– Ты не в духе, Джоко. Когда я не в духе, то я прижмусь к Бет и больше не огорчаюсь.

Он обнял ее и притянул к себе.

– Ты моя самая любимая девочка, Панси. Я лучше отрежу себе правую руку, чем допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Вот почему я должен уходить отсюда. Через пару часов, когда сменится дежурство, меня начнут разыскивать. Я не хочу, чтобы меня нашли здесь.

– Это все из-за нее, – зло проворчала Герцогиня.

– Нет.

– А я говорю, что да, – стала настаивать она. – Пока мы ждали тебя около «Лордс Дрим», к нам, как ни в чем не бывало, подошел Ревилл. Он знал, что мы здесь. Наверное, она настучала ему.

– Какая разница, Герцогиня? – пожал плечами Джоко. – Чего мне еще ждать? Я вор, она леди. Она получила назад свою сестру. Зачем ей интересоваться моими чувствами?

– Ох, Джоко… – она обняла его.

Несколько секунд они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Панси обняла их обоих за спины и прислонилась головой к боку Герцогини.

– Что ты будешь делать? – спросила Герцогиня, слегка отодвинувшись от него.

– Делать ноги, – Джоко подхватил Панси в охапку, а затем бережно поставил на ноги.

– Расскажи мне, – схватила его за руку Герцогиня.

– Думаю, перед уходом из Лондона мне нужно поговорить с русским, – он невесело усмехнулся.

– С русским?!

– Он наслышан обо всем больше остальных. Он вечно мотается около этих заведений. Он поможет мне перемножить дна на два. И если получится четыре… – Джоко хмыкнул, – тогда, может быть, перед тем, как исчезнуть, я поговорю напоследок с Ревиллом. Может быть, этого хватит, чтобы выдрать у него ту бумагу.

Герцогиня скрестила руки на груди.

– Не спрашивай у него слишком много, – предупредила она. – Знать тайны Сохо опасно.

Джоко взглянул на нее исподлобья и провел ладонью по кудрявой голове. Он вспомнил, но слишком поздно, что его новый шелковый цилиндр остался в гардеробной «Лордс Дрим», а котелок исчез в урне «Хародса». Он прикоснулся указательным пальцем к подбородку Герцогини:

– И впрямь опасные тайны, Герцогиня. Например, откуда у тебя эти синие глаза и молочно-белая кожа? И где ты выучилась говорить как…

Она отстранила его руку:

– Оставим это, Джоко.

– Само собой, – усмехнувшись, он ушел.

Тело Джорджа облачили в новый костюм и послали кучера за преподобным Томасом Динсмором. Через Юнику велели передать девушкам, чтобы они надели свои лучшие одежды и собрались в салоне.

Сама Гермиона, одетая во все черное, с лицом, полузакрытым черной вуалью, приказала занавесить все окна. Огонь в камине почти потух, зато горели свечи в подсвечниках, поставленные в изголовье и в ногах у Джорджа.

Хозяйка всунула пачку банкнот лакею в руку:

– Чарли, отыщи Джека Ронси. Вы с Бертом пойдете с ним, чтобы он помог вам привести тех двоих обратно.

Тот сжал руку в кулак, проверяя ее толщину. Его брони напряженно сошлись у переносицы.

– Кого?

– Мелиссу Торн и Джоко Уолтона.

– Проклятье! – воскликнул Чарли, слегка разжав кулак с денежной пачкой. – Разве у нас еще мало неприятностей, леди Гермиона?

– Гораздо меньше, чем будет у них, – ответила она.

– Легавые тоже их ищут, – напомнил он. – Может выйти так, что мы найдем их, а легавые схватят нас. Нам не хочется нарываться на них.

Рот Гермионы стал похож на тонкий, бледный шрам на белом лице.

– Тогда постарайтесь найти их первыми.

– Его чертовой светлости не понравится, если сюда вернутся легавые, – Чарли кивнул в направлении лорда Теренса, который наконец отключился в кресле. Его рот был открыт, пьяный храп громко раздавался в комнате.

Она с жалостью взглянула в его сторону:

– Он согласится со мной. Немедленно найдите этих двоих и верните обратно.

В комнату вошла Кэйт. Ее одежда тоже была черной, хотя и не такого фасона, как у старшей женщины, яркий румянец пламенел на ее щеках.

– Что происходит? Зачем вы дали ему деньги? Что вы собираетесь делать?

– Не твое дело, – огрызнулась Гермиона.

– Для чего вы дали ему деньги? Гермиона подошла к Чарли:

– Иди и выполняй.

– Слушаюсь, леди Гермиона, – он пожал плечами и вышел.

– Что это за дело? – не отставала Кэйт. Старшая женщина поежилась:

– Он пошел возвращать эту девчонку обратно. Кэйт яростно затрясла головой:

– Нет! Зачем?! Нам не нужно больше связываться с ней, а тем более – с ее сестрой. Эта девушка все время говорила о своей сестре. Она говорила, что Мария Торн – так зовут ее сестру – будет искать ее, пока не найдет. И так и вышло. Ее сестра появилась здесь прошлым вечером и привела с собой полицейских. Ради Бога, леди Гермиона, оставьте их в покое.

– Если Мария Торн попытается помешать нам, Чарли позаботится о ней.

– Эта куча мускулов даже не знает, где искать ее.

– Ее найдет Джек Ронси. Руки Кэйт сжались в кулаки:

– Вы все погубите и отправите всех нас под суд.

– Лорд Монтегю защитит нас. Кэйт повела рукой в его сторону:

– Еще бы, защитит. Этот пьяный педик, этот собачий хрен…

Леди Гермиона влепила ей пощечину. Кэйт не шелохнулась. Ее темные глаза запылали. Леди Гермиона затрясла ладонью и схватилась за нее, словно ушиблась больше, чем та, которую она ударила.

– Не смей так говорить о нем! Чтобы я никогда больше этого не слышала!

Голос Кэйт прозвучал, словно шорох сухих листьев по заледеневшей мостовой:

– Я уверена, что его обзывали и похлеще, и обзывали женщины похуже меня. Он – то, что я сказала, и даже больше. Это его вы должны обвинять во всем. Все это вышло из-за него. Не забудьте, что это он забрал у вас сына.

– Ему был нужен сын.

– Тогда он должен был взять вместе с сыном и мать.

– Он – лорд, а я… – Гермиона не смогла продолжить. Ее плечи поднялись и беспомощно опустились.

– Сейчас 1884 год, – отмахнулась Кэйт. – Если кто и придерется, то только старая кошелка в Букингемском дворце. Даже собственные сыновья не обращают на нее внимания.

– Все было по-другому в 1866 году.

– Вы – полная и отъявленная дура, – покачала головой Кэйт.

Гермиона опустилась в кресло, в первый раз с тех пор, как десять часов назад вошла в «Лордс Дрим».

– Кэйт, – устало прошептала она. – Я любила его.