— Это что? — спросил тот охранник, что помоложе.

— Пробило в центральном зале, нас не касается.

— Чего пробило? — тут же поинтересовалась Мария.

— Это просто так называется, — дружелюбно ответил седой. — Раньше там у них постоянно рвало какие-то трубопроводы, вода текла…

Даша потерла глаза: она и правда задремала. Мария с Принцем переглянулись. «В центральном зале, в центральном зале…» — читалось в глазах девушки.

— Да-да, — сказал Принц. — И «Титаник» тоже ты утопила. Имей совесть, наконец.

Мария заразительно рассмеялась.

— Ох, барышня, — седой погрозил ей пальцем. — Чистосердечное признание смягчает вину и облегчает душу.

— А чего я сказала?! — Мария снова прыснула. Ей то ли было и правда весело, то ли она не знала, как еще развлечься.

Они ждали, ничего не происходило, никто к ним не спускался, наверху сирена выла, как заведенная.

— Когда эта дрянь заткнется? — не выдержал Принц.

— Когда аварийщики придут в центральный зал, увидят, что опасности для института нет, и начнут чинить.

— Давно могли бы уже… — произнесла Даша задумчиво. — До центрального отовсюду близко.

Седой посмотрел на часы.

— Пятнадцать минут. Самое время.

— За пятнадцать туда сбежится весь институт, — сказала Даша уверенно. — Ой, ребята, не нравится мне это…

— А по мне так ничего, — заявила Мария и хихикнула.

— Поддерживаю, — кивнул Принц. — Одобряю и приветствую затопление этой клоаки по самое никуда. Знаете, что такое клоака и чем ее затапливает?..

— Много говоришь, — сказал ему молодой.

— Не зна-аете… — протянул Принц. — Узнаете, поздно будет.

Сирена надрывалась еще пять минут, потом еще пять… Отсюда, из подвала, она казалась далекой и тихой, но все равно давила на нервы.

— Становится интересно, — сказал Принц. — Становится действительно интересно.

Молодой охранник нервно дернулся и что-то стряхнул с себя. Поглядел на потолок, шагнул в сторону.

— Вода, что ли? — спросил его седой. — Лишь бы не канализация…

И тут же дернулся сам.

— Ну чего вы дрыгаетесь, — сказала Мария. — И без вас тошно. Слушайте, а если нас и правда тут зальет?

— Организованно покинем помещение, — отозвался седой.

И снова дернулся. Сделал движение, будто сбивает блоху с себя. Присел на корточки и уставился под ноги.

— Ну? — спросил молодой.

— Не пойму, — седой посмотрел на потолок. — Слушай, пойду-ка я выясню, что там творится. Заодно узнаю, не забыли ли про нас.

— А чего не позвоните? — заинтересованно спросила Мария.

Ей хотелось новостей, и поскорее. Вдруг она действительно испортила что-то в центральном зале? Это же просто замечательно! Будь у нее ящик динамита, она бы сейчас взрывала институт. Принц наверняка знает, как это делается.

— Слишком тут глубоко, сигнал не проходит, — ответил седой. — Я быстро.

Он ушел. Сирена выла. Молодой охранник нервничал. На него то и дело что-то мелкое и непонятное падало сверху. Ребята, сдавленно посмеиваясь, наблюдали за ним. В их углу подвала не текло еще.

Седой не возвращался. Молодой отряхивался, приседал, надеясь рассмотреть, что его беспокоит, ничего не видел и все заметнее психовал.

— А пойдемте-ка отсюда, — сказал он наконец.

— Не-а, — Мария помотала головой.

— Чего? — неподдельно удивился охранник.

— Нам и здесь хорошо, — сообщил Принц.

— Ага, — очень грустно кивнула Даша.

— Да я вас щас!.. — пригрозил охранник.

— Дурак совсем, что ли? — миролюбиво спросила Мария.

— Нас трое, ты один, — заметил Принц. — И видишь, сидим пока, тебя не трогаем.

— А разрешения бить задержанных у тебя нет, — добавила Мария. — И не забывай, пожалуйста, кто мой папа.

Охранник раздраженно фыркнул и принялся бродить из угла в угол. Он уже весь нервно дергался, едва не подпрыгивал.

— Дышать еще не тяжело? — участливо поинтересовалась Мария.

— А?

— У тебя ведь клаустрофобия в легкой форме, правда? — спросила Мария почти ласково.

— Значит, так… — начал охранник.

— Иди, иди, — сказала Мария. — Иди на разведку. Мы пока тут посидим. Нам, знаешь ли, утонуть в подвале совершенно не хочется. И мы не знаем, что тут где. Куда мы денемся?

С потолка уже сыпалось нечто, похожее на редкую серую пыль. Так бывает, когда дом трясется. Но здание стояло прочно. А пыль — вот она.

— Ладно, — сказал охранник. — Я мигом. Узнаю и назад.

Он вышел из комнаты и почти бегом отправился по коридору направо.

Звук его шагов быстро растаял вдали. Минуту-другую ребята молча просидели в тишине.

А потом справа — оттуда, куда ушел молодой и где уже пропал седой, — донесся отчаянный душераздирающий вопль.

Даша в ужасе прижалась к Марии, та — к Принцу.

Раздался громкий топот, в комнату ворвался охранник. Он тяжело дышал, лицо его было перекошено.

— Только спокойно! — выпалил он. И снова выскочил в коридор.

— Стой!!! — в три глотки заорали ему вслед.

— А?! — охранник заглянул обратно в комнату.

— Что там? — спросила Мария.

— Там… Там затопило. Там какая-то серая гадость, и ее очень много. Очень много. Не пройти. Только спокойно, поняли? Я посмотрю в другой стороне!

И убежал налево.

— Ну вот, — протянул Принц. — Доигрались.

— Да ладно тебе…

— Это грей гу, — сказал Принц. — И чем больше ее будет, тем быстрее она распространяется. Это грей гу…

— Ты-то откуда знаешь?

— Мне Леха объяснил.

— Ой… — только и сказала Даша.

— Если Леха, это плохо, — в рифму отозвалась Мария.

Принц не стал говорить, что именно Леха ему объяснил про серую слизь. Он подозревал, что его друг, конечно, «рубит в микробах», только мнение микробов может не совпадать с мнением Лехи.

Чем ниже спускался Леха, тем теснее становилось на лестнице — повсюду суетились встревоженные люди. Какая-то возня шла на всех этажах, институт гудел, и Леха в этой сутолоке не привлекал внимания.