Крисси набрала в легкие побольше воздуха и изо всех сил припустилась вперед. Подбежав к калитке, она откинула задвижку и выбежала в проход между двумя домами. Она сразу свернула влево от Оушн-авеню, по направлению к Якоби-стрит. Она бежала, не останавливаясь, почти до конца квартала, не решаясь обернуться назад.

Когда она все же обернулась, то увидела, что ее никто не преследует. Итак, она дважды едва не угодила в лапы пришельцев, и оба раза ей удавалось спастись. Она знала, что в третий раз чуда может и не произойти.

Около девяти утра, проспав всего четыре часа, Сэм Букер проснулся от звона посуды, раздававшегося из кухни. Он поднялся с дивана, протер заспанные глаза, надел ботинки, нацепил на плечо кобуру и спустился на первый этаж.

Тесса Локленд тихо напевала какую-то мелодию и расставляла на сервировочном столике тарелки, чашки, ложки и ножи, готовя все для завтрака.

– Доброе утро. – Она буквально просияла, когда Сэм вошел в кухню.

– И что же в нем доброго? – спросил Сэм.

– Ну хотя бы то, что за окнами шумит дождь, – ответила Тесса. – Я люблю дождь, люблю, когда в воздухе свежесть и чистота.

– А меня дождливая погода всегда угнетает.

– Разве плохо – сидеть на теплой, сухой, уютной кухне, когда за окном ливень?

Сэм прикоснулся к своему подбородку – у него уже была порядочная щетина.

– По-моему, здесь несколько душновато.

– А вы не считаете, что у нас еще один повод для того, чтобы радоваться, – мы ведь остались в живых после этой кошмарной ночи.

– Да, это радует.

– Боже праведный! – Тесса поставила на столик тостер и подняла взгляд на Сэма. – У вас в ФБР все такие?

– Какие?

– Ну такие занудные.

– Я себя к занудам не отношу.

– У вас такое кислое выражение лица, что у меня во рту уже оскомина.

– Просто жизнь состоит не из одних только радостей.

– Разве?

– В жизни есть трагедии, есть много обычной, черной работы.

– Да, но разве в ней нет радостей, нет праздников?

– У вас в кино все такие?

– Какие?

– Ну такие беспечные.

– Я вовсе не беспечная. Вам показалось.

– Точно?

– Точно.

– Мы заперты наглухо в городе, в котором нормальную жизнь как будто отменили навсегда, в котором людей разрывают на части какие-то неизвестные существа, в котором ночью по улицам бродят «призраки», в котором какой-то компьютерный гений сумел полностью извратить законы биологии человека. Кроме того, учтите, что у нас очень хорошие шансы быть убитыми или обращенными к полуночи. Я вхожу в кухню с этими мыслями в голове, и что же я слышу – вы насвистываете мелодию «Битлз» и сияете от счастья.

– Это вовсе не мелодия «Битлз».

– Да?

– Это из «Роллинг стоунз».

– Какая разница? Тесса вздохнула.

– Послушайте, если вы хотите помочь мне съесть этот завтрак, помогите мне сначала его приготовить, а не стойте в дверях с сердитым лицом.

– О'кей, что надо делать?

– Во-первых, подойдите к интерфону и свяжитесь с Гарри, наверное, он уже не спит. Скажите, что завтрак будет готов… минут через сорок. На завтрак будут блинчики, яйца и жареная ветчина.

Сэм нажал на кнопку интерфона и сказал: «Привет, Гарри». Гарри сразу же ответил, он уже проснулся. Гарри пообещал, что спустится вниз через полчаса.

– Чем еще помочь? – спросил Сэм Тессу.

– Достаньте из холодильника молоко и яйца, но только, ради Бога, ни в коем случае не открывайте упаковку.

– Почему? Тесса засмеялась.

– От вашего кислого лица прокиснет молоко.

– Очень смешно.

– Разве нет?

Накрывая на стол, разбивая яйца в стеклянные тарелки, чтобы затем быстро приготовить для каждого яичницу на жаровне, давая указания Сэму, что откуда принести, нарезая лук и ветчину, Тесса не переставала напевать песни из репертуара Патти ла Белле и «Пойнтер Систерс». Сэм знал, что именно она поет, потому что Тесса все ему объясняла. Она объявляла название перед каждой песней подобно заправскому диск-жокею. В результате Сэм получил небольшой музыкальный урок. Тессе хотелось поднять ему настроение. Напевая, она пританцовывала, выделывая замысловатые телодвижения и прищелкивая в такт пальцами. Она просто жила этой музыкой.

Тесса великолепно развлекала сама себя, но Сэм понимал, что она хочет и его увлечь этой музыкой, этим танцем. На душе у Сэма было тяжело, и он не мог избавиться от этой тяжести. Так что, когда Тесса улыбнулась ему, он не ответил на ее улыбку. Однако как чертовски хороша была эта женщина! Правда, у нее не было прически, она не пользовалась утром косметикой, на одежде виднелись мятые складки, но весь этот бесшабашный вид даже добавлял ей очарования.

Время от времени она переставала петь, чтобы спросить о чем-нибудь Сэма, но начинала снова напевать и пританцовывать уже в тот момент, когда он еще продолжал отвечать на ее вопрос.

– Так вы придумали, как нам выбраться из этой ловушки?

– Есть одна мысль.

– Патти ла Белле, «Новый стиль», – прервала она Сэма, назвав следующую песню. – Так что, эта ваша мысль? Это, наверное, большой-большой секрет?

– Нет. Но мне прежде надо поговорить с Гарри, получить от него кое-какие сведения. Я вам расскажу за завтраком.

По указанию Тессы Сэм в это время нарезал большой кусок чеддера тонкими ломтиками. Тесса вновь прервала пение и спросила:

– Что вы имели в виду, когда говорили, что в жизни есть трагедии, есть много обычной, черной работы?

– Просто так оно и есть.

– Но в жизни есть немало поводов для веселья…

– Нет.

– …в жизни есть красота…

– Нет…

– …надежда…

– Это только слова.

– Это на самом деле существует.

– Нет, этого нет.

– Да.

– Нет.

– Почему у вас столько скепсиса?

– Это мой взгляд на вещи.

– Откуда у вас такой взгляд?

– Что же вы ко мне так пристали?

– «Пойнтер Систерс», «Нейтронный танец». – Тесса пропела отрывок из этой песни, пока выбрасывала скорлупу и очистки от лука в мусорное ведро. Затем она вновь оборвала мелодию и переспросила: – Так что же должно было случиться с вами, если вы теперь повсюду видите одни трагедии и черную работу?

– Вам будет неинтересно слушать.