Раегрел посмотрел на него, удивленно вскинув брови.

— Ты хочешь сказать, улица внизу сейчас залита вином?

— Пока еще только вином. Когда сюда доберется Змея, все улицы будут залиты кровью.

Раегрел сдвинул брови, слегка побледнел и сглотнул. Посмотрев на старшего коглаура, он спросил:

— Ты ведь не шутишь, нет?

Таебред покачал головой.

— Я — один из немногих ныне живущих, кто помнит, что было, когда Змея оказалась на свободе в прошлый раз, — тихо сказал он.

Раегрел увидел, что старший коглаур дрожит. Он никогда прежде не видел Таебреда испуганным. Помолчав немного, Раегрел спросил:

— Так что же нам теперь делать?

— Я не знаю, — просто ответил старший и отвернулся от окна.

Молодой Безликий проследил взглядом за тем, как укорачивается шея Таебреда, и вдруг заплакал.

Таебред повернулся к нему.

— Ну, что же ты, Розовая Мечта! — проворчал он. — Ну-ка соберись — я имею в виду, в буквальном смысле. Нам пора давать представление.

— Долмур! Что это такое? — крикнул Мултас из-за запертой двери. Это был редкий случай, когда в голосе Мултаса звучало не недовольство, а удивление.

Самый старший из оставшихся в живых Радужных Драконов улыбнулся и крикнул в ответ:

— Мултас, собирай всех. Всех Радужных Драконов, какие только остались. Пусть все идут ко мне, и немедленно.

— Что? Долмур, что ты там еще задумал? Просто скажи мне, и все! От тебя что, сбежало какое-то твое заклинание?

— Нет, — отозвался Долмур. — Собирай остальных — и получишь ответ на свой вопрос.

— Долмур, ты… Ты…

— «Эксцентричный, но в меру» — вот как тебе следует сказать, Мултас. Иди и зови всех — это важно!

Он тщательно и осторожно сотворил необходимые заклинания. Он почти закончил и даже отпер дверь, когда в комнату вошел Мултас в сопровождении Арондора и Итима. Они привели с собой всех детей — даже его Эрита, который выглядел таким же растерянным и смущенным, как обычно.

— Сейчас я покажу вам… — сказал Долмур младшим Радужным Драконам, посмотрев в глаза каждому из них по очереди. Милостивые Трое, какие красавицы дочери выросли у его братьев! Конечно, немного насупленные и недовольные своей внешностью — но в их возрасте все девушки таковы. И тем не менее… — Я покажу вам, почему ни один из вас не должен мчаться в Аглирту, чтобы отомстить за Джаварра и за Каталейру, или чтобы защитить честь Радужных Драконов, или почему-либо еще.

Не дожидаясь вопросов и замечаний, Долмур повернулся к родственникам спиной и активировал цепочку заклинаний, которые так старательно подготовил незадолго до этого.

В воздухе посреди комнаты появилось окно, довольно высоко над полом. Все Радужные Драконы прекрасно знали это окно — украшенное драгоценными камнями круглое окно в кабинете Долмура, выходящее в сад. Вернее, это была точная магическая копия того окна. Сотворенное волшебством сияющее окно стало быстро увеличиваться и вскоре достигло размера в два человеческих роста.

Через это окно Долмур показал родичам то, что увидел сам. Во всех подробностях, которые смог запомнить, от внезапного всплеска черноты, разлившейся по небу, и оглушительного громового раската до гигантской Змеи, у которой из пасти свисали человеческие тела. Змея подняла голову, сверкнула клыками и ринулась вниз…

Кто-то из девушек ахнул, а Эрит смертельно побледнел и вздрогнул. Трое братьев Долмура тоже побледнели.

— Это Великая Змея, верно? — спокойно спросил Арондор.

Долмур кивнул.

— Да, это она. Не иллюзия, не какой-нибудь фокус — и это не просто огромное чудовище. Это самая могущественная волшебница из всех, которые когда-либо существовали в Дарсаре. И вполне возможно, что она по-прежнему способна использовать все свои заклинания. Нам, всем Радужным Драконам, даже если мы по-дружески заключим в объятия Клетларсов и Ярлтауэрсов и будем творить заклинания совместно с ними… — Долмур выждал, пока молодежь выскажет свое возмущение и недовольство по поводу сотрудничества со злейшими врагами семейства, потом продолжил: — …всей нашей совместной колдовской силы не хватит даже на то, чтобы не просто повредить Змее, а, скажем, хотя бы привлечь ее внимание. Она способна уничтожить нас в мгновение ока.

— Значит, получается, в Аглирте нам больше делать нечего? И в Силптаре, наверное, тоже? — злобно сверкнув глазами, спросила старшая дочь Итима, кажется Маерла. Да, именно так ее и звали. — Почтенный дядюшка, не собираешься ли ты использовать это… это чудовище как предлог, чтобы держать нас здесь взаперти, чтобы вы, старшие, могли за нами присматривать? Чтобы вы еще сотню раз могли рассказать нам страшные истории о том, что случилось с нашими матерями, из-за того, что они вас ослушались и ушли от вас?

— Нет, Маерла, — печально ответил ей старейший из Радужных Драконов и одним движением руки убрал магическое окно. — Нет, я не собираюсь этого делать.

— Маерла, сейчас не время для… — пробормотал Итим, пытаясь ее успокоить.

— Нет, отец! Я больше не намерена молчать! Как сказал дядя Мултас, когда отвлек нас от очень милой демонстрации заклинаний, — это очень важно! — Девушка резко повернулась к Долмуру, длинные волосы волной рассыпались по ее плечам. — Тогда, почтенный дядюшка, — она произнесла это так, что обращение прозвучало почти насмешкой, — чего именно ты от нас хочешь добиться?

— Я прошу всех вас, молодых, не делать глупостей, не рисковать попусту своими жизнями — а если вам придется умереть, я хочу, чтобы вы умерли не бесцельно и с достоинством, — ответил Долмур, пристально глядя племяннице в глаза.

— Умереть с достоинством? — переспросила она, слегка озадаченная. — Ты говоришь это так, будто всем нам придется умереть чуть ли не завтра утром!

Долмур пожал плечами.

— Возможно, не завтра утром, а через несколько месяцев.

— Когда это?

— Когда Змея решит явиться сюда.

Хозяин «Доброго ветра» еще раз посмотрел на нее задумчивым, оценивающим взглядом. Оратли поняла, что сейчас он снова спросит, почему она не возражает против намеренно завышенной цены, которую он назначил за то, чтобы так поспешно уплыть из Силптара.

Да, он действительно направился к ней. На этот раз Оратли не отвернулась. На свете есть так много мест, куда можно отправиться на таком хорошем корабле, как «Добрый ветер», — особенно когда тебе нужно, чтобы хозяин корабля убедил своих самых горячих матросов держаться подальше от тебя и двух твоих слишком уж красивых дочерей.

Ветер в открытом море дул сильно, но ровно. Корабль плавно покачивался на волнах. Прекрасная погода для морского путешествия — даже облака летят высоко, и нет никаких признаков надвигающейся бури. «Добрый ветер» быстро идет на юг, к Телну. Коэлортар давно скрылся за кормой, а впереди, вдали, уже показался зеленый берег Элгарта.