– Сделано по специальному заказу, – снисходительно отозвался Абу Саид. – Теперь он сможет идти над Москвой на необходимой высоте и будет верно держать курс. Макет направления с аэродрома вдоль шоссе сделан безукоризненно. Так по крайней мере говорил хорошо знающий столицу России человек. Ну что ж, – он посмотрел на Ягуара, – с завтрашнего дня начинайте тренинг по захвату кабины пилотов. Разумеется, народ, изображающий пассажиров, мы собрать не сможем, но макет в размерах один к одному имеется.

– Господин хорошо подготовился к джихаду, – с поклоном проговорил Ягуар.

– Ты готов предстать перед Аллахом? – спросил Абу Саид.

– Готов, – опустившись на колени, ответил Ягуар. – И мои люди готовы к встрече с Аллахом…

– Очень хорошо, – кивнул египтянин. Посмотрел на часы. – Как там дела у Туркина? – тихо спросил он. – Если я прав, то сейчас, вполне возможно, начнутся аресты. Но на меня у них ничего нет, а Аман бен Тулент скоро даст о себе знать. – Он усмехнулся. – Думаю, пока они разберутся, времени мне хватит.

* * *

– Скорее всего сдохнет ваш знакомый, – прикуривая, проговорил мордастый молодой хирург. – Его сейчас поддерживают лекарствами, сердце – стимулятором и…

– То есть шансов, – перебил его стоявший у двери Ромов, – чтобы остаться живым калекой, нет?

– Никаких.

– Будем готовиться к похоронам. – Игорь Петрович сунул врачу в нагрудный карман сто евро.

– Успеем уйти до ее приезда, – проговорила Тамара. – Она у него молоденькая, он ради этой шлюшки свою жену отдал чеченцам. Потом вроде изображал страдания. А его на этом и зацепили. Жил никак, – она презрительно плюнула на пол, – и сдох как собака, а сейчас гнить на помойке будет или куда там его оттащили. – Она рассмеялась.

– Легко ты о чужих жизнях рассуждаешь, – сказал Гиви.

– Почему тебя не убили? – деланно удивилась Тамара. – Ведь видно, что ты трусливый старик, и вдруг Абу Саид берет тебя на акцию, в которой один лишь неправильный жест означает провал. Неужели только из-за того, что ты умеешь лепить пистолеты?

– И из-за этого тоже, – спокойно ответил грузин.

– Неужели ты еще на что-то способен? – насмешливо спросила она и замерла.

К ее горлу Гиви приставил острие кухонного ножа.

– Ты забыла свое место, женщина, – холодно проговорил он. – Еще раз что-то мне не понравится – убью! – Он резким движением бросил нож.

Крутнувшись в воздухе, нож воткнулся острием в дверной косяк. Тамара удивленно смотрела на раскачивавшуюся рукоятку. Перевела взгляд на Гиви. Хотела что-то сказать, но раздался вызов сотового телефона.

* * *

– Дело, кажется, сдвинулось, – отключив сотовый, улыбнулся Валерий. – Абу Саид назначил слет смертников. Уж больно рано нам надо быть у Савеловского вокзала. В семь. – Он взял справочник расписания движения электричек от московских вокзалов. – В семь пятнадцать электричка. Значит, будет что-то конкретное.

– Может, просто что-то вроде экскурсии к Кремлю, – перелистывая журнал «Плейбой», отмахнулся Иван.

– Экскурсий больше не будет. – Валерий бросил справочник на стол. – Начинается подготовка. Седьмого сентября, в воскресенье, празднуется День города. И скорее всего именно в этот день будут нанесены удары. Не один, – увидев, что Иван, оторвавшись от журнала, удивленно смотрит на него, улыбнулся Валерий. – Я уже говорил об этом, а сейчас просто уверен. Ну что ж, поглядим и оценим нашу команду.

– Погоди, – остановил его Иван, – так ты предполагаешь, что там будет еще кто-то? Я, например, думаю, что мы, Шарафутдин и тот парень, который…

– Абу Саид умный человек. К тому же он не совсем нам доверяет. Мы ему для чего-то нужны. А вот для чего именно, не пойму. Что это связано с захватом самолета, у меня нет никаких сомнений. Но для чего мы предназначены, не знаю. И он не скажет. Мы все-таки русские, и кто знает, как поведем себя, увидев, например, в самолете кого-то из своих знакомых или родственников. Абу Саид хочет застраховаться от всяких случайностей. Мне в нем это нравится. Он относится к делу очень и очень серьезно.

– А какой ему-то навар от этого? – не понял Иван. – Не верится мне, что все дело здесь в убитом в Чечне родственнике и арестованном в Москве спонсоре ваххабитов. Наверняка тут что-то другое.

– Я в этом тоже уверен. Скорее всего энная сумма денег, которую Абу Саид получит в случае удачи.

– А нам деньги он даст?

– Обязательно. В этом тоже доля игры против России. Оказывается, когда говорят, что у терроризма нет национальности, это действительно так. Кто-то идет на это ради денег, смертники вроде нас – из-за своих проблем. Кто-то из мести за отца, который пустил себе пулю в висок, другой из чрезмерного тщеславия, третий из-за неизлечимой болезни, я уверен, что в команде Абу Саида есть и такой экземпляр. А кто-то из-за того, что просто устал жить и не видит ничего хорошего впереди. Яркий пример мы с тобой. Мы предали самое святое, что есть у человека, – родителей, родину. И не говори, что ты не потому идешь на это, – сказал он, увидев, что Иван качает головой. – Мы боимся жить, потому что боимся ответственности за свои поступки. Мы боимся семьи, потому что жене и детям придется врать всю жизнь. Боимся окружающих, потому как…

– Все, а то я сейчас расплачусь!.. – Иван усмехнулся. – Да, я не знаю, как жить со всем, что наделал. Я говорю о Чечне. Но я хотел с детства, чтобы обо мне узнал мир, и он узнает. Лично я в основном из-за этого подписал контракт со смертью. А все эти красивые слова о том, что устал от жизни и не знаю, как и что делать дальше, просто болтовня. Устал жить – влепи себе пулю, как сделал твой отец, когда разочаровался в том, во что верил и что защищал. Но на это ни ты, ни я не пойдем, потому как мы с тобой хищники. Я хочу уйти из мира, очень громко хлопнув на прощание дверью. Из-за этого и ты здесь. Такие, как мы, не умирают, а погибают. И гибель выбирают сами. Я на хрену видал все эти красивые фразы о чести, родине и так далее. Я знаю, на что иду, и сделаю это. Потому что этого хочу я сам. Из меня сделали преступника, вот и получайте! – Иван засмеялся. – А ты что-то в последнее время скисать начал. И мне кажется…

– Крестись, если кажется, – спокойно проговорил Валерий. – Я иду на это сознательно и пойду до конца, каким бы он ни был. Цель атаки – Кремль. Просто немного не по себе, что мы делаем это для того, кто ненавидит Россию.

– Я родину свою тоже ненавижу, – процедил Иван, – и доказал это в Чечне, когда дрался с федералами. А дрался хорошо, по-настоящему. И не из-за денег, ради которых там были другие русские, а для того, чтобы отрезать от себя родину и себя от родины. С кровью отрезать.

– Похвально. Знаешь, все-таки хорошо, что египтянин обратил внимание на нас. Согласись, если бы ты сейчас был один, чего-то не хватало бы.

– Это точно. Не представляю, что бы делал, если бы со мной сейчас чех был. Ваххабизм… – Иван улыбнулся. – Ты что-то говорил об этом ваххабизме.