она узнала об их намерениях.

— А теперь послушайте меня, все трое. Чего бы это ни стоило, вы должны защитить ее жизнь. Вы вернетесь к двум мужчинам, которые послали вас сюда, и сделаете все возможное, чтобы гарантировать, что они больше никого и никогда не пошлют, чтобы причинить ей вред. В случае неудачи, на земле не найдется такого места, где я бы вас не отыскал. Я уничтожу вас. Убирайтесь отсюда, садитесь на самолет и избавьте Джексон от тех двоих, которые угрожают ее жизни.

Его голосу невозможно было не повиноваться. Он взял их кровь. Он мог с легкостью следить за ними с любого расстояния. Он точно определит тот момент, когда их боссы будут мертвы или они пошлют за ней других. Люциан проводил их до двери и смотрел, как они уходят. Он глубоко укоренился в их умах. Они будут помнить только его приказы. Приказы будут жить в них, как острая необходимость, всегда занимая их умы.

Почувствовав приближение Джексон, он развернулся. Она всегда ходила легко, но теперь, с его кровью текущей в ее венах, она перемещалась так бесшумно, словно родилась карпаткой. Она несла огромный поднос с четырьмя чашками кофе. Она была такой маленькой, что поднос, казалось, перевешивал ее. Он забрал его у нее.

— Что ты делаешь?

— Ты знаешь, что я делаю. Снимаю отпечатки пальцев. Но ты постарался избавиться от них как можно быстрее, как только понял, что я не купилась на твою нелепую историю. Если в следующий раз решишь пошутить надо мной, Люциан, то тебе лучше научиться лгать.

Он, не раскаиваясь, улыбнулся.

— Я не сказал неправду.

— Нет, ты приказал им солгать и даже зашел так далеко, что заставил их самих поверить в эту абсурдную историю.

— Ты ведь не планировала распивать вместе с ними кофе?

— Естественно, я была бы вежливой.

— Ты не сможешь выпить эту жидкость. Джексон, ты теперь не человек. Твое тело отвергнет ее. Ты больше не можешь делать вещи подобные этому.

— Я предполагала, что от этого мне может стать плохо, но ты ведь ел пищу прежде?

Откуда она это узнала? Люциан отвернулся от ее широко распахнутых карих глаз и плавно направился назад на кухню. Она слишком быстро обо всем узнает. Она еще не готова. Он хотел ввести ее в свой мир осторожно, медленно. Она уже и так была погружена в жестокость и смерть. Ей совершенно не было нужно, чтобы ее посвящение в карпатский образ жизни был таким печальным. Большинство их людей жило спокойной, благополучной жизнью. Джексон с такой легкостью скользила по его сознанию, подбирая случайные воспоминания, что он был не готов к этому. В его прошлом были не самые приятные вещи, ужасные вещи. Как мог кто-то из современного времени когда-либо понять, на что это походило в те ужасные времена? Враги были повсюду. Кровь, смерть и болезни окружали их. Женщин и детей убивали. Как Джексон могла понять порочность настоящего вампира, само зло, способное влиять на людей? Угрозу, которую немертвые несли такому виду, как карпатцы?

— Точно так же, как я узнала об остальных вещах — увидела в твоих воспоминаниях, — ее голос был тих и красив, почти любящим. И, несомненно, ласкающим. От чего у него чуть не остановилось сердце и не оборвалось дыхание.

— Не пей кофе и не ешь человеческую еду. Ты только недавно прошла через обращение и твоему телу будет непросто избавиться от содержимого. Вместо этого, ты почувствуешь страшную боль, — он не позволит, чтобы это произошло. Было очень тяжело наблюдать, как ее мучают вещи, которые он не в силах контролировать.

Джексон посмотрела, как он ставит поднос на кухонный стол.

— А теперь расскажи мне о том, что ты не хочешь, чтобы я знала. Кем были эти мужчины, и зачем они явились сюда?

Люциан вылил содержимое кофейных чашек в раковину, и сполоснул их.

— Это так важно? Они ушли, и я сомневаюсь, что вернутся.

— Это важно, если ради меня ты поставил под угрозу свою жизнь, — поскольку он не смотрел на нее, она прикоснулась к его руке. Люциан всегда был таким прямолинейным.

Он посмотрел на ее руку, лежащую на его крупной руке. Такая изящная ручка, а сколько в ней силы. Он накрыл ее пальцы своей ладонью, прижимая ее к себе, сохраняя между ними физический контакт.

— Они люди, Джексон, а во мне течет древняя кровь. Для меня будет трудновато оказаться в положении, в котором мне будет угрожать опасность. На моей стороне знания, умения и особые способности, намного превосходящие их возможности. Нет, я никогда не окажусь в таком положении.

— Но они представляли угрозу для меня, — уверенно заявила она.