– Я не падал в обморок! – праведно возмутился Хьюго.

– Это легко исправить! – Княжна молниеносно щелкнула пальцами перед лицом де Крайто.

Мириады белых искорок отразились в расширившихся зрачках парня, дымкой истаяв в сыром воздухе. Анна едва успела подхватить валящееся на нее тело и зафиксировать телекинетическим захватом. Чародейка на секунду прикусила губу от навалившейся тяжести. Решение вырубить Хьюго пришло спонтанно, но откуда-то она знала – так правильно. Ох и разозлится же он на нее, когда очнется.

Подпирая плечом бесчувственное тело любимого мужчины, Анна с горем пополам дотащила его до входа в аптеку «Под черным орлом». Кожаные подошвы сапог немилосердно скользили по мокрой брусчатке. Пожилой сухонький аптекарь озадаченно воззрился на посетителей из-под круглых очков в толстой роговой оправе. Княжну он узнал сразу, даже с учетом глубоко надвинутого на лоб капюшона куртки. Ее светлости доводилось бывать во Львове раньше, равно как и пользоваться услугами этой специфической аптеки, в частности, и не совсем законными.

Княжна сгрузила Хьюго на кушетку, поставленную специально для обморочных дам, и обернулась к аптекарю:

– Моему другу нехорошо. Позвольте, он полежит тут у вас, пока не очнется. – Княжна кинула на прилавок несколько золотых.

– Як накаже пани магиня… – подобострастно склонился он.

– Пан аптекарь, я вернусь где-то через час, а пока отправьте посыльного на Замковую гору. Парусник «Эолова арфа». Пусть пришлют кого-нибудь сюда… – Анна ди Таэ наспех черкнула несколько строчек и передала записку аптекарю.

– То як пани магиня забажае.

– Вы еще не замуровали ваш подвал?

Аптекарь отрицательно качнул головой. Чародейка тряхнула волосами и целеустремленно направилась во внутренний зал аптеки. Пересекши внутренний двор, она уверенно толкнула толстую дубовую дверь, изукрашенную кованым железным узором, а затем спустилась вниз по широким каменным ступеням… Грубые неоштукатуренные стены подвала, побеленные известкой, местами покрылись мхом и потемнели. Плиты пола влажно поблескивали, где-то в глубине коридора гулко капало. Пахло сырой известью и мокрой землей. Некоторые плиты за долгие годы подмыло, и теперь под ними хлюпало, обдавая сапоги затхлой водой, стоило лишь неосторожно наступить. Анна щелкнула пальцами, призывая огонек. Миновав длинный подвальный коридор, княжна свернула в узкий тупиковый коридорчик и уперлась у осклизлую кованую решетку. С левой стороны между прутьями и стеной обнаружился зазор, аккурат худощавому человеку протиснуться. Дальше уходил темный коридор городских катакомб, долженствующий вывести на нижние ярусы иезуитского костела. Ход не слишком петлял под землей – видно, шел или параллельно улице, или прямо под площадью. Полчаса спустя чародейка уперлась в окованную проржавевшим железом дверь: здесь начиналось подземелье иезуитов.

Княжна всем телом навалилась на тяжелую дверь, но та не поддавалась. Ощупав створку, Анна наткнулась на замочную скважину и тут же приложила руку к замку. Из-под пальцев запульсировало красноватое свечение, и несколько секунд спустя на месте хитрого запорного механизма зияла прожженная дыра. Девушка снова навалилась на дверь. Разбухшая створка поддавалась плохо, но Анна оказалась упорнее и вскоре проскользнула на ту сторону, но тут же резко отпрянула назад – в глубокой нише справа от двери кто-то сидел…

Несколько секунд понадобилось чародейке, чтобы сообразить, что это мертвец. Вспыхнувший страх от того, что ее заметят, потихоньку уходил, уступив место совершенно неуместному любопытству. Подозвав огонек, княжна приблизилась к нише. Иссохшее тело в черной рясе, сгорбившись, сидело в жестком деревянном кресле за грубо сколоченным столом, уставленным различными склянками, колбами и ступками. На краю стола стояли маленькие лекарские весы. В глубине ниши, теряясь во мраке, поблескивали в свете магического огонька керамические и стеклянные банки, а также другие посудины, предназначенные для хранения алхимических ингредиентов. А прямо перед мертвецом лежала раскрытая толстая тетрадь и валялись писчие принадлежности. Было ясно, что монах мертв уже много веков и давно усох до мумии. Пустив огонек чуть вперед, чародейке удалось осветить то, что некогда звалось его лицом, – из тени капюшона на Анну глянул обтянутый пергаментной кожей череп с плотно сомкнутыми веками.

«Это же надо! И ведь сохранился в такой сырости!..» – машинально подумала княжна ди Таэ, шагая к нише с целью рассмотреть старинную тетрадь. И вдруг ее будто током прошило, остановив на самом пороге.

«А раз сохранился, значит, что-то тут нечисто! В такой сырости трупы долго не хранятся, – враз одернула себя девушка. – Не лезь-ка ты туда, Аннуся, целее будешь…» – И княжна поспешно отступила в тень коридора, подальше от соблазна. Тут же мимо нее, фосфоресцируя в темноте, проплыла темная фигура в монашеской рясе.

– Договор… договор… – шелестел призрак. – Куда он пропал, тот негодник! Я хочу расторгнуть сделку, я пересмотрел договор… он мне не нравится…

Тень вплыла в нишу и пропала, а княжна, стараясь не топать, как можно быстрее ретировалась дальше по коридору и лишь тогда перевела дух. Вот тебе и подтверждение того, что в каждой шутке есть лишь доля шутки, а у каждой легенды имеется реальная основа! Похоже, ей только что довелось столкнуться с Черным Монахом, в том числе и во плоти. Если, конечно, можно считать плотью иссохший труп. А впрочем, наверное, можно, ведь одна из львовских легенд гласит: несколько сот лет назад служил в местной общине иезуитов некий монах, искусный составитель лекарств и зелий. Он настолько любил свое дело, что не хотел отрываться от него ни ночью, ни во время молитв. И чтобы вечно заниматься любимым делом, монах заключил договор с Сатаной. Но, как водится, договор с нечистой силой ни к чему хорошему не привел. Монаха с той поры больше не видели. Зато через пару десятилетий в подземельях близ костела стал появляться его призрак, тщетно разыскивающий того, с кем договаривался. Поговаривали, дескать, монах хотел расторгнуть сделку, ибо внимательно перечитал договор и его кое-что не устроило. Однако хороша ложка к обеду… Кстати, Анне доводилось слышать не только эту версию легенды, но все рассказчики сходились в одном – заговаривать с Черным Монахом ни в коем случае нельзя, ибо в таком случае он обретет спасение, а несчастный займет его место на адской сковородке. Посему княжне оставалось лишь облегченно вздыхать да утирать холодный пот со лба.

Поднявшись по широкой каменной лестнице, чародейка очутилась на верхнем ярусе подземелья. Здесь оказалось значительно суше, да и вид был более обжитой. Анна мгновенно подобралась и насторожилась. Теперь действовать нужно быстро. Устроить как можно больше шума и дыма и немедленно ретироваться с максимальным эффектом. А начнет она с… Княжна прикрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях, вспоминая, какие эманации излучали два куска Карты сражений, хранящиеся в отделе. Да, начнет она, пожалуй, с самого сердца костела – с крипты!

Добраться до зала с саркофагом архиепископа Выжицкого оказалось несложно: ни охранных систем, ни монахов. Княжна хмурилась и недоумевала – что-то здесь не так! Она застыла над каменным саркофагом с так и не выбитой датой смерти. Боковая стенка оказалась выдавлена. Анна задумчиво рассматривала дыру, явно проделанную изнутри саркофага. Где-то там внутри находится ларец из пражской чумной колонны, а охраны по-прежнему никакой… Чародейка присела на корточки и, подозвав огонек, осторожно заглянула в пролом…