— Отличная получается картина, — саркастически протянул Эр. — С нами вместе путешествовали Этари и перевертыш, а мы этого даже не заметили.

Я торопливо отыскала глазами Гарта. Он уже вернул себе человеческий облик и смотрел на остальных с вызовом, но сказать ничего не пытался.

Перевертыши были весьма немногочисленной расой, представителей которой можно было встретить в разных государствах, но всегда в горной местности. Называли их так, потому что они умели перекидываться в животных, чаще всего — в рептилий. Судя по зеленой коже и желтым глазам Гарта, он тоже принадлежал к их числу. Второй облик было очень удобно использовать в бою или на охоте, поскольку он был менее уязвим, чем человеческий. Эта раса жила всегда замкнуто, редко вступала в контакт с другими народами и никогда не пользовалась их любовью, поскольку перевертыши обладали иным складом ума, на который значительно влияла их звериная сущность. В некотором смысле этот народ был изгоем. Теперь можно было объяснить проворство и силу с виду такого хрупкого паренька, а также его необщительность и нежелание рассказывать о себе. А еще осторожное поведение и боязнь выдать себя. Помню, как в мой первый день в Госфорде Кейн на ужине толкнул его, а Гарт отвернулся и не двигался какое-то время. Его глаза во время эмоциональных моментов наверняка меняют цвет, как и мои, и он не хотел себя выдать…

Гарт тем временем демонстративно подошел ко мне и встал рядом, лицом к остальным. Фрост, Эр, Дирк, Кейн и Оттилия некоторое время мрачно смотрели на нас, а затем вернулись к трупам на поляне. С ними надо было что-то сделать, чтобы нас не обвинили в убийстве эльфийского аристократа.

— Не волнуйся, — тихо сказал Гарт. — Они не причинят тебе вред. Ты была готова пожертвовать сегодня свободой ради них, и они это знают.

— Хотелось бы, — так же тихо ответила я. — Ну а ты? Зачем ты себя разоблачил?

Он слабо улыбнулся.

— Ты — мой друг, и тебе была нужна помощь. Как же я мог тебя бросить?

Почувствовав, что в глазах защипало, я все же улыбнулась в ответ:

— Спасибо.

Остаток пути прошел в гробовом молчании. Нас с Гартом демонстративно не замечали и в разговоры не вступали. Наутро мы быстро перекусили, собрались и тронулись в путь. Но в тот момент я радовалась даже такой реакции. Не попытались прирезать во сне — и ладно.

Обдумав все самостоятельно, а потом тихо посовещавшись друг с другом, мы с Гартом решили все же вернуться в школу. Так же как и мне, ему очень не хотелось снова пускаться в странствия и пытаться начать где-то новую жизнь, и поэтому мы решили рискнуть.

Как только приехали, мастер вызвал всю компанию в свой кабинет. Мы подробно отчитались о своей поездке, рассказали обо всем случившемся. Но — что очень меня удивило — никто из ребят ни словом не обмолвился о вчерашней стычке с темными эльфами, словно ее и не было. Однако, несмотря на это, наш рассказ звучал очень сухо и безэмоционально, так что мастер все же заметил:

— Какие-то вы слишком мрачные для благополучного завершения истории.

— Но ведь архимагу удалось уйти, — возразил ему Фрост.

Грейсон удовлетворился этим ответом и отпустил нас. Но, когда я уже подошла к двери, он неожиданно велел:

— Эржебета, задержись.

Гарт на секунду обернулся, с тревогой посмотрел на меня. Я ободряюще ему улыбнулась, хотя понятия не имела, зачем понадобилась мастеру, и парень вышел вместе с остальными. Грейсон же поднялся из-за стола и подошел ко мне.

— Как ты? — спросил он с неожиданной заботой, а затем мягко коснулся ладонью моего лица.

Меня словно разом перенесло на три месяца назад, к тому вечеру в ратуше Госфорда. Вспомнился и поцелуй, и та нежность, с которой Грейсон тогда смотрел на меня. О Боги… Неужели он до сих пор не забыл о своем предложении?..

— Хорошо, — осторожно ответила я, ожидая его дальнейших действий. — Адриан Вереантерский помог мне.

— Да, и я не могу думать о том, что было бы, если бы я не заставил его дать мне слово, — резко сказал мастер, а затем гораздо мягче добавил: — Я беспокоился за тебя, Эржебета.

— Спасибо, мастер, — тихо поблагодарила я, тронутая его признанием. Но в то же время я прекрасно понимала: лучше, если бы этого разговора не было.

Грейсон как-то горько усмехнулся.

— «Мастер»… — повторил он за мной и раздраженно выдохнул. — Всегда «мастер»… Вот что я должен сделать, чтобы ты увидела во мне кого-то еще?

От его пристального взгляда мне стало не по себе, и я шагнула назад. От Грейсона не укрылось это движение, и он вздохнул.

— Ладно, иди. Ты, наверное, устала после дороги.

Когда я вышли из здания, то обнаружила, что Гарт в одиночестве стоял у дверей и ждал меня. На вопрос, что мастеру было нужно от меня, я неопределенно пожала плечами, и мы отправились на обед. Говорить о Грейсоне я не хотела, поскольку не представляла себе, что теперь думать. Что мастер хотел от меня на этот раз? Снова предложить место его любовницы? Или за этим беспокойством кроется что-то более глубокое? Очень уж серьезным взглядом он на меня смотрел…

Все-таки окружающим было видно — что-то произошло, поскольку с того дня ребята сидели в столовой впятером, а мы с Гартом — отдельно. Ни один из них с нами не разговаривал, однако никто в школе не узнал нашу тайну. Бывшие друзья словно объявили нам бойкот, но не бросили на растерзание остальным. Так прошла неделя. Мы с Гартом с удвоенной энергией взялись за учебу, отдавая ей теперь все силы. Кстати, обучение на «фиолетовом» уровне в некотором смысле стало даже легче, так как это уже была подготовка будущих наемных убийц, мы много времени уделяли именно способам убийства самых разных разумных существ. И, как оказалось, не нужно больших усилий, чтобы убить кого-то. Часть занятий теперь вел Грейсон, который гонял нас так, что Гарт один раз даже поразился тому, как я выдерживала ежедневные тренировки с мастером, которые, кстати, продолжались.

Однако занятия не заглушали горечь от ссоры с друзьями. Мне сейчас было даже несколько больнее, чем тогда, когда от меня отказались родные. За это время я, оказывается, успела сильно к ним привязаться, даже больше — у меня вообще впервые за всю жизнь появились друзья, и тут такое… Кстати, я заметила, что с тех пор, как мы вернулись, эльфы не избегали остальных, а все так же проводили с ними время, как во время поездки. Даже Эр растерял все свое высокомерие и не пытался вести себя как раньше.

Теперь по вечерам Гарт провожал меня до моей комнаты. На мой вопрос, зачем он это делает, ответил, что не хочет, чтобы со мной что-то случилось, если кому-то из ребят все же придет в голову со мной расправиться. Как-то раз я не удержалась и спросила:

— Почему ты мне помогаешь? Тебе известно, кто я, и ты должен понимать, что со мной опасно общаться.

Гарт вместо ответа спокойно спросил меня: