– Да, она точно была Сугробина несколько лет тому назад, но теперь она не что иное, как самый гнусный упырь, который только ждёт случая, чтобы насытиться человеческою кровью. Смотрите, как она глядит на эту бедную девушку; это её родная внучка. Послушайте, что говорит старуха: она её расхваливает и уговаривает приехать недели на две к ней на дачу, на ту самую дачу, про которую вы говорите; но я вас уверяю, что не пройдёт трёх дней, как бедняжка умрёт. Доктора скажут, что это горячка или воспаление в лёгких; но вы им не верьте!

Руневский слушал и не верил ушам своим.

– Вы сомневаетесь? – продолжал тот. – Никто, однако, лучше меня не может доказать, что Сугробина упырь, ибо я был на её похоронах…

Тема двойника занимает одно из центральных мест и в творчестве Фёдора Михайловича Достоевского, который творчески развил и углубил идеи Гофмана и Гоголя в повести «Двойник», написанной в 1845–1846 годах. Испытывая разлад в душе и не находя понимания в своем окружении, титулярный советник Голядкин обращается к доктору Крестьяну Ивановичу Рутеншпицу, однако отказывается от лечения и целый день совершает странные поступки. Возможно, действиями героя руководит нечистая сила, подталкивающая его к участию в дьявольском сценарии: «Голядкин быстро подался вперед, словно пружину какую-то кто тронул в нем». После неудачной попытки попасть на бал, откуда его с позором выгоняют, Голядкин промозглой ночью встречает на заснеженной улице странного незнакомца. «Словно движимый какой-то постороннею силою», Голядкин идет за ним и возвращается в свою квартиру, где обнаруживает, что это был другой господин Голядкин, его двойник. На следующий день по воле неких мистических сил двойник оказывается на службе в том же департаменте, что и Голядкин, нагло выдает его работу за свою, после чего на глазах у других чиновников оскорбляет Голядкина и исчезает. По ряду признаков в двойнике можно распознать чёрта: внезапность появления, принятие чужого облика, лицедейство, особая (короткая) нога, троекратное падение лошади, на которой едет двойник, и т. д. Пытаясь написать двойнику письмо, герой просит слугу разузнать адрес титулярного советника Голядкина, но слуга сообщает ему лишь его собственный адрес… Затем, после ряда безуспешных действий, Голядкина замечают в тени возле дома и заводят в комнату, где все сочувственно на него смотрят. В комнате появляется доктор и увозит Голядкина с собой. Тот с ужасом замечает, что это не прежний, а другой, ужасный Крестьян Иванович: «Увы! Он это давно уже предчувствовал!»

Представлена тема двойника и у поэтов Серебряного века, среди которых есть и советские разведчики-нелегалы. Например, Елена Феррари – под этим псевдонимом скрывалась кадровая сотрудница Разведупра Штаба РККА Ольга Фёдоровна Голубева. Стихи Елены Феррари вошли в состав антологии «Сто поэтесс Серебряного века». Она действовала в качестве разведчицы в тылу деникинских войск и по заданию советской разведки ушла вместе с частями Белой армии в Турцию. 15 октября 1921 года она организовала таран яхты барона Врангеля «Лукулл» на рейде в Константинополе, в которую врезался итальянский пароход «Адриа», шедший из Батума. По чистой случайности Врангеля в тот момент на яхте не оказалось, но погибли все документы и казна, что нанесло тяжелый удар по Белому движению.

В 1922 году Феррари появляется в Берлине, где вращается в литературных кругах. В то время «русский Берлин» переживал бурный расцвет, здесь бывали Андрей Белый, Владислав Ходасевич, Игорь Северянин, Маяковский, Есенин и Пастернак. Феррари знакомится с Горьким, посылает ему свои стихи и сказки. Из Берлина ее направляют в Париж, где она становится помощницей резидента и будущего начальника Разведупра Семёна Урицкого. В 1923 году в Берлине выходит сборник стихов Феррари «Эрифилли» (Берлин: Огоньки, 1923), а в 1925 году – второй сборник стихов «Prinkipo», уже на итальянском языке. Вот одно из ее стихотворений из первого сборника:

Вершиной поэзии Серебряного века, да и вообще всей русской поэзии, является творчество Сергея Есенина, особое место в котором занимает поэма «Чёрный человек», которую он начал в 1922 году за границей и закончил незадолго до своей трагической смерти. Центральной темой поэмы выступает тема двойника, таинственного незнакомца, который каждую ночь читает Есенину книгу о жизни некоего человека, и поэт с ужасом осознает, что речь идет о его собственной судьбе, переломанной, причудливой и заканчивающейся весьма трагично:

Конон Трофимович Молодый родился 17 января 1922 года в Москве на Арбате. Будущему нелегалу едва исполнилось семь лет, когда умер его отец, Трофим Кононович Молодый, крупный ученый-физик. Летом 1931 года в Москве неожиданно появляется старшая сестра матери Конона – Евдокии Константиновны и предлагает забрать мальчика к себе в Сан-Франциско. Но здесь возникает проблема: американские власти отказались предоставить визу советскому школьнику, у которого родители не живут за границей. Тогда в дело вмешался всемогущий Генрих Ягода, по указанию которого батюшка из церкви «Успения на могильцах», где крестили Конона, выдал ему новую метрику о том, что он является внебрачным сыном Трофима Кононовича Молодого и младшей сестры его жены – Серафимы Константиновны, которая к тому времени проживала в буржуазной Эстонии. Так что в свою первую загранкомандировку девятилетний школьник Конон Молодый выехал уже по поддельным документам.

Американская тётка Анастасия Константиновна отдала мальчика в местную школу, где через пару месяцев он уже свободно общался на английском. Она хотела, чтобы он так и остался у нее и поступил в американский университет. Но дома были мать и сестра, и в 1938 году Конон взбунтовался. Не помогло и то, что в Калифорнию прибыла переехавшая в Париж тетка Таня, которая к тому времени здорово разбогатела благодаря прибыльной деятельности «Школы русского балета», открытой ею в Париже. В результате школу Конон оканчивал уже в Москве, затем был призван в Красную Армию, а когда началась война, попал прямиком в разведку.

«Я был в том самом первом звене армейской разведки, которое действует непосредственно на передовой, – рассказывает Конон Трофимович. – Взять “языка”, разведать расположение огневых точек – такие задания ставились перед бойцами подразделения, в котором я служил.