улицу. Ария на руках у Акуджи, а я за ним по пятам, держа в руках Талию и ее сумку.

Мы мчимся так быстро, как только можем, стена возвышается вдали, как сверкающий маяк надежды. Вот где мы должны быть. У нас все получится. Мы справимся. Вокруг царит хаос, но мы не отвлекаемся, пока не останавливаемся перед мостом. Люди защищают переправу. Я крепче прижимаю Талию к себе, пока Ария соскальзывает с Акуджи и мчится по мосту. Мы с трепетом наблюдаем, как она обманывает их, а затем начинает надирать им задницы.

— Она потрясающая, — хихикает Талия.

— Нет, это ты потрясающая, — бормочу я, быстро целуя ее.

Свист прорезает воздух, и я сосредотачиваюсь на движении вперед, а не на том, насколько идеальна моя пара в моих объятиях. Акуджи подхватывает Арию на руки, и вот мы уже движемся по обветшалой, захудалой секции человеческого мира.

У меня голова идет кругом от размышлений о различиях между этими двумя областями. Конечно, общая еда, богатство и ресурсы означали бы, что все они могли бы жить счастливо, а не это… разделение.

Здесь различия очевидны. Люди смотрят на нас, но кажется, что они почти смирились. Они не кричат и не бегут. Просто смотрят и ждут своей участи. Это очень грустно.

Ария ведет нас в тени, как только может, пробираясь через полуразрушенные здания, по шатким тротуарам и замусоренным улицам. От меня не ускользнул тот факт, что этот район хуже, чем наш город, и когда я смотрю на Талию, она выглядит грустной, оглядываясь по сторонам.

— Почти пришли!

Я набираю скорость, когда мы выходим на пешеходную дорожку, стена становится все ближе. Я так близок, чтобы вернуть свою подругу домой.

В воздухе раздается грохот, похожий на звук машин, которые люди называют машинами, и, оглянувшись, я вижу, что по мосту движутся солдаты — много солдат. Зарычав, я поворачиваю назад, не желая позволить им поймать нас.

Я вздрагиваю от звука их оружия, и Талия хнычет, прижимаясь к моей груди. Я наклоняюсь над ней, защищая, стискиваю зубы и следую за уверенными в себе Арией и Акуджи. Эпическим прыжком мы приземляемся перед дверью, через которую вошли, и Акуджи распахивает ее, его взгляд тверд и решителен.

— Вперед! — кричит нам Ария, с грустью оглядывая окружающее пространство.

Талли сползает по моему телу, пока я прикрываю ее спину, и спешит к своей подруге, прежде чем замешкаться. Ария подталкивает ее к двери, и я тоже иду следом. Эгоистично идти первым со своей парой и оставлять друга позади, но когда дело доходит до Талии, я эгоист. Я эгоистично отношусь к ее времени и к ее жизни, даже если она такой не будет.

Я проталкиваю ее в дверь и прижимаю к себе, зарываясь лицом в ее шею и расслабляясь, когда знакомый запах нашего города приветствует нас дома.

Мы сделали это.

Мы добрались.

Хлопнув дверью, я поднимаю голову и вижу, что все вернулись за стену.

Все живы.

Все здоровы.

И тут я вижу, как сотни монстров выходят из тени и становятся видимыми.

Ждут нас.

ГЛАВА 46

ТАЛИЯ

Я с изумлением наблюдаю, как спасенный нами ребенок воссоединяется со своим отцом. Они обнимаются, и когда отец благодарит Арию, я чувствую, как ей не по себе, но я почти вскрикиваю, когда монстр опускается перед ней на колени, а за ним еще и еще, пока все они не оказываются на коленях перед ней.

Шок и удивление отражаются на ее лице, и я понимаю, что она это заслужила. Я счастлива оставаться незаметной в стороне, но моя подруга, женщина, которая выросла в трущобах, борясь за выживание, и защищала этих монстров, не задумываясь о себе, заслуживает признания во всем мире.

Она заслуживает семьи и счастья, даже если не знала, что стремится к этому.

— Я обязана вам жизнью. Я предлагаю свою верность и свое оружие, пока не умру. Я склоняюсь перед тобой, наша королева, наша Версалис.

— Королева? — шепчет Ария, глядя на шокированного Акуджи. Я ухмыляюсь Катону, а он понимающе улыбается мне. Возможно, я не знаю, что именно происходит, но я чувствую их любовь и уважение в каждой склоненной голове.

— Они коронуют тебя. Это честь, которой не удостаивались со времен войны. Так называют того, кто защищает нашу расу, кто сражается за нее, не считаясь с племенной принадлежностью. Имя для того, кто просто предан нашему роду. — Он смотрит в глаза Арии, и гордость за пару прослеживается в каждой черточке его лица. — Ты — наша Версалис. — Он опускается перед ней на колени и прижимается лбом к ее руке. — Моя спутница жизни. Моя спасительница.

Ария смотрит на собравшуюся толпу. Она не думает, что заслуживает этого, но все в порядке. Акуджи проведет остаток своей жизни, обучая Арию тому, что она заслуживает всего мира. Что она невероятный человек, даже если сейчас этого не знает.

Она действительно королева во всех смыслах этого слова.

Она падает перед ними на колени, не желая стоять, когда они преклоняют колени, и это только заставляет меня любить ее еще больше. В отличие от большинства людей, Ария никогда не будет счастлива, если ей будут поклоняться. Все, чего она хочет, — это преданность и дружба.

— Здесь мы равны, — пробормотала она, пытаясь выдавить слова. — Ни люди, ни монстры, просто люди. Община, перед которой я с гордостью преклоняю колени.

Я и сама не смогла бы сказать лучше.

Я не ожидала найти счастье или дом, когда перебралась через стену, но именно это я и нашла, а также принятие, дружбу и равенство. Монстры не идеальны, и я знаю, что нам предстоит долгий, каменистый путь.

Я смотрю на своего спутника жизни, на монстра, которого я выбрала вместо своего народа, и ни о чем не жалею.

Мы вместе справимся со всем, что нам предстоит.

⁓

Катон не позволяет мне сразу вернуться к работе, несмотря на мои протесты. Он лишь разрешает мне отложить исследования, а затем заставляет отдохнуть, говоря, что это необходимо моему организму. Очевидно, он прав, так как через несколько секунд я проваливаюсь в глубокий сон, что не должно удивлять, ведь мы отпраздновали наше благополучное возвращение. Все танцевали и пили, и это была, честно говоря, одна из лучших ночей в моей жизни.

Когда я просыпаюсь, то лежу у него на груди. Моя рука под щекой, ноги между его ногами, а его хвост