— Нет, — шепнула Руна, смеясь и закрывая лицо руками. — Только не это.

Вэл кинула взгляд на стол, легким движением руки сдвинула бумаги в сторону, освобождая место, и уселась на край, поставив ноги на какую-то коробку.

Считать до трех не пришлось.

— Скотина! Где ты? Я тебя не вижу! Иди-ка сюда! — Что-то с грохотом упало на пол, и Вэл искренне понадеялась, что это не ее собственная жизнь только что рухнула в пекло ко всем демонам.

Обед прошел в гробовом молчании. Вэл уныло жевала сухое мясо, не поднимая глаз на почерневшую от злости Бриту, и с тоской вспоминала ароматные блюда в кабинете Раза. Наверняка сейчас он тоже обедает, и уж точно не в компании сплевывающего в руку куриные кости Зеффа.

Раза. Будь ты проклят.

Прошло две с лишним недели, которые Вэл провела, отлеживаясь в постели и зализывая раны, и неделя после ее возвращения в архив, но наместник ни разу не соизволил показать свой величественный лик, не опускаясь до простых смертных.

Задевало так сильно, что внутри, казалось, уже совсем не осталось места от заполнившей боли.

— Принцесса, доедай и садись за стол. — Голос Бриты прозвучал так внезапно, врезаясь в голову, что Вэл чуть вздрогнула, поднимая удивленное лицо.

— Не понимаю. — Она сдвинула темные брови, вопросительно смотря на Бриту.

— А я и не сомневалась, — хмыкнула Брита, стряхивая с подола темного платья мелкие хлебные крошки, — ты же тупая. Мечом махать много мозгов не нужно! Хотя люди наместника, судя по всему, все тупые.

— Не завидуй, а то борода вырастет, — с полным ртом пробурчал Зефф, взмахнув в воздухе куриной ножкой.

Брита недобро покосилась на него, но промолчала. Взгляд ее переметнулся на замершую в недоумении Вэл.

— С сегодняшнего дня помогаешь Руне, — тоном, который не предвещал ничего хорошего, сказала Брита, — будешь составлять ведомости по документам на городскую собственность.

— Что? — Голос Вэл прозвучал жалко и совсем тихо.

— Что я сказала непонятного? Будешь ровно сидеть на своей милой жопе и водить пером по бумаге. Мне кажется, это несложно даже для тебя, — фыркнула Брита, искоса, с гримасой отвращения на лице поглядывая на Зеффа, вытирающего рот рукавом рубахи.

— Нет, я не могу, — ошеломленно сказала Вэл, чувствуя, как щеки покрываются румянцем смущения.

Она стиснула пальцы, опуская взгляд и рассматривая царапины на коже.

— Что в этот раз? Это недостойно малышки наместника?

Вэл молчала, слишком смущенная, чтобы обратить внимание на едкие слова. Лицо и уши горели в огне, она сглотнула, неуверенно поднимая глаза на уставившуюся на нее Бриту.

— Ну? — недоброжелательно кивнула Брита. — Говори!

— Я… не очень хорошо пишу. То есть… плохо, — понизив тон, сказала Вэл, физически страдая от собственного признания. — Меня почти не учили этому.

Зефф удивленно крякнул, откидываясь на спинку стула. Вэл вспыхнула сильнее прежнего, внутренне сжимаясь.

И тут же разозлилась, краснея еще больше.

Пусть смеются и издеваются над ней сколько угодно. У них, в отличие от нее, была спокойная сытая жизнь и родители, которые не продавали свое тело каждому желающему.

Брита глубоко вздохнула, пожевала губами и негромко сказала:

— Значит, научишься. Я и Руна поможем тебе.

Вэл вскинула голову, широко распахивая глаза. И несмело улыбнулась, ощущая, как теплеет на душе. Она не помнила, чтобы Брита когда-нибудь смотрела на нее так.

Со сквозившим в суровом взгляде пониманием, едва заметным за непробиваемой толщей льда.

Держа в руке тонкие бумаги, сшитые уголком, Вэл шла по коридорам ратуши, лишний раз стараясь не поднимать глаз. Чужие оценивающие взгляды, скользящие по ней подобно черным змеям, утомляли.

Каждый знал о том, что наместник чуть не прикончил свою любовницу. Возможно, никто не знал причин произошедшего, но какое это имело значение — причины всегда можно было придумать.

Два стражника, прогуливавшиеся размеренным шагом около канцелярии ратуши и зевавшие от скуки, заметно оживились и многозначительно переглянулись, обменявшись едкими ухмылками, когда Вэл прошла в широко распахнутые двустворчатые двери. Уже который день Брита гоняла ее как гонца, заставляя носить запрашиваемые канцелярией документы. Сегодняшнее утро не было исключением.

Расстраивало то, что, сколько бы раз Вэл ни появлялась в длинных извилистых коридорах, покрытых дорогими коврами, на нее всегда смотрели с одинаковым выражением лица — как на любопытного и забавного, но испачкавшегося в дерьме зверька.

Отдав бумаги натянуто улыбнувшейся ей девушке, Вэл вздохнула, выдавила из себя скованную улыбку в ответ и направилась назад, предвкушая скорый обед. Хотелось думать, что на сегодня ее хождения по ратуше закончены.

Серый ковер под ногами извивался простым рисунком, исчезая за спиной. Вэл смотрела на запыленные носки своих черных сапог, думая о том, что никогда не сможет очистить мягкую кожу от въевшейся архивной грязи.

Негромкие голоса заставили поднять глаза и бросить быстрый взгляд на возникшие впереди фигуры.

Сердце упало вниз, рвануло со скоростью летящей по ветру птицы, унося за собой все мысли, оставляя голову пустой, а душу опустошенной.

Дальше по коридору, двигаясь навстречу, шел Раза. Улыбка, такая чуждая его лицу, гуляла по губам, рождая морщинки в уголках глаз. Растрепанные волосы, будто взъерошенные чьей-то рукой, беспорядочно падали на высокий лоб. Он не сводил взгляда черных глаз со своей спутницы, красивой женщины в роскошном темно-синем платье. Амия заливисто смеялась, держа брата под локоть. Ее тонкая изящная ладонь касалась рукава кожаной куртки, длинные пальцы гладили запястье своего Первого.

Амия что-то сказала и тут же засмеялась своим словам. Черные волосы густой волной заскользили по покатым плечам, скрываясь в сборках дорогой одежды.

Вэл моргнула и нерешительно остановилась, задерживая дыхание.

Коридор вдруг сузился, исказился, поменял форму, становясь тесным, а воздух вокруг — удушающе густым и будто бы липким, неприятно оседающим на коже.

Она отступила на шаг, запнулась, останавливаясь, приказывая себе стоять, не спасаясь позорным бегством. Сердце билось в груди, ударяя по сломанным ребрам, причиняя боль, стараясь вырваться из удерживающей его клетки.

Черные глаза Раза улыбались, не замечая ее или не желая замечать, не отрываясь от милого лица красивой женщины рядом.

— Думаешь, Ра? — Амия кокетливо наклонила голову к плечу мужчины. — Ну, не знаю. Если это так, то я даже не представляю, что они делают дома, когда их никто не видит.

Нежный смех женщины поднялся вверх: звонкий, легкий и воздушный.

Они почти поравнялись с Вэл, когда черные глаза мельком, едва обратив внимание, скользнули по замершей в оцепенении фигуре девушки.