– Что ж, иного ждать не приходилось. Ладно, вернемся к теме после разговора с агентом СВР.

Генерал посмотрел на часы:

– Ровно 10.00! Попробуем выйти на Шакура Акрани.

Он снял трубку приведенной в полную готовность спутниковой станции, набрал длинный номер, включив режим громкой связи. Раздались сдвоенные гудки. Они звучали довольно долго. Наконец вызываемый абонент ответил:

– Пуштун на связи! Доброе утро!

– Здравствуйте, Шакур. Вы можете спокойно и открыто говорить?

– Если бы не мог, не ответил.

– Хорошо! Я – руководитель спецслужбы, которой вы временно подчинены. Зовите меня Сергей Леонидович.

– Мне довели приказ поступить в ваше распоряжение.

– Вы неплохо говорите на русском языке.

– Благодарю. Хорошие преподаватели в свое время учили.

– Перейдем к делу. Вы подтверждаете способность обеспечения безопасности встречи боевой группы у Кадинкота?

– Да, подтверждаю!

– Место проведения главной акции определено?

– Таких мест несколько. Командир группы сам определит, где удобнее действовать подчиненной ему группе.

– Порядок марша от Кадинкота до района применения группы отработан?

– Да. Верный мне человек, имя которого вам должно быть известно, доставит спецназ в квадрат… точнее, в брошенный кишлак, откуда командир группы сможет выбрать место засады.

– Как вы считаете, насколько сильна будет охрана колонны Абадзе?

– Это станет известно позже, но много людей тащить с собой в Кандагар Ахадрад не станет.

– Где во время проведения акции намерены находиться вы?

Агент неожиданно ответил:

– Либо в Галистане, либо где-то между базой Хизаята Тургая и Буриши.

Феофанов удивился:

– Чем это объясняется?

– Тем, что даже при соблюдении Абадзе режима повышенной секретности при перевозке заложниц в Кандагар разведка Хизаята может пронюхать о тайных маневрах Ахадрада. И тогда Тургай наверняка предпримет меры по захвату колонны. В данных условиях ваша группа выполнить боевое задание будет не в состоянии без риска оказаться между двух огней, а если до конца откровенно, то без риска быть уничтоженной. Этого допустить нельзя. Поэтому я займусь отвлекающим маневром.

Офицеры спецназа переглянулись. Феофанов спросил:

– Что вы подразумеваете под отвлекающим маневром?

– А вот об этом мы поговорим с командиром группы при личной встрече. Я прекрасно понимаю предвзятое отношение, которое сейчас имеет место быть к агенту, с которым ваша служба раньше не работала. Опасения, подозрения. Думаю, командир группы не в восторге от того, что будет вынужден работать в тесном контакте с неизвестным афганцем. Но, уверен, все постороннее отойдет в сторону после нашей встречи. Моя задача – обеспечить доставку и работу вашего подразделения к району применения, решение главной задачи боевой операции и своевременную и безопасную эвакуацию и группы и заложниц из района Буриши—Кандагар. Обеспечить – и не более того. Если вы решите, что будет достаточно того, что мною уже сделано и я не должен вмешиваться в работу спецназа, то так и будет. Я отойду в сторону.

– Этого я не говорил!

– Не говорили. Но это не дает вам покоя. В чем-либо убеждать не стану, окончательное решение за вами. Готов выполнить любой приказ, однако советую не спешить.

– Я вас понял! Когда удобней вызвать вас на следующий сеанс связи?

– Когда угодно, в то время, которое определено моим руководством.

– Хорошо! До связи, Пуштун!

– До связи, Сергей Леонидович!

Агент Службы внешней разведки отключил связь. Выключил аппаратуру и генерал Феофанов. Взглянув поочередно на Крымова и Тимохина, спросил:

– Ну что теперь скажете, господа спецы?

Крымов проговорил:

– Мне понравилось, как вел себя этот Акрани. Спокойно, без суеты. Со знанием дела и, что важно, с осознанием всей опасности предстоящей акции.

Начальник Управления обратился к Тимохину:

– Твое мнение, Сан Саныч?

– Ну, не знаю! Возможно, мои подозрения необоснованны. Начнем работу, а там видно будет. Главное, Акрани понимает, что от него требуется. А насчет риска? Рисковать в Афгане придется по-любому. Поэтому по-прежнему считаю, что страховка необходима. В конце концов, я смогу скорректировать действия подразделения.

– Так что, принятие окончательного решения переносим в Афганистан?

Крымов воскликнул:

– А смысл принимать его здесь, когда до конца ничего не ясно? Ради того, чтобы вовремя доложить руководству? А потом менять план по ходу его реализации? Принимать окончательное решение, хотим мы того или нет, придется в Афгане, в районе боевого применения группы «Орион», непосредственно перед проведением главной акции, учитывая реальную обстановку, которая сложится на момент подготовки штурма колонны Абадзе.

Феофанов поднялся из кресла, прошелся по кабинету. Выдержал паузу. Затем, повернувшись к офицерам, сказал:

– Согласен! Работаем по варианту Тимохина.

Крымов спросил:

– А как насчет утверждения плана? Без этого руководство вряд ли разрешит начать операцию.

– Формально представлю на утверждение прежний план. Ну а позже обстановка внесет в него свои коррективы. И руководству не останется ничего, кроме как отдать приказ и действовать по реально складывающейся обстановке.

Тимохин спросил:

– Когда «Орион» должен вылететь в Таджикистан?

– Сегодня, Александр Александрович. Ближе к вечеру. Точное время я сообщу позже. А сейчас поезжайте в городок, готовьте личный состав к выходу.

– Так он готов. Ребята ждут приказа.

– Ты не считаешь нужным сообщить им об изменении плана предстоящей операции?

– Это дело нескольких минут.

– Нескольких минут? Да один Шепель засыплет тебя кучей вопросов, на которые ты и за сутки не ответишь!

– А кто ему, Сергей Леонидович, слово-то даст? Уж с кем, с кем, а с Шепелем я знаю, как работать.

Феофанов улыбнулся:

– Тоже верно. Ну, ладно, поезжайте. С 14.00 всей боевой группировке, кроме группы «Мираж», боевая готовность повышенная! «Ориону» – «военная опасность»!

Крымов ответил:

– Есть, товарищ генерал-лейтенант!

– Свободны!

Офицеры покинули кабинет начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Молча прошли приемную, чем немало удивили старшего прапорщика Ларинова, привыкшего к постоянным подколам руководителей отдела специальных мероприятий, и вышли на улицу.