* * *

Голова очень болит. Когда я открываю глаза, начинается мерцание. Как бы я ни лежала, на животе или на спине, все вокруг кружится. Я поворачиваюсь и поворачиваюсь, снова и снова. Меня тошнит. ДОРОГОЙ БОЖЕНЬКА, ДАЙ МНЕ ПОПИТЬ! Во рту пересохло. Язык распух.

Когда тяжелая крышка гроба сдвигается, мир взрывается от обилия света. Зажмуриваюсь. От света режет глаза.

Глотаю свежий воздух. Пробую встать, но от слабости и головокружения ничего не получается.

Все кончилось? Мне можно уйти?

— Сиди спокойно, Сильвана, — говорит мужчина с добрым голосом.

Он протягивает мне стакан воды и салфетку с сухим кексом и маленьким помидором. Я выпиваю воду и прошу еще.

— Позже, — говорит он.

— Мне можно идти?

— Пока нельзя, Сильвана.

Я пытаюсь выбраться.

— Скоро, Сильвана, скоро. Еще не сейчас.

Я начинаю плакать.

— Я больше не хочу оставаться здесь! — кричу я.

* * *

Они толкают меня назад в темноту и возвращают каменную крышку на место.

АЛЬ-ХИЛЛА, ИРАК

23–27 августа 2009 года

1

В облаке песка и пыли вертолет «апач» взлетел с вертолетной базы временного аэродрома. Со стрекочущим звуком вертолет помчался навстречу слепящим лучам света. Вдали, почти полностью скрытые поднимаемым ими облаком пыли, двигались колонной окрашенные в цвета камуфляжа джипы «хамви», танки М-1 «Абрамс», несшие патрульную службу вдоль границ территории раскопок. Ветер пустыни нес с собой горячие песчинки, которые больно били и приклеивались к коже, образуя что-то вроде засохших ран. Я прикрылся от яркого солнца рукой. На небе ни облачка, невыносимая жара. Под одеждой цвета хаки, под перчатками и накидкой на голове, которые оберегали мою белоснежную кожу, я весь взмок. Утром кто-то измерил температуру: сорок пять градусов. В тени! Горизонт плавал в мареве жары. «Такое ощущение, — подумал я, — должно быть у того, кто попадает в ад».

Евангелие Люцифера находилось в защищенном хранилище лаборатории в Оксфорде. К. К. счел это место наиболее надежным. Он усилил охрану на случай нападения дракулианцев. Чтобы ввести в заблуждение монахов, неясные тени которых мелькали вокруг нас все лето, К. К. постарался создать впечатление, будто мы взяли манускрипт с собой в лагерь в Ираке.

Совсем близко от площадки, где я сидел в тени от натянутого под углом брезента, толпились археологи и инженеры со своими теодолитами[161]и другими инструментами, необходимыми для изучения ландшафта. Итальянский археолог, жестикулируя, вел дискуссию с американским. Несколько человек, протягивавших ленты от одной точки до другой на колоссальной территории раскопок, погрозили кулаком еще одному вертолету, типа «Супер Кобра», который, пролетая, завис над нами и поднял в воздух столько песка, что стало трудно дышать. Один из пилотов открыл дверь и сделал несколько снимков, после чего вертолет подлетел к посадочной площадке и приземлился в середине круга с большой буквой «H». Из-за барака-терминала выехал стоявший в ожидании бронированный «хамви». Из кабины вертолета выпрыгнул человек и побежал, наклонившись, под крутящимися крыльями к «хамви». «Супер Кобра» взлетела. «Хамви» поехал в сторону полевого военного штаба, над которым на высоком флагштоке развевался американский флаг.

Я надел черные очки, которые купил в Аль-Хилле и окинул взглядом всю территорию, которая получила название Вавилон-II. Где-то здесь мы должны были найти остатки Вавилонской башни.

Американские солдаты, в задачу которых входило охранять нас и археологические раскопки, уже успели развернуть лагерь и организовать контроль всей территории. Въездная часть состояла из высокого ограждения из колючей проволоки, стальных ворот и шлюзов безопасности. Все как в тюрьме, только главным было не допускать сюда посторонних. Поставленные под углом стальные балки и полутораметровые бетонные блоки торчали из земли вокруг всего лагеря. Внешняя ограда из колючей проволоки высотой в четыре метра. Внутренняя двухметровая ограда поставлена под напряжение. Ходили слухи, что десятиметровой ширины полоса между внешней и внутренней оградой заминирована. Ночью весь периметр ярко освещался, отчего лагерь становился центром притяжения для мириад насекомых и пресмыкающихся. Самые опасные из них — верблюжьи пауки — были размером с ракетку для настольного тенниса. То, что, строго говоря, они не были пауками, меня утешало мало.

Все гражданские сотрудники жили в бараках, находившихся в стороне от военного городка и общего командного центра. Моя комнатка была так мала, что напоминала, скорее, ларек. Раскладушка. Стол. Стул. Военный алюминиевый шкаф. К счастью, глава нашей администрации Кэролайн Олссон выделила мне комнату на одного. В большинстве комнат стояли двухэтажные кровати.

2

— Разве не удивительно думать, — сказал К. К. в первый вечер, когда мы сидели под звездным небом на площадке перед штабом руководителей раскопок, — что мы находимся в овеянном славой Вавилоне?

Когда солнце заходило, воздух пустыни быстро становился холодным. С темнотой появлялись всевозможные насекомые и незнакомые запахи. От поселения и возделываемой земли к востоку от нас доносился запах гниющей капусты и клоаки.

Я смотрел в темноту и думал об истории области, где мы находились. Шумеры. Аккадское царство. Вавилон. Ассирия. Цари Навуходоносоры…[162]

— Да, удивительно. К. К., может быть, ты можешь мне объяснить, как вавилоняне умудрились разделить земной шар на градусы широты и долготы?

Не знаю, сколько раз уже я пытался заставить К. К. объяснить мне, каким образом вавилоняне за несколько тысяч лет до нашего времени были в состоянии создать примитивный код и систему координат, которые мы смогли расшифровать в 2009 году.

— Вернемся к этому позже, — ответил К. К.

Вот опять. Эту фразу он повторял часто. Дозированная информация…

Хотя я и стал частью проекта, хотя я и был теперь своим, К. К. по-прежнему придерживал часть информации. С безразличием, которое я давным-давно истолковывал как притворное, он пытался обойти вопрос о присутствии военных. Я, конечно, понимал, что война в Ираке привела к необходимости военной охраны. Копать там, где, с точки зрения многих, была историческая Святая земля, рискованно. Один грузовик, загруженный взрывчаткой, легко мог уничтожить всех нас и дать дешевую пропагандистскую победу иракским мятежникам.