реагировали. Пока настоящие Дед Мороз и Снегурка не пришли, не надавали всем злодеям по жопе и не настала сопливая скукотища.

Это был незабываемый опыт.

Я хочу бросить все эти книги и начать писать пьесы. Хочу видеть, как зритель реагирует!

Очень тепло принимали дети сказку.

Одна малышка в конце подошла к Лизе, помялась немного и спросила: «Ты точно исправилась и стала хорошей?» И когда Лиза кивнула, та протянула ей свой телефон и сказала: «А можно тогда с тобой сэлфи? Ты красивая».

Директор музыкалки мне руку пожала, сказала, что я смешно написала и все в восторге, особенно в гороно.

Мы после спектакля с режиссером и звукачом сильно накатили, но это от радости.

Жаль только, Наде спектакль не помог, матерщинник Влад пошел провожать Лизу до дома, и теперь все время пишет ей «ВКонтакте».

Новогодняя сказка

Я тогда в аспирантуру собиралась поступать, и была ужасно холодная зима.

Подруга уезжала в свадебное путешествие и одолжила мне свою работу.

– Ровно месяц, обещаешь? Потом вернешь работу назад.

И дала телефон, сказала так:

– Просто позвони.

Я просто позвонила и сказала: «Алло», на том конце провода тоже сказали: «Алло». Я немного подышала в трубку. И мне сказали:

– Читайте.

– Что читать?

– В данный момент не важно.

Я взяла со стола учебник «Физиология высшей нервной деятельности» и стала читать про угашение реакций нейронов гиппокампа. Через минуту он прервал:

– Вы подходите.

Так я начала работать на самой странной и самой высокооплачиваемой работе в своей жизни.

Я была чтецом свежей прессы. Ровно в 6.20 утра водитель в строгом костюме привозил мне подборку газет. В 6.30 я звонила своему работодателю и читала новости вслух.

Он почти не разговаривал со мной, внимательно слушал, иногда прерывал и просил начать следующую. Через час неизменно говорил:

– Спасибо, на сегодня достаточно.

Раз в неделю его водитель завозил мне белый конверт со ста баксами внутри. От конверта пахло дорогим одеколоном и успехом.

Вот и все, если не считать того, что я влюбилась без памяти.

В него невозможно было не влюбиться, у него был низкий баритон и какая-то тайна.

Я целыми днями думала о нем. Ему, должно быть, жутко одиноко ехать в своем черном бездушном «мерседесе» со строгим молчаливым водителем, а за окном морозная зима, и только мой голос согревает его.

Я прилагала невероятные усилия для соблазнения. При чтении я понижала голос до хриплого, почти сексуального шепота. В паузах я слегка обводила верхнюю губу влажным языком и каждое утро красила губы помадой. Голос женщины с помадой на губах, безусловно, отличается от голоса без макияжа.

Я улыбалась во время чтения лаконичной улыбкой, давая понять, что я жизнерадостная, но самодостаточная и яркая личность.

Я мелодично побрякивала в трубку тонкими серебряными браслетами на аристократическом запястье.

Я изучила все нюансы голосового обольщения.

Ничего не помогало. Он неизменно ровным голосом произносил то же:

– Спасибо, на сегодня достаточно.

Отчаявшись, я надавила на водителя. Из него удалось выбить лишь, что мой принц – о-о-о-очень состоятельный мужчина, и что каждый день по дороге в офис он слушает новости, зачитываемые прекрасным женским голосом.

Прекрасным голосом! Это был первый комплимент от него. В его ушах я была прекрасна.

Я перестала спать по ночам. Я представляла, что если у него такой голос, то какие у него, должно быть, сильные руки. Как он сгребает меня и крепко прижимает к себе. Со страстью. И я шепчу ему в ухо ничего не значащие пустяки. А он целует меня в шею, потому что больше не в силах сдерживаться.

Я чувствовала, между нами – искра. Иногда во время прощания у него слегка дрожал голос.

До приезда подруги оставалось три дня!

И я решилась на беспрецедентные меры – признаться ему в любви по телефону. Честно и открыто.

Дочитав про слияние нефтяных компаний, глубоко вздохнула и на выдохе произнесла: «Мне кажется, нам надо встретиться».

– Что?

– Я вас люблю.

Мы встретились на Садовом у кинотеатра, он вышел из машины и увидел меня…

Я тоже увидела и отвернулась, поняла, что не подойду.

Он грустно посмотрел на меня издалека, поднял воротник, поежился от мороза, прошелся вдоль машины для вида и помахал мне рукой. А я отвернулась и ушла.

Больше он мне не звонил.

Он был совсем не похож на свой голос.

Может быть, он даже был красивым, может быть, необычайно умным.

Просто он был не тот. А зачем тебе не тот под Новый год?

Новый год для Купидона

У Купидона не открываются глаза. Вернее, левый открывается немного, но тогда голова трещит сильнее и тошнит. Как же он вчера нажрался! На новогоднем корпоративе нефтегазовой компашки. Девицы яркие в блестящих платьях, бухло рекой, топ-менеджеры раскатывали дорожки в туалете. Обдолбались в говнище. Весело отметили.

И главное, никто его не дергал. Ни одна живая душа не подошла и не попросила достать стрелы. В этих кругах любовь не в моде.

Очень чешется задница, но стоит только пошевелиться, и его стошнит.

Телефон крякает, сообщения сыплются в директ, еще одно и еще. «Себе по голове крякни, скотина!»

Надо вставать, два пальца в рот и за работу. Тут где-то был косячок… А, нет, вчера добил.

Трезвонит телефон. «Папаша».

Достал, орет, что увидит еще раз обдолбанным, выгонит из дома, лишит бабла, блаблабла.

Зануда. Хотя без папашиного «Мастеркарда» будет несладко.

Вот понимаете, что обидно? Я работаю как заведенный, день и ночь сообщения приходят. В инсту, на почту, в телеграм и вк… Никому ж стараюсь не отказывать.

Недавно. «Люблю Пашу-менеджера, из соседнего кабинета, жить без него не могу. Умоляю, помоги! Зая». И я несусь на крыльях любви.

Стреляю в Пашу, и Паша прозревает, понимает, что всю жизнь хотел именно Заеньку, вот же она сидит у окошка, румяна большими щеками, волосата рыхлыми ногами… И у них любовь – настоящая, бескорыстная.

Но Зая не дура, через месяц соображает, что Паша – пройденный этап, ведь через дверь напротив сидит Эдик, он начальник отдела, значит, котируется повыше, и с Маринкой недавно расстался, ей давно следует нос утереть, задолбала всю работу на Заю спихивать.

И новая смс от Заи, теперь Эдика подавай. Я ей мысленный фак в личку, но папаша мой тут как тут – запрос есть, не выполнен, а слушать доводы не хочет – ему