Тем утром я впервые летала на драконе, и удовольствие это оказалось, вопреки ожиданиям, ниже среднего. Уши нещадно надуло ветром, сидеть на жесткой чешуе было дико неудобно, еще и руку умудрилась о шип поцарапать, когда спускалась. «Хорошо, что не до кости пропорола», — сказал лекарь, что обрабатывал рану. А еще всю дорогу до дворца у меня на руках спал малыш. Назвать его Хенселлем язык не поворачивался: до того он оказался умильным и хорошеньким. Не капризничал, даже есть не просил, будто понимал, что сейчас я ему ничем помочь не смогу. То и дело малыш причмокивал алыми губками и морщил курносый носик с золотыми чешуйками, когда порыв ветра задувал ему в личико, но так и не проснулся до самого дворца.

— Чей это младенец? — сурово глядя на меня, вопросил лекарь после того, как заживил пораненную руку.

Я неловко пожала плечами и промолчала. Так и не смогла никому признаться, откуда взялся малыш. В сердце жила крепкая уверенность, что, узнай король или князь, чья душа сейчас заключена в маленьком тельце, его бы убили сразу, даже не дав шанса на жизнь. На мое счастье, Лирдоу помнил только то, что было до того, как к его груди приставили нож, а я распространяться о божественном вмешательстве не стала. Во всех подробностях рассказала о том ужасе, что творился до прилета князя, а потом подло использовала безотказный метод борьбы с допросами — разрыдалась. После всего пережитого этой ночью сделать это оказалось несложно. Пяти минут бесплодных попыток успокоить всхлипывающую невесту королю хватило, чтобы смириться с неизбежным, выдать на руки ребенка и быстренько отправить во дворец на одном из прибывших в сопровождении драконов. Использовать порталы в этом месте отчего-то никто не рискнул. Сам монарх вместе с князем и оставшимися дознавателями отправились обследовать «место преступления».

После лазарета меня проводили в покои и заперли! И как это понимать? Поначалу я решила себя не накручивать и просто легла спать. Бессонная ночь, ужас пережитого и нещадный допрос возле алтаря окончательно меня вымотали: глаза слипались, и стоило лишь голове склониться к подушке, как я в прямом смысле слова вырубилась. Проспала часов шесть, не меньше, а когда проснулась, оказалось, что за окном уже медленно темнеет. Дверь в покои была по-прежнему закрыта. Неужели король боится, что я могу сбежать, или… А вот об этом самом «или» даже думать было страшно.

В гостиной на столике дожидался давно остывший обед. Интересно, кто его принес? Бертина за целый день так и не появилась, и это добавляло еще один тревожный факт в копилочку. С каждой утекающей минутой не переживать получалось все хуже и хуже. Я схватила первую попавшуюся книгу и попробовала почитать. Глупая затея! Беспокойные мысли то и дело лезли в голову, сидеть на месте было совершенно невозможно, поэтому вскоре я отбросила бесполезную книгу, название которой даже не сумела запомнить, и встала. Хоть по комнате пройтись.

Так я и мерила шагами комнату, прямо как недавно перед балом, нервно сминая во влажных ладошках тонкую ткань зеленого сарафана — единственной одежды, которая оказалась в шкафу. Кажется, никто не ожидал еще раз увидеть меня здесь… живой. Интересно, король очень сильно расстроился от того, что неугодная невеста осталась в живых?

Невеста! О ужас! Как я могла забыть?! Душа ушла в пятки. Я никогда всерьез не задумывалась: а что же будет после отбора. По закону теперь король просто обязан на мне жениться. От этой мысли конечности похолодели, голова резко закружилась и неприятно засосало под ложечкой. Я не хочу! Жених явно тоже не в восторге от открывшихся перспектив, а еще-еще… я же… целовалась с его советником прямо у него на глазах… Наверное, это и есть то преступление, из-за которого меня заперли. Измена. Двуединый, помоги! Ты теперь мой должник!

В тревожном ожидании прошло еще два часа. Все это время я не находила себе места и уже отчаялась дождаться сегодня хоть каких-либо вестей, как в замке повернулся ключ.

— Вы уже проснулись, леди? — в покои проскользнула Бертина. — Ой, что же вы ничего так и не поели? — всплеснула руками эльфийка, неодобрительно покосившись на нетронутый обед.

— Не хотелось.

— Вы уже и оделись? Сейчас я вас причешу еще, и будете просто неотразимы. Вам так к лицу этот цвет!

Она щебетала и щебетала, расчесывая мои волосы и укладывая их в высокую прическу. Я отстраненно наблюдала за ее торопливыми, но четко выверенными движениями в зеркало. Зачем все это? Очередное издевательство? Когда камеристка принесла мне еще и гарнитур с изумрудами, состоящий из сережек и ожерелья, я поняла: точно издеваются.

— Зачем все это? — спросила излишне резко.

Бертина тут же убрала руки от моих волос, куда пыталась вплести жемчужные нити, и отступила на шаг.

— Его величество ожидает свою невесту на ужин. Я подумала, что вы бы хотели… Простите. — Эльфийка опустила взгляд.

«Обиделась», — поняла я.

— Прости, Бертина. Просто я сегодня немного перенервничала.

Нервный смешок сам сорвался с губ. Немножко — это еще мягко сказано. И новость об ужине с королем спокойствия не добавляла, но, увы, отказаться возможности не было. Пришлось на подгибающихся от волнения ногах покорно следовать за Бертиной по полутемным коридорам дворца.

Как странно… Совсем недавно я с замиранием сердца смотрела на вычурное великолепие дворца, еще более прекрасное и таинственное в тусклом ночном освещении, и всерьез задумывалась: а смогла бы я тут жить, мог бы этот дворец действительно стать мне домом. Пусть в тот знаменательный вечер я была под воздействием какого-то артефакта, пусть из-за злой шутки короля каталась по паркету, как ребенок, но в тот момент я была совершенно счастлива. И все это было до той встречи, что изменила всю мою жизнь, разделив ее напополам. И угораздило же меня на полном ходу врезаться в советника короля!

Мы как раз проходили через ту самую анфиладу, и сердце предательски замерло. Если бы только можно было повернуть время вспять, я бы отказалась от участия в отборе, когда Берт об этом просил, а ведь он просил не единожды.

Сейчас уже поздно. Ничего не изменить, остается только покорно следовать уготованной мне судьбе.

Резная тяжелая дверь отворилась, и я прошла в небольшую уютную столовую, выполненную в простом и лаконичном стиле. Она явно предназначалась для очень узкого круга. Овальный стол был накрыт всего на три персоны, и два места уже были заняты: во главе стола, поигрывая бокалом, расположился король, справа от него — советник. Единственное пустое место оказалось напротив князя.

— Садись, в ногах правды нет, — поторопил Герхард, потому что я так и застыла в нерешительности, не дойдя всего пару шагов до стула.

Встрепенувшись, вспомнила о приличиях и присела в реверансе. Король кисло улыбнулся и кивнул на стул.

— Тут все свои, можно обойтись и без расшаркиваний. Как ты считаешь, Карина?

Запнувшись о подол, на стул я не села, а плюхнулась под внимательным сверлящим взглядом изумрудных глаз.

Что же делать? Бежать? Нереально. Отнекиваться? Бессмысленно. Рассказать правду? Поздно!