Лейла и Дина с Максом пришли в ресторан, в котором я тогда работала официанткой. Тоже вроде бы обычные на вид посетители. А с какой легкостью Демид разделался с грабителем, который направлял на всех пистолет? Пусть муляж, сейчас-то я знаю, что ему ничего не стоит разрулить подобную ситуацию.

Но мне почему-то кажется, он сделал бы это не только из-за меня, но и сам по себе, ради других. Он говорил про меня, но мне кажется, он и сам такой. Там, в его прошлом, он еще так плохо меня знал, но не задумываясь оттолкнул, когда на меня напал оборотень, и загородил меня собой.

Того человека, насильника, который напал на меня в лесу в моем прошлом, он доставил в отделение полиции, а потом проследил, чтобы тот был наказан по всем правилам.

Я верю, что он не настолько равнодушен к окружающему, как хочет показать, и Лейла прямо мне об этом намекнула.

Я рада, что у нас впереди столько времени, чтобы узнавать его лучше. Я очень хочу узнавать его заново, с каждым днем открывая все новые его грани и черты. Купаться в его внимании и ласках и изучать, разговаривать с ним, любить, помогать…

***

— Ну что, переходим к торжественной части нашей поездки? — спрашивает Демид, когда от выпитого шампанского и нереально вкусной еды, я все разомлела и размякла.

— Что еще за торжественная часть?

А у самой все волнуется, подрагивает внутри.

— Какой короткой бывает у некоторых память, — усмехается Демид и ведет меня сама не знаю куда.

Потом я понимаю, что это уютная безлюдная терраса, украшенная по периметру цветами и мерцающими в вечернем небе гирляндами-фонариками.

— Достаточно торжественно? — осведомляется Демид, припоминая оброненную мной утром фразу.

— Здесь очень красиво, — говорю я, — и… да, вполне торжественно.

— Ну, тогда…

Демид поворачивается ко мне, а потом опускается передо мной на одно колено.

Я сразу же чувствую некоторую неловкость. И предательскую дрожь в теле от мысли, собирается ли он исполнить и вторую часть своего дерзкого и порочного плана.

— Демид, я же не всерьез… — пробую отвертеться, но его руки опускаются на мои бедра и не дают мне уйти.

— Стой спокойно, Ульяна, наслаждайся моментом.

— Я стою. Стою. Вот только… Демид, давай отложим на другой раз, я…

— Люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

В его руках появляется новая коробочка.

Я замираю.

— Все эти годы хотел… только тебя. Ты — та, без которой в моей жизни мало смысла, а проще, его нет совсем. Если бы с тобой что-то случилось, не смог бы жить. Умирал бы каждый из дней, сгорал бы заживо. Любое желание, только озвучь… Впрочем, я уже повторяюсь. Не большой любитель торжественности, но ради тебя, согласен даже на это. Теперь ты точно должна оценить всю серьезность моих намерений.

— Слава богу, — выдыхаю я, услышав окончание признания, — а то я уже всерьез забеспокоилась, не подменили ли мне тебя.

— И что бы ты тогда сделала?

— Сам знаешь, кинулась бы на твои поиски.

— У тебя были бы неограниченные способности. Деньги, власть… Все это у тебя уже было, не так ли? Зачем еще что-то… кто-то…

— Скажем так… мне нравится заниматься с тобой любовью. Такой ответ тебя устроит? И поднимись уже с колен, это несколько… нервирует.

— Возбуждает?

— Демид!

— Ты забываешь, что во мне сидит зверь, он чует твое желание. А сейчас ты очень и очень сильно возбуждена.

— Демид, я нервничаю… и вообще, у меня уже есть одно кольцо.

— Я ведь говорил тебе, что знаю отличный способ уговорить?

Его лицо приближается к моим бедрам, и я тут же отшатываюсь и вцепляюсь пальцами в деревянные резные перила.

— Демид, я… я согласна, — выпаливаю на одном дыхании. — Не… не надо, пожалуйста. Я и так согласна.

— Стать моей женой и взять мою фамилию.

— Да, согласна.

— Станешь моей окончательно и бесповоротно…

— Не могу обещать, вдруг ты начнешь наглеть? Тогда мне придется принимать меры и… ставить тебя на место.

— Ладно, засчитано.

Демид поднимается с колена, и я выдыхаю в невероятнейшем, просто огромном облегчении.

— Иди ко мне, — произносит он тихо и притягивает меня к себе.

Медленно и глубоко целует. Потом достает из коробочки украшение, и я понимаю, что это не просто кольцо. Это сдвоенный, наподобие восьмерки, знак бесконечности, на длинной мерцающей цепочке. Не золото. Уже знакомый мне металл, вроде того, из которого изготовлены браслеты Демида и медальон Мадлены.

Демид надевает цепочку на меня, прячет ее под лифом платья, а потом снова сладко и долго целует.

— Это не простой металл, он волшебный, — говорю я, немного отойдя от чувственного проникновения в меня его языком.

Уверена, что если бы сейчас посмотрелась в зеркало, то обнаружила, что губы у меня припухли от этих поцелуев.

— Очень ценное украшение. Дороже любого из существующих металлов, хоть и на вид он простой.

— Ты угадала, но и повод значительный, согласись.

— Я бы и так приняла твое предложение.

— А как насчет исполнить мою фантазию?

— Что?

— Ты знаешь, что. Теперь, когда торжественная часть, о которой ты так мечтала, завершена, мне хочется поласкать тебя там языком.

— Демид, нет!

Мои ноги подгибаются от его слов, я и в прошлый-то раз еле выдержала эту пытку, но Демид удерживает меня на весу.

— Шшш, — шепчет мне на ухо, — спокойно, Ульяна. В этом нет ничего страшного, ты забыла, что сама делала со мной сегодня утром? Хочу тебя там… попробовать… сейчас… невероятно возбуждает.

— Давай… хотя бы доберемся до дома, до отеля… я не знаю… Демид… я…

Он начинает целовать меня в шею, и я таю шоколадкой, трясусь, словно в лихорадке, намокаю между ног еще сильнее.

А потом он спускается по мне вниз, пока не доходит до бедер. Тогда он медленно задирает мое платье и начинает легонько трогать через трусики, отчего жгучая волна стыда, перемешиваясь со сладкой остротой наслаждения, забирает все мои силы к сопротивлению и кидает меня в ураган порочности, созданный его уверенной дерзостью.

— Демид, — ахаю я, когда он обхватывает меня под бедра и подсаживает на широкую доску перил в то место, где расположен поддерживающий навес дубовый брус, чтобы я могла облокотиться.

Слегка разводит мои бедра, и я чувствую, как мои трусики начинают соскальзывать в сторону, открывая для него обзор. А потом… его губы обхватывают мой клитор и начинают неторопливо и очень умело его посасывать.

Так чувствительно и нереально остро. Так мучительно волнительно. Так порочно, запретно и… прекрасно.

Я откидываю голову назад, слегка ударяясь затылком о брус,