Потом повернулся к Луцию и спросил. – Далеко мы от лагеря?

– Уже огни видно. Рукой подать. – Ответил юноша.

– Тогда товары буду ночью продавать. – Кряхтя, ответил алхимик.

– Отдыхай, уж, продавалка. – Снисходительно протянул купец.

– Нет, я хочу. – Настаивал Цыко. – Я в порядке, правда. Расскажите мне, что было в лесу дальше?

Друзья переглянулись, выбирая, кто будет рассказывать. В итоге начал Луций.

– Ну, что было… Зелье твое нас хорошо подлечило. А сам ты спать изволил. Ну, Веп тебя на плечо закинул, и мы вперед пошли. Нашли этого Тлачика и девицу еще какую-то местную. Тварь та их в сон какой-то погрузила и в коконы, похожие на паутину замотала. Видать, попозже сожрать хотела.

Ну, мы их развязали, по щекам похлопали. Веп девицу раздевать бросился, еле оттащили. Стервец похотливый.

Веп густо покраснел и сбивчиво, но очень энергично принялся оправдываться.

– Да он… Да я… Да неправда это все! Я ей платье чуть ослабить хотел! Чтобы бедняге дышать… А он… Да я…

– Мой брат шутит. – Эдэль положила руку на плечо рыбака, чтобы как-то успокоить. – Он всегда такой.

– Шутит! Ну и шуточки! Я же помочь хотел! – Обиделся рыбак.

– Ладно, Веп, извини. – Примирительно хлопнул рыбака по плечу Луций. – Конечно, я пошутил. Никто в тебе не сомневается. Так вот, привели мы их в чувства, а они и не помнят ничего. Ну, чего с ними играться? Накормили и отвели в деревню. Бабка с дедом чуть в пляс от радости не пустились. Ну, мы скрывать не стали, рассказали им, что в лесу тварь из ада завелась. А как тут скроешь? Мы все изодранные и в кровищи пришли. Сказали, что лучше бы из этих мест переехать.

Уж не знаю, что они там решили, но за внучка своего нас как царей одарили. – Луций кивнул на гору каких-то мешков, горшков и чего-то, замотанного в тряпицу. – Картошки нам надавали, хлеба домашнего, сметанки, сыра, еще овощей каких-то. А, грибов сушеных. В общем, с голоду мы не помрем теперь, это точно. Вот и все.

– Та тварь, она, – Цыко посмотрел на Валона, – она из ада?

Бывший инквизитор вздрогнул.

– Да, – мрачно ответил он, – она из ада. И, если бы не Грэм, нас бы уже не было в живых. Моя магия ко мне так и не вернулась.

– Не переоценивайте меня, прошу вас. – Так же мрачно ответил воин. – Я испугался так, как не пугался никогда в жизни. Это создание было… настолько чужое. Я…

Он не смог подобрать слов и замолчал.

– Однако, – заметил Луций, – это не помешало тебе убить эту тварь. Ты спас всех нас. Я твой должник. И предлагаю свою дружбу и обещание вернуть этот долг.

Луций очень серьезно протянул Грэму руку. Тот также серьезно посмотрел на него и сосредоточенно пожал протянутую руку. Для воина подобная клятва тоже значила очень многое.

– Подождите! – Вернул к себе внимание алхимик. – Отче, вы сказали, что ваша магия покинула вас. Но мы же все видели, как вы сдерживали то создание.

– О нет. – Грустно ответил бывший инквизитор. – То была не моя магия. Нас защитила библия. Она… Она не очень обычная. Я сам переписал ее в молитвах. Она накопила часть моей силы. Остатки былого могущества. Так что не стоит награждать меня саном, которого теперь у меня нет. Валон. Просто Валон.

– Не переживайте, Валон. – Цыко крепко сжал предплечье инквизитора. – Как бы там ни было, нашими жизнями мы обязаны и вам тоже. Вы спасли нас, так же, как и Грэм. Вы герой, Валон. Благодарю вас за это.

– Не преувеличивайте, право. – Валон смущенно потупился в пол.

– И много в вашем мире подобных тварей? – Вновь раздался подавленный голос Грэма.

Наступила тишина. Никто не решался дать ответ на этот вопрос. Бывшему инквизитору было труднее всех остальных ответить. Но это был его долг.

– Раньше их не было вообще. – Тихо, будто виновато начал он. – Потом стали появляться слухи. Инквизиция находила очаги прорыва и уничтожала. Святые братья пытались изучить природу этих явлений, почему начала рваться ткань миров, почему силы зла, так долго сидящие в своем аду, стали вдруг попадать к нам. Но, насколько я знаю, ничего узнать так и не удалось. Официальная версия – помощь людей, чьими душами завладело Зло.

– Но как это Зло смогло завладеть душами людей? – Пытливый ум Цыко сразу же заметил несоответствие в официальной теории. – Ведь вначале оно должно было как-то сюда попасть.

– Мы тоже задавались этим вопросом, Цыко. Но епископат ответил, что Зло изначально живет в каждом. Как и Добро. И их борьба является основной жизненной задачей человека.

– Только человека? – Заинтересовалась Эдэль.

– Церковь, вообще, не любит признавать божественность других рас. Да и само их существование в принципе.

– Простите, – вновь напомнил о себе Грэм, – я так и не понял. Что сейчас происходит с вашим миром и этими существами?

Валон вновь ответил после некоторой паузы.

– Начался прорыв, Грэм. Прорыв Тьмы. Почему – я не знаю. Но он начался. Есть, конечно, и хорошие новости. Благодаря вам, Грэм. Раньше считалось, что убить адовых тварей можно только с помощью магии. Святой магии. Вы доказали, что это можно сделать и обычным оружием. Хотя, может статься, что просто что-то изменилось в физических законах нашего мира.

– Ваши воины никогда не выходили на этих чудовищ с оружием? – Удивился Грэм.

– Во всяком случае мне это не известно. – Ответил Валон. – Да и наши воины несколько от вас отличаются.

– Чем же?

– Они… они не столь целеустремленны в битве.

– Как же они выживают? – На лице Грэма возникло еще большее удивление.

– Как вам объяснить… – Валон задумался. – Вы же понимаете, мои суждения субъективны. Это просто некие ощущения от увиденного. На мой взгляд, воины Фленшира не ставят перед собой цель убить всех противников. Победа, выживание и достижение цели – вот, на что опираются те, кого я привык видеть. Вы же стремитесь уничтожить всех, кто вам угрожает?

– Разве это не одно и то же? Разве возможно одно без другого?

– Думаю, что в вашем мире невозможно. А в нашем – да. Противники могут просто договориться. И не драться вообще.

Грэм не нашел, что ответить – так он был поражен услышанным. На его лице застыли одновременно выражения удивления, недоверия и величайшего ужаса. Весь дальнейший путь он ехал молча, пребывая в состоянии подавленности и задумчивости. Путники, видя это, решили, что Грэму стоит побыть наедине с собой и не стали ему докучать. Тем более что вскоре настало время отчаянных переговоров.

Казна князя к этому моменту уже