– Эх, я старый дурак, дал заманить себя в ловушку! – сокрушался Качиони.

Так началось трагическое для греческих корсаров сражение при острове Андрос.

Тем временем Саит-Али, имея попутный ветер, быстро приближался. Из всей греческой флотилии алжирского берлебея интересовало только судно Качиони. Он пришел за головой знаменитого корсара и желал получить ее во что бы то ни стало!

Вскоре алжирский флагман, поддержанный тремя большими шебеками, атаковал «Минерву Севера». При этом шебеки попытались было взять «Минерву» на абордаж. В момент, когда они с двух сторон навалились на «Минерву», с их палуб начали перепрыгивать толпы алжирских пиратов. Но Качиони был Качиони! В самый последний момент ему удалось вырвать свое судно из смертельных объятий алжирских шебек. Алжирцы десятками падали в воду, их в фарш давило бортами. На «Минерву» успели перескочить лишь полтора десятка самых отчаянных, которые, впрочем, были тут же изрублены.

С палубы своего корабля Саит-Али со злостью смотрел, как с «Минервы Севера» выкидывают трупы его воинов.

– Грязный шакал! – кричал он, потрясая кулаками. – Ты напрасно радуешься, что обхитрил меня! Я еще и не начинал драться по-настоящему!

– Я тоже! – кричал в ответ Качиони. – Ступай ко мне, и я устрою тебе встречу с Аллахом!

Отказавшись от абордажа, алжирцы усилили пушечный огонь по «Минерве».

– Ламбро, они не отстанут от нас, пока ты здесь! Саит-Али пришел не за нами, а за тобой!

– Но как я могу бросить вас в такой драке! – отмахнулся Качиони.

– Перенеси флаг на другое судно и от нас сразу же отстанут! – посоветовали ему. – Пока же варварийцы пустятся за тобой в погоню, мы все успеем разбежаться в стороны!

– Что ж, задумано неплохо! – кивнул Качиони. – Спускайте шлюпку!

Но Саит-Али от корсарского флагмана так и не отстал. Неравный бой фрегата с половиной алжирской эскадры продолжался до самой темноты. К полуночи судно уже едва держалось на воде, было очевидно, что еще несколько удачных залпов – и ему придет конец.

– Нельзя доставить врагу радость победы над моим флагманом! – решил Качиони.

Под покровом ночи к «Минерве» подошли гребные суда и сняли команду. Избитый в конец фрегат был сожжен.

Весьма трагично складывалось сражение и для других судов эскадры. Полакры «Лабелла Виенна», «Виктория» и «Принчипе Паоло» были взяты алжирцами на абордаж, а их команды полностью вырезаны.

Фрегат «Ахиллес» несколько часов вел отчаянный бой сразу с двумя фрегатами и тартаной. Когда почти все пушки были разбиты, алжирцы решились на абордаж. С турецких судов доносились воинственные крики.

– Рано радуетесь! – сплюнул капитан Левтераски. – А ну-ка поднимите на шестах несколько бочонков да зажгите на них фитили!

Крики с турецких судов сразу поутихли. Алжирцы решили, что в бочках порох и греки решились взорваться вместе с ними. Оба фрегата и тартана резко отвернули в сторону.

– Ставить все паруса! – не теряя времени, крикнул Левтераски. – Будем прорываться в Архипелаг!

«Ахиллесу» удалось вырваться из драки и дойти до ближайшего острова Андрос. Но повреждения фрегата были столь велики, что его пришлось сжечь.

Последний из оставшихся корсарских кирлангичей под началом капитана Егора Палатино, отбиваясь, уходил к Андросу. Уже в темноте он стал под берегом на якорь. На судне не оставалось ни ядер, ни пороха. Потерявшая веру в победу команда вышла из подчинения. Корсары начали прыгать в воду и добираться вплавь к близкому берегу. Напрасно Палатино взывал к ним:

– Давайте дождемся попутного ветра и уйдем в Триест. Там нас уже ждет Качиони. Война еще не кончена, и мы еще свое возьмем!

– Вот ты свое и бери, а с нас хватит! – кричали ему в ответ озлобленные корсары. – С нас хватило и сегодняшнего дня, когда на наших глазах турки вешали наших братьев!

Поняв, что команду не удержать, Егор Палатино решил рубить днище, чтобы затопить судно. Но оно село на мель, а потому утром было захвачено алжирцами.

Трагичней всех оказалась судьба маленького 8-пушечного кирлангича капитана Стратти. Окруженный со всех сторон, он сдался в плен. Но не знавшие милосердия алжирцы сразу же казнили часть команды, остальных бросили в трюм, чтобы казнить уже в Константинополе.

После боя Саит-Али подошел к островам Зеа и Андрос, где соединилась с эскадрой Мустафы-паши, не участвовавшей в сражении. Затем алжирцы и турки устроили резню жителей обоих островов.

Несколько дней стояла эскадра у Зеа. Турки обшаривали остров, заглядывая во все пещеры и расщелины в поисках спрятавшихся греков, грузили на свои корабли богатую добычу: оружие, припасы, продовольствие – все, что было ранее захвачено корсарами. Укрепления, построенные корсарами, турки срыли, а находившиеся там пушки перевезли на свои суда.

Качиони меж тем с тремя уцелевшими кирлангичами и одной полакрой укрылся на острове Цериго.

26 октября 1790 года состоялся торжественный вход алжирской эскадры в Константинополь. Селим приказал праздновать первую морскую победу своего царствования как великий праздник. Ворам и должникам было объявлено прощение, а бедноте бесплатный плов. Встречая корабли Саит-Али, со всех крепостей Константинополя палили из пушек.

Свидетелем расправы над греческими моряками был капитан 1-го ранга Тиздель, сдавший три года назад туркам свой корабль «Мария Магдалина». Селим велел вывести русских пленных офицеров из тюрьмы, чтобы показать расправу над пленными корсарами.

Из письма Тизделя Потемкину: «После происшедшего сражения в Архипелаге между турко-барбаресцами с нашими крейсерами майора Ламбро Кацонием. Первая будучи в несравненном количестве судов против второго, имела счастие захватить 111 человек в полон, в том числе лейб-гренадерского полку капитана Егора Палатино, посланного от господина контр-адмирала Гибса с повелением к оному господину майору Качиони и четыре маленьких судна. Барбересы, возвратившись в сию столицу, праздновали оную победу целых пять дней беспрерывною пушечную пальбою и в пятый день отрубили шестерым человекам головы в присутствие самого султана, повеся при том по всем судам на рейнах двадцать человек, имея перед ними повешанный Всероссийской державы флаг, и с таким позорищем входили они в адмиралтейство. Не довольствуясь и сим, на другой день взяли из тех же новоприведенных из сей тюрьмы двадцать человек, и отрубили им головы, по всем воротам Константинопольской крепости. В числе тех 46 человек казненных были многие офицеры и некий капитан Герасим Калига, который еще сей чин заслужил в прошлой войне, а прочие при настоящей…»

Итак, главные силы Качиони были уничтожены. Но предприимчивый корсар и не думал сидеть сложа руки. Уже к середине года он начал новые рейды, топя и захватывая турецкие суда. Поэтому, несмотря на громкие клятвы Саит-Али, что с корсарами покончено навсегда, Селиму пришлось держать в Архипелаге два линейных корабля и два десятка мелких судов.