– Так что же это получается? – вопрошала она. – Я теперь нищая, так, что ли?

По всей видимости, нотариус Родионов, скромно сидящий на краешке видавшего виды дивана, должен был ответить ей что-нибудь утешительное. Но у того, как назло, язык присох к гортани. Он испытывал благоговейный страх перед необузданной яростью этой женщины, как некогда чувствовал нечто подобное перед ее матерью, великолепной Вероникой Дворецкой.

Внезапно Элеонора, как дикая кошка, метавшаяся в своей десятиметровой типовой клетке, остановилась. Ее взгляд уперся в маленького человечка, а глаза метнули недобрый огонь. Она поняла, на ком можно сорвать свой гнев.

– Постой-ка, – молвила она с искаженной улыбкой на лице. – Ты, кажется, обещал меня предупредить, если старуха вдруг перепишет завещание?

– Я ничего не обещал. Это незаконно, – проблеял нотариус, вжимаясь в диванную спинку. – Я говорил о нотариальной тайне!

– Я тебе покажу тайну, – с угрозой произнесла Элеонора, приближаясь. – Только сейчас я не буду валяться с тобой голая в постели, а просто расколю твою голову об стену, как орех.

Что-то в ее взгляде подсказывало нотариусу, что она может выполнить свое обещание. Он вооружился растерзанной диванной подушкой и, прикрывшись ею как щитом, решился на последний аргумент:

– Даже если бы я рассказал тебе о решении Вероники, разве это могло хоть что-нибудь изменить?

– Это бы все изменило! – взревела она. – Я просто бы придушила эту стерву собственными руками, будь она неладна.

– Помилуй, Элли, – высунул нос из кухни супруг. – Что ты говоришь? Нотариус может подумать…

– Да чихать мне на то, что он подумает! Я убила бы ее, отравила, задушила, зарезала…

– Но завещание так и осталось бы завещанием, – напомнил ей белый от страха Родионов.

– А-а!!! – вырвался у нее вопль отчаяния. – Я разорена, убита, уничтожена! Неужели теперь ничего нельзя поделать?

– Может, все еще поправимо, – тихо проговорил нотариус.

– А-а-а, да хоть ты не говори ерунды! – стонала Дворецкая, раскачиваясь из стороны в сторону, словно ее беспокоил больной зуб.

– Может, это и не ерунда, – обиделся Николай Иванович. – Во всяком случае, эта ваша крошка Настенька выглядит в ситуации с наследством не самым безобидным образом.

– Это ты о чем? – осушила слезы Элеонора.

– О том, что ее можно рассматривать как возможную виновницу гибели Вероники, – заявил он со знанием дела. – Обстоятельства смерти Дворецкой выглядят теперь более чем сомнительно. Посуди сама. Дроздова дала ей лекарство. Тут же последовала смерть. Следователь не арестовал девицу, хотя основания к этому у него имелись. Недоставало главного – мотива. Зачем было секретарю убивать свою начальницу? Какая ей от этого корысть?

Элеонора наконец, поняла, что монолог нотариуса ее очень даже интересует. Родионов говорил дельные вещи. Как она до этого сама не дошла?

А он, успокоенный и окрыленный вниманием слушателей, продолжал излагать свои мысли:

– Ситуация изменилась, и в свете последних событий с завещанием старушки возникает закономерный вопрос в заинтересованности Дроздовой. Если она была посвящена в планы Вероники, то ей оставалось только одно – расправиться со своей благодетельницей до того момента, пока та не передумает и не вернет все на круги своя.

– Ну а мне-то что от этого? – с сомнением в голосе спросила Элеонора. – Я могу получить хоть что-то, помимо морального удовлетворения?

– А ты вспомни, о чем мы с тобой говорили, – подмигнул ей нотариус. – Убийца не может наследовать. Понятно объясняю?

Элеонора кивнула. Родионов был абсолютно прав. Оставалось одно – действовать…

– Что ты думаешь обо всей этой истории с наследством? – спросил Настю Логинов.

– Не могу поверить, – честно призналась она.

– Странно все это, – задумчиво проговорил он. – С чего вдруг Дворецкая решила так расщедриться? Ведь вы были знакомы всего около трех месяцев. Так?

– Примерно так, – подтвердила Настя. – Конечно, Вероника относилась ко мне очень тепло и с самого начала поражала своей щедростью, но новость о том, что она сделала меня своей единственной наследницей, сразила меня наповал.

– Тут есть над чем задуматься. Действительно, Дворецкая с первого дня стала осыпать тебя милостями и подарками.

– К тому же она предоставила мне возможность проживать в своем доме, одела с головы до ног…

– И уволила из-за тебя ряд ценных сотрудников. Имею в виду Корицкого и твоего покорного слугу, – усмехнулся Логинов. – Такое впечатление, что старуху не интересовали твои профессиональные качества. Ей нужна была ты сама, со всеми своими потрохами и недостатками. Мне кажется, даже если бы ты с трудом могла соединять буквы в слова, она все равно перетащила бы тебя в свою компанию.

– Фу, как грубо ты говоришь! – надулась Настя. – Не пытайся представить меня безмозглой дурочкой. Я хорошо знаю себе цену. Может, она рассмотрела во мне перспективного руководителя? Дворецкая часто жаловалась мне, что никто из ее детей не сможет управлять «Жемчужиной» после ее смерти.

– И для этого она отправилась в первую попавшуюся юридическую контору и взяла оттуда первую же попавшуюся молоденькую девчонку? – парировал Логинов. – Вспомни обстоятельства твоего приема на работу, дорогая. Что-то не похоже на то, что госпожа Дворецкая рассматривала какие-либо другие кандидатуры. Тебя это не настораживает?

– Быть может. Но я не вижу ничего дурного в том, что она сделала для меня. Она воплотила в жизнь то, о чем я и не мечтала. Она сделала меня известной, успешной, богатой. Что, разве в этом есть какие-то свои отрицательные стороны?

– Вот это мне и не нравится, – мрачно резюмировал Олег. – Я не вижу в ее поступках логики. И это меня пугает. Даже сейчас, после ее смерти, я не могу сказать, что она не пытается тебе каким-либо способом навредить.

– Навредить? Но что она может сделать теперь?

– Она оставила тебе огромные деньги. Не удивлюсь, если о тебе узнают все телеканалы, а заметки под рубрикой «Курьезы» могут появиться даже за рубежом.

– Значит, я стану знаменитой, – Настя зевнула.

– А нужно ли тебе это? – не унимался Логинов.

– Знаешь, ты становишься занудой.

– Я просто беспокоюсь. Ты мне дорога, и я собираюсь на тебе жениться. Не помнишь? Кстати, это была твоя инициатива. Я тебя за язык не тянул.

– Ух ты! – насмешливо надула губы Настя. – Надеюсь, это не материальный расчет? Учти, я теперь завидная невеста.

– Черт! Теперь все так будут думать. – Он стукнул кулаком по колену. – Не хватало мне еще превратиться в альфонса.

– Ты будешь моим самым любимым альфонсом, – успокоила она, обнимая его за шею. Странно, как она могла раньше без него жить?