В какой-то момент Карен внимательно посмотрела на Ричера и сказала:

– Не забывайте, «Вадиа» знает ваше имя и у них есть описание вашей внешности.

– Я знаю, – ответил Ричер.

– И Маккуин почти наверняка сказал им, что Кинга убили вы. Не забывайте.

– Вы кто, моя мамочка? Не нужно обо мне беспокоиться.

На данный момент у них на троих имелся один пистолет – «Глок 19» из Библии Дельфуэнсо. Она держала его в правой руке, бумажник с документами – в левой. Телефон она положила в карман брюк. Сначала они зашли в комнату Трапаттони, у которого еще горел свет. Он ответил на стук Дельфуэнсо через несколько секунд. Ее документы сильно его смутили, словно земля внезапно ушла у него из-под ног – ведь оказалось, что она вовсе не официантка из бара и не невинная жертва. Уже нет. Кроме того, ее документы имели больший вес, чем у него. Карен находилась выше в цепочке. Как козырной туз. Возможно, из-за того, что она была из штаб-квартиры ФБР, а не из регионального офиса. Ричер не понял нюансов. Трапаттони не стал возражать, подхватил куртку и, не задавая вопросов, повел их в номер Бейла.

Однако Бейл оказался не таким сговорчивым. Очевидно, его эго было бо́льших размеров. Визит начался аналогичным образом. Свет в номере еще горел, он почти сразу открыл дверь и искренне удивился, увидев документы Дельфуэнсо. Но затем начал возражать. Он сказал, что ничего не знает, его не поставили в известность, не ввели в курс дела и Дельфуэнсо не может отдавать ему приказы. Она агент такого же ранга, и не более того, и штаб-квартира ФБР не имеет никакого значения. Она не может руководить его действиями.

Бейла было не сдвинуть с места, он упрямо стоял на своем.

Теперь пришлось мобилизоваться Дельфуэнсо. Она не могла поставить парня на место, обратившись на базу, поскольку понимала, что штаб-квартира ФБР не станет ее поддерживать. Только не они. Там сидят очень осторожные люди. «Костюмы» не одобрят ночную акцию отряда, состоящего из двух агентов-женщин и гражданского лица. Слишком рискованно, слишком большая ответственность. Акция, выходящая за границы стандартных правил. Оставалось лишь личное воздействие. Разговор агента с агентом. Лицом к лицу. И у нее ничего не получалось.

Поэтому Ричер ударил парня. Не слишком сильно. Всего лишь ткнул его левой рукой в солнечное сплетение. Ничего серьезного. Но достаточно, чтобы Бейл согнулся. Далее Джек уже без особых проблем заломил ему руки за спину, что позволило Соренсон вытащить пистолет из подплечной кобуры, запасную обойму с пояса, сотовый телефон из кармана и ключи от машины. Трапаттони отдал все добровольно. Быстро и с готовностью.

Ричер посадил Бейла в одно кресло, Трапаттони сел в другое.

– Ваша работа состоит в том, чтобы оставаться здесь и выполнять свои обязанности. У вас два постояльца, один из которых – моя дочь. Я надеюсь, что вы будете хорошо с нею обращаться и ей ничто не будет угрожать.

Ответа не последовало.

– Вы отдали свое табельное оружие, – вмешался Ричер. – Там, где я работал, это очень серьезная ошибка. Не сомневаюсь, что у вас аналогичные правила. Ведите себя как положено, и никто ничего не узнает. Сделаете шаг в сторону – и вы станете настоящим посмешищем, потому что я расскажу всем, что тут произошло. Представляете, как будет звучать история о том, что с вами справились две женщины? Вы превратитесь в ходячий анекдот. Вам даже бродячих собак не поручат ловить.

И вновь ответа не последовало, но Джек почувствовал, что сопротивление подавлено окончательно.

Они проверили обе машины и выбрали ту, где было больше бензина, – она принадлежала Бейлу. За руль села Дельфуэнсо. Соренсон рядом с ней, Ричер развалился на заднем сиденье. Через сотню ярдов доброжелательная женщина за стойкой портье повела себя в стиле Трапаттони, а не Бейла. Она обещала приглядеть за Люси и открыла ворота, как только ее об этом попросили. Дельфуэнсо развернулась и миновала открывшиеся ворота.

Они свернули направо, в сторону автострады.

Ворота медленно за ними закрылись.

Машина, три телефона, «Глок 19», два «Глока 17», и сорок восемь патронов калибра девять миллиметров.

Полная боевая готовность.

Двадцать с лишним миль по проселочной дороге трудно преодолеть на высокой скорости, поэтому они почти не разговаривали, пока не добрались до развязки и не выехали на автостраду, а дальше направились на восток. Автомобиль Бейла хорошо держал дорогу, как и «Краун вик» Соренсон и «Импала». Даже на скорости, близкой к сотне миль в час, внутри машины было тихо, и она почти не раскачивалась. «Впечатляет», – подумал Ричер.

– Чем занимается глава отдела ЦРУ? – спросила Дельфуэнсо.

– Он несет ответственность за некий кусок территории иностранного государства, живет где-то поблизости и работает в крупнейшем посольстве. Он имеет дело с перебежчиками и управляет агентами, – сказал Ричер и после небольшой паузы добавил: – Или она.

– В ЦРУ много женщин на таких должностях? – продолжила спрашивать Карен.

– Понятия не имею. Я служил в армии.

– У вас были начальники-женщины?

– В тех случаях, когда мне улыбалась судьба.

– А местные агенты, которые на нас работают? Какого рода агенты?

– Самые обычные. Иностранцы, которых удается шантажировать или дать взятку, или те, кто не приемлет идеологию своих стран. Периодически глава отдела встречается с самыми важными из них.

– Как?

– Как в кино. В пустых кафе, на узких улочках, в городских парках; или идет обмен пакетами, которые оставляют в телефонных автоматах.

– Зачем они встречаются?

– Те, кого шантажируют, должны снова услышать угрозы; те, кто работает за деньги, хотят получить очередную порцию; идеологические враги своих стран рассчитывают, что им почешут спинку. А главы отделов должны получать новую информацию.

– Как часто происходят такие встречи?

– Иногда раз в неделю или раз в месяц, тут многое зависит от индивидуальных потребностей агента.

– А в остальное время он ведет себя как торговый атташе?

– Или атташе по культуре. Или еще кто-то из тех, у кого не слишком много работы.

– Речь идет о России, Среднем Востоке, Пакистане и подобных местах?

– Я искренне на это надеюсь, – ответил Ричер.

– Ну и зачем такой человек будет пытаться убить агента ФБР в Небраске?

– Он говорил на арабском, – вмешалась Соренсон. – Возможно, один из сирийцев из «Вадиа» был его агентом в Сирии. Или он все еще его агент. Может быть, это как-то связано с нашими операциями за границей. Но никто из сирийцев не пришел на встречу в бункере, и у парня из ЦРУ возникли подозрения. Ведь, с его точки зрения, все, кроме его агента, плохие?