От расспросов воздерживаются, но на всякий случай у нас заготовлена легенда про затянувшийся поход в магазин бабского шмотья. Почти не врём, нам туда действительно пришлось заехать. Вернее, я настоял. Давно хотел это сделать и, наконец, представилась возможность — на Мальвине сейчас надето оху*нное чёрное платье. Приталенное, с открытыми плечами и спиной — идеальный вариант для подобного вечера. Должен же быть у неё в шкафу хоть один женственный прикид! Я тащусь от её топиков и шортиков, но задирать юбки мне всё же кайфовей.

Одним платьем дело не обходится. В бумажном непроницаемом пакете притаились… пушистые розовые тапочки в виде поросят. Покровская резонно заметила, что я давно их ей торчу, а я, хоть и нихрена не помню такого, как истинный джентльмен не спорю. Должен и должен. Она довольна и заеб*сь. Если надо, и с цыплятами пижамку куплю.

***

— Глеб…

— М-м-м… — неразборчиво мычу, не желая отрываться от её губ. Мы сидим на улице, на мотоцикле, лицом к лицу, тормознув напротив гостиницы, но не торопясь заходить внутрь. Здесь тоже хорошо. По-майски свежо, пахнет черёмухой и тепло. Однако на всякий случай моя кожанка давно накинута на худые оголённые плечи Мальвины.

Андрей с семейным подрядом и попутчиками в виде Кривцовой и гомо… хм, ладно, Бориса, Борюсика, Бореньки, тьфу, бл***, уехали обратно домой, а у нас ещё остаётся время до рассвета, прежде чем придётся вернуться в привычный ритм, вспоминая про нависшие грозовым фронтом итоговые экзамены. А у кого-то, не будем тыкать пальцем, но это я, ещё и защита курсовой.

Но это будет завтра. Сегодня же у нас ещё есть этот вечер. Который, полагаю, вполне удался. Пообщались. Не подрались. Отношения не выясняли. Истерики не закатывали. Если не это высший показатель из разряда "мир-дружба-жвачка", то тогда уж не знаю.

— Какие были условия? — горячие женские ладошки блуждают под моей белой водолазкой, а это вообще не помогает думать.

— Ты о чём?

— Пари. Какие были условия для проигравшего? Вы же спорили на что-то?

Праша растерянно моргает, пятясь, когда я начинаю трястись в беззвучном смехе.

— Ага. На что-то.

— Деньги?

— О, нет. Деньги — это так банально. Всё куда интереснее.

— И что же это?

— Скоро узнаешь.

Мальвина

Несколько недель спустя

— Ну что, сдала? — набрасывается на меня Аника. Они специально задержались с Борькой после своей заслуженной трудом и потом работе в учебной части автомата по "Лингвистическим исследованиям", чтобы дождаться меня.

— "Хор.", — радостно машу зачёткой. — С натягом, где-то на уровне "что ж вы такая тупая, студентка Покровская", но "хор".

— Огонь. Я говорила, он не валит студентов. Сколько тебе осталось?

— Культурология завтра и свобода.

— А с работы ответ дали?

— Да. Всё в силе. Выхожу с начала следующего месяца.

Глеб от идеи, что дважды в неделю я буду ошиваться в ночном клубе, разумеется, совершенно не нравится, ну да перебьётся. Меня тоже мало радуют идиотки, что с завидной регулярностью вешаются ему на шею в столовке и на улице. Из огнемёта бы их этих ощипанных индюшек подкопить. Приставучие куры-гриль. И ведь уже все в универе знают, что он со мной, но всё равно лезут. Мордой бы вас об раскалённую плиту.

Кстати, о Воронцове. Телефон пустой, входящих нет, а его группа топчется в другом конце коридора. Лерку вон, вижу. Сидит, ногти пилит с видом, будто весь мир ей должен. Она когда узнала, кто теперь мой парень окончательно превратилась в мегеру. Дома становится невыносимо жить: пихается плечами, плюётся ядом, оскорбляет. Уже и Андрей с ней разговаривал, без толку. Эта единственная извилина работает на своей волне, не воспринимая голос разума извне.

Терпеть уже сил нет, так что в ближайший месяц свалю нафиг. Правда куда, пока не знаю. Съёмную я не потяну, а переезжать в квартиру Глеба, о чём от тут давеча как заикнулся, что я чуть башкой кафель в его ванной не проломила, не хочу. Не знаю, неуютно мне там. Да и рановато выходить на новый уровень. Одно дело просто сутками пропадать у него и совсем другое — жить вместе на постоянной основе. Наши отношения до сих пор для меня загадка. Слишком уж мы разные.

Набираю ему короткое сообщение:

"Сдала. А ты где шлындаешь?"

Ответ приходит мгновенно.

"Умница. Уже еду".

Едет он. Не едет, раз отвечает так быстро. У этой бестолочи сегодня защита, а он вообще не запаривается. И то верно, чего ему бояться? Он свою работу ночью наизусть продекларирует, причём не просыпаясь. Проверяла на практике. Ума не приложу, как у него это получается: всё успевать, сдавать экзамены на отлично и при этом быть таким разгильдяем. Тоже так хочу, но мне с моим "удовлетворительно" по математике красный диплом явно уже не светит.

А Глебу светит. Правда непонятно, нафига тот ему, если он уже договорился с какими-то мутными знакомыми со своих мотогонок и те нашли для него местечко в одной из своих мастерских. Мда. Человек с высшим филологическим будет копаться в двухколёсных металлических бандурах. Я хотя бы после выпуска планирую идти по направлению, а он нахрена учился тогда?

Пока жду своего опоздуна с кофе из автомата, который принёс нам с Аникой Боря, приходит сообщение от Вольта со временем следующей репетиции. Танцевальный баттл не прошёл для команды мимо. На шоу присутствовали спонсоры и не последние в музыкальной индустрии хореографы, среди которых нашлись те, кто заметил нас. Вальку позвали на подтанцовку к звёздам, а у Ильи есть все шансы стать в будущем владельцем собственной студии и открыть школу современных уличных стилей. Это пока на стадии разработок, но…

"Да где ты?!", отправляю Глебу ещё через полчаса. Сколько мне его ждать? Щас уеду, будет знать. Не дождётся "поцелуя на удачу".

"Уже тут. Мониторь лестницу. Пришло время платить по счетам. Доставай телефон, необходимо запечатлеть это диво для наших детей. Так диплом ещё не защищали".

— Детей? У вас уже настолько серьёзно? — хихикает подруга, суя любопытную носопырку в мой телефон.

— Мне больше интересно: как там ещё не защищали диплом? — хмыкаю я, уже догадываясь, что речь идёт о выполнении условий проигранного пари. Только недавно об этом снова поднимали тему.

— Полагаю, вот так, — смешливо кашляет в кулак Боря, смотря куда-то мне через плечо. В сторону лестницы. А, ну да. Мониторить же велели.

Оборачиваюсь и… начинаю конём ржать вслух. Воронцов прав. Так диплом ещё не защищали. И детям такое показывать нельзя, если что. Как минимум, не раньше, чем им исполнится восемнадцать.

Конец