– Вы не можете судить об этом, – возразил он. – Никто из нас не знает, как мы влияем на жизни других людей.

– Доказательство лежало в камышах. Я даже не знала ее полного имени, пока полицейский, который допрашивал меня, не сообщил его. Интересно… – Карла подавила внезапное желание расплакаться. – К чему она была… ее короткая жизнь? Она нужна была, чтобы спасти меня от себя самой? Или чтобы доставить удовольствие какому-то уроду на заднем сиденье машины? Не знаю, зачем рассказываю вам о ней… Я вообще не понимаю, что я делаю…

Она напряглась, ожидая, что Дэвид прикоснется к ее руке, как сделал накануне днем, когда она махала серпом. Но он сидел, свесив одну ногу с края дольмена и обхватив другую руками.

– Я был в Аризоне, когда заболела жена, – сказал он. – Я пытался сказать ей, что люблю ее. Не знаю, слышала ли она меня.

– Уверена, что слышала. Слух, кажется, последняя способность, которая покидает нас.

Внизу корова выщипывала траву из расщелин в узкой долине. Карла слышала шелест травы, но, возможно, ей это просто казалось. Все было возможно среди скал, которые когда-то оберегали мертвых.

– Надеюсь, – ответил он. – У нас были непростые отношения.

– Но вы любили ее?

– Я сказал ей, что люблю ее. Но это разные вещи. Если она услышала меня, то, наверное, решила, что я вру.

– Печально.

– Да, это печально. Когда она умерла, все, о чем я думал, так это о потерянном времени, о годах, которые мы оба могли бы счастливо прожить с другими партнерами. Мои родители развелись. Поэтому я и цеплялся за брак.

– Но почему вы женились на ней?

– Потому что я любил мысль о том, что меня любят, – ответил он. – Сюзанна была старше меня на десять лет. Я думал, что она самая искушенная женщина из тех, кого я встречал. Мне льстило ее внимание… оно вводило в заблуждение.

Солнце освещало желтовато-коричневые переливы его волос. Черты его лица были такими же обветренными и отточенными, как и окружавшие их камни.

– Вы давно развелись? – спросил он.

– Восемь лет.

– Сочувствую.

– Не стоит. Мы остались хорошими друзьями. Все, как у нормальных людей.

– А с тех пор… был кто-нибудь?

– Да. Он хочет жениться на мне.

– Надеюсь, вы будете счастливы.

– Счастье – очень требовательная штука. Мне бы лучше спокойствие.

Он нагнулся и прикоснулся к листьям темно-красного растения, которое пряталось в трещине в камне.

– Орхидеи растут в дикой природе в трещинах, – сказал он. – Тут можно найти виды, которые больше нигде в мире не сосуществуют. Мое место здесь. Но не Сюзанны. Она пыталась устроиться здесь, но у нее так ничего и не получилось. В конце концов она захотела переехать в Испанию. Я противился как мог. Как и Джой. Теперь это кажется таким неважным.

– Джой счастлива здесь?

– Она любит Буррен. С раннего детства она хотела знать все об этом месте. У нее цепкий ум. Конечно, из-за ее поведения вы этого не заметили. Но это пройдет. Когда начнутся работы на стройке турбазы, она будет слишком занята, чтобы шалить. Еще она ходит к одному моему другу, местному психологу. Он помогает ей свыкнуться со смертью матери.

Дилан. Какое неосторожное замечание сделала Джой Доулинг, что оно заставило его засомневаться и вернуться в жизнь Карлы?

– Джой кажется очень милой девушкой, – сказала она. – Расскажите мне о ней.

Он говорил, пока солнце не превратилось в огромный пылающий шар, который медленно исчезал за холмами. Карла смотрела на дольмен, который постепенно прятался в фиолетовых тенях. В этих тенях она увидела своего ребенка, прыгающего по камням, произносящего названия цветов на латыни, хлюпающегося в прибрежных волнах, крепко спящего возле игрушечного белого медведя, который ругался в самые неожиданные моменты.

Когда она прервала Дэвида, потому что больше была не в состоянии слушать, он взял ее за руку и помог перебраться через валуны. Он пригласил ее поужинать вместе в Дулине, но она поблагодарила и отказалась. Она сказала, что слишком устала. Ей было тяжело в непривычной обстановке, и она плохо выспалась накануне. Дэвид не пытался ее уговаривать. Они почти не разговаривали по дороге к студии Мириам, чтобы забрать ее машину. Потом Карла вернулась в коттедж с гномами. Она не помнила, как добралась до постели.

Уже прошло две недели с тех пор, как Клэр Фразьер появилась в Маолтране. Отец Джой, кажется, не может произнести ни одной фразы, чтобы не вставить туда ее имя. Джой знает, почему так происходит. У нее та же история с Джои. Она вовсе не собирается говорить о нем, но его имя все равно каким-то непостижимым образом проскакивает. В такие моменты ее сердце сжимается от волнения.

Клэр дважды приходила к ним на ужин. Она ездила с ними на пикник на озеро Инчикин, а в прошлое воскресенье они целый день занимались серфингом в Лехинче. И никаких следов Дилана или Никки, хотя отец звонил им и говорил, что они будут там отдыхать.

Джой видит через окно бутика «Клуб аиста», как она разговаривает с Ди Амброузом. Должно быть, она беременна. Что ей еще делать в магазине Ди? Она все такая же худая, что значит, что срок только пара месяцев. Отец расстроится, когда она ему расскажет.

На другой стороне улицы стоит машина Дэнни. Она переходит проезжую часть и встречает его, когда он появляется из дверей фирмы «Ньюсэйджентс».

– Привет, Дэнни! – здоровается она. – Как дела?

– По-старому, по-старому, – отвечает он и, опершись о капот машины, открывает пачку сигарет. – Я возвращаюсь, хочешь со мной?

Клэр вышла из бутика и бросила на них взгляд.

– Кто еще будет? – спрашивает Джой.

– Люсинда и прочие. Можно сделать барбекю.

– Звучит неплохо.

– Тогда запрыгивай, малышка, – говорит он развязно и распахивает дверцу автомобиля.

Клэр стоит на краю тротуара и без улыбки наблюдает за ними.

Внутреннее убранство дома Дэнни настолько отличается от Рокроуза, что Джой даже не решается сравнивать. В нем много стекла и светильников, а гостиная размером с футбольное поле. По крайней мере, с того места, где она сидит, складывается именно такое впечатление. В подвале располагается домашний кинотеатр со стробоскопом. Неудивительно, что им так нравится там отдыхать. Обычно они тусуются в комнате Дэнни. Джой раньше никогда не была в гостиной. Стеклянные раздвижные двери ведут на балкон. Она выходит на него и смотрит в телескоп. Она видит океан, паруса яхт, трепещущие, словно морские птицы.

Дэнни дает ей коктейль. Он называет его «Камакази Шутерс», что звучит как что-то опасное и волнующее. Отец запретил бы ей пить его.