Шрифт:
Интервал:
Закладка:
17 октября 1977 года.
ГЕРАСИМОВ: Если объединять, то возникла идея присоединить Куравлева и Мягкова. Но в других секциях против объединения. (Очевидно, за это время происходило прощупывание мнений других секций.)
ЕРМАШ: Что-то похожее на бутерброд здесь есть.
ЖДАНОВА: Давайте конкретно. Режиссеров за две хорошие комедии.
ГЕРАСИМОВ: Это упирается в стену нежелания других секций.
ЕРМАШ: Нет оснований, что секции поддержат «Иронию судьбы». Говорят, «хи» да «ха».
ГЕРАСИМОВ: А по-моему, она нравится.
ЖДАН: Не пройдет!
ГЕРАСИМОВ: Нам придется отстаивать одну комедию. «Афоня» по художественным достоинствам и социальному звучанию сильнее.
ЕРМАШ: Перенести и ту, и другую сложно. У Данелии в «Мимино» весь коллектив другой. А у Рязанова в «Служебном романе» играет тот же Мягков. И Брагинский есть.
ГЕРАСИМОВ: Может быть, все-таки перенести Данелию. Надо его сохранить обязательно.
РОСТОЦКИЙ: На двух комедиях настаивать нельзя.
ЖДАНОВА: Но выбор одной будет субъективным. Это трудно.
ЕРМАШ: Для меня не трудно. «Афоня» выше по искусству.
ЖДАНОВА: А по-моему, «Ирония судьбы».
ЖДАН: У Рязанова комедия, но по стилю Данелия выше.
ГЕРАСИМОВ: Когда речь идет о трагедиях, решать легче. Хорошо бы соединить.
КУЛИДЖАНОВ: Но Брагинского нельзя отрывать от Рязанова.
ГЕРАСИМОВ: Да, их надо рассматривать вместе. Еще раз предлагаю Данелию перенести.
КАРМЕН: Успех новой работы — не аргумент для переноса.
ГЕРАСИМОВ: Если хотим сохранить, выхода нет.
ЕРМАШ: Если уж переносить, то я за перенос «Иронии судьбы». В «Служебном романе» тот же состав плюс Фрейндлих. А у Данелии в «Мимино» другой состав.
ГЕРАСИМОВ: Хорошая мысль.
ЖДАНОВА: Но у «Иронии судьбы» есть преимущество в массовости, в тиражности картины. По ТВ ее показывали три раза.
КИРИЛЛОВ: «Афоня» пользовался большим успехом в Гане.
ЕРМАШ: И в Англии, в США, во всех социалистических странах. Данелия всегда социальную проблему решает.
ГЕРАСИМОВ: Наведем справки, что пользуется у членов комитета большей популярностью, и решим. Для меня вопрос решен в пользу «Афони». Это решение более стабильно у нас в секции. Голосуем список: «Белый пароход», «Выбор цели», «Афоня», программа «Время», «Сто дней после детства» (эта лента шла на премию за произведение для детей).
Секция кино и телевидения проголосовала единогласно. Лишь один человек воздержался. Это была С.И. Жданова.
ГЕРАСИМОВ: А «Иронию судьбы» переносим на будущий год.
Так «Ирония судьбы» выпала из списка. Песенка ее была спета. Казалось, марафон фильма к премии кончился. В это время в помещение, где заседала секция, вошел Игорь Иванович Васильев, ученый секретарь комитета.
ГЕРАСИМОВ (Васильеву): Как в секциях относятся к комедиям?
ВАСИЛЬЕВ: Окончательного решения нет, но предпочтительнее «Ирония судьбы».
ГЕРАСИМОВ: А объединение двух комедий поддерживают?
ВАСИЛЬЕВ: Считают нонсенсом.
РОСТОЦКИЙ: Мы хотим Рязанова перенести с присоединением «Служебного романа».
Через три дня предстояли последние заседания по секциям, после чего должен был состояться пленум, где происходило общее голосование.
Выяснилось, что в секциях, особенно у художников и архитекторов, «Ирония судьбы» пользовалась безоговорочным признанием. Немало поклонников ленты имелось среди писателей и музыкантов.
По предварительным обсуждениям, которые я привел выше, соотношение сил в секции было понятно. Ермаш был активно против нашей картины. Он считал мой уход на телевидение чем-то вроде измены, не выносил Лапина, кино соперничало с телевидением и так далее. А следовательно, Ждан, Кармен, Кулиджанов, Ростоцкий и другие кинематографисты шли за ним в фарватере (Ермаш очень не любил, когда выступали против него). Герасимов занимался балансировкой, что называется «и нашим и вашим», а может быть, был искренен в своих бесконечных виляниях. Единственным человеком, который последовательно выступал за нашу ленту, была Жданова.
20 октября 1977 года. Заключительное заседание.
ГЕРАСИМОВ: «Иронию судьбы» поддерживают другие секции. Значит, «Афоню» переносим. «Афоня» поддержки вообще не встречает. Что-то переменилось! Если дадут дополнительную премию, то мы вставим из комедий «Иронию судьбы».
РОСТОЦКИЙ: Надо отстаивать документальный фильм «Голодная степь». Если нам дадут еще одну премию, то не для комедии, а для документального фильма.
ГЕРАСИМОВ: Есть в этом резон. Тогда уступим «Иронию судьбы».
ВАСИЛЬЕВ: Изобразительная секция горячо поддерживает «Иронию судьбы» и отдает вашей секции свою премию.
И вот наступил пленум. Все секции собрались вместе, чтобы вынести свое окончательное решение.
21 октября 1977 года. Заседание пленума.
ГЕРАСИМОВ: Горячо поддерживаем «Иронию судьбы». Ее конкурент — «Афоня». Чтобы сохранить обе комедии, Данелия и другие переносятся на будущий год, чтобы присоединить «Мимино» и укрепить кандидатуру. (Ибо «Афоня» не всем нравится, а Данелия — большой и достойный художник.) Так что преимущество на стороне Рязанова.
МАРКОВ (литературная секция): «Ирония судьбы» вызвала единодушную поддержку, что бывает в нашей секции редко.
ХРЕННИКОВ (музыкальная секция): «Ирония судьбы» вызывает большие симпатии, и члены секции просили это передать на пленуме.
ЧИРКОВ (театральная секция): Нам хотелось оставить обе комедии. Но так как Данелия сохраняется на будущий год, мы за Рязанова.
ТОМСКИЙ (изобразительная секция): Единодушно поддерживаем «Иронию судьбы».
ОРЛОВ (архитектурная секция): Секция единодушно за «Иронию судьбы».
Голосование. «Ирония судьбы» единогласно вставляется в окончательный список. А затем также единогласно проходит в лауреаты за 1977 год. Надо сказать, что хлопоты по поводу лишней премии оказались ненужными. Ибо члены комитета забаллотировали ермашовского фаворита «Выбор цели»: картина не собрала нужного числа голосов и не получила Государственной премии СССР. Так что ради нашей ленты не понадобилось выбивать лишнюю премиальную единицу. Лауреатами стали также «Белый пароход», «Бегство мистера Мак-Кинли» и программа «Время». И еще «100 дней после детства», но она шла параллельно как произведение, созданное для детей.
Прошло пять дней с того момента, как пленум комитета вынес свое решение о том, кому быть лауреатами. Из Вашингтона, со взлетной дорожки аэропорта имени Джона Кеннеди, взлетел Ил-86 с нарисованным красным флагом на хвосте. Мы с Ниной сидели рядышком. Постепенно Америка отдалялась, как географически, так и в нашем сознании. И тут мы впервые вспомнили, что в дни, пока мы знакомились с США, в Москве проходила решающая осенняя сессия и, вероятно, уже состоялся итоговый тур голосования. Естественно, мы ничего не знали о том, как это кончилось.
Наконец после изнурительного, бесконечного перелета над Атлантикой наш самолет пошел на снижение. Колеса коснулись земли, и коллективный вздох облегчения дружно пронесся в салоне воздушного корабля.
Пройдя процедуру паспортного контроля, мы с Ниной оказались в таможенном зале. Мы не думали, что нас кто-нибудь будет встречать. И вдруг за барьером, где толпились встречающие, увидели
