— Во многом это ради его же блага. Речь, поверьте, не идет о том, чтобы его убить или причинить вред, только заставить притормозить. Пусть сосредоточит свои интересы на хозяйке кабаре, а королевство оставит другим.

— Вы же советник принца, о чем вы сейчас говорите?

— Я тоже так полагал, пока он не попытался грубо меня подставить в Квинсе. Полтора месяца пусть не в темнице, но в крайне ограниченных условиях заставляют пересмотреть взгляды на расстановку политических сил. Особенно когда есть куда более одаренные люди, которые через день приходят с предложениями. Я устал чувствовать себя разменной монетой для Лангрии. Сегодня нужен, завтра отдали на растерзание врагу.

Дар эмпата достался Нае с рождения, и пусть поначалу он был слабым и неконтролируемым, с детства она привыкала ощущать отзвуки чужих эмоций, полагаться на них в разговорах, выбирать нужные слова и подстраиваться, чтобы не сболтнуть лишнего. Это давно стало неотделимой частью ее личности.

Но Рой сейчас снова закрылся ото всех, не позволяя себе не то, что эмоций — лишнего жеста, взгляда, выражения лица. Да даже с Тольдом в Аангреме разговаривать было легче — пусть он не относился к ней слишком серьезно, но хотя бы не казался каменным изваянием!

Наткнувшись на глухую непроницаемую стену, за которой не было ничего, Ная чувствовала себя разом лишившейся слуха и зрения и неожиданно растерялась. Да, встречу они спланировали накануне, но вдруг правдой было то, что он говорил сейчас? Как можно верить человеку, который талантливо рассказывает о себе умолчаниями и совсем не пытается дать повода для доверия, хотя прекрасно знает, что перед ним эмпат?

Ная почти отчетливо ощутила, как ее сковывает льдом ужаса от возможной непоправимой ошибки. Никогда раньше ей не приходилось принимать полностью самостоятельно настолько серьезных решений, от которых зависели чужие жизни и судьбы. Всегда за спиной стоял лорд Мейсом, никогда этого не говоривший, но готовый помочь с исправлением неверных выборов.

— Зачем вы мне это сейчас говорите?

— Всего лишь хочу, чтобы вы понимали мои мотивы, и заодно надеюсь на продуктивное сотрудничество в дальнейшем. Вам это будет выгодно. Про деньги промолчу, это само собой, но что насчет, допустим, покровительства шинтийского Дома?

— Хотела бы, давно бы договорилась без посредников. Мне не нужны обязательства перед Домом.

— Только покровительство, Дарита моя давняя должница и не откажется. Слышали про Ильяну? — Рой подался вперед, навалившись на стол и упершись локтями в столешницу, словно делился секретом, только смотрел за плечо Наи. Туда, откуда слишком ярко даже на общем возбужденном фоне нетрезвых уже в обед посетителей полыхнуло злостью. — За нее будет благодарна отдельно и до конца дней.

Ная едва удержалась от того, чтобы обернуться и посмотреть, кто настолько впечатлился сказанным. И чем именно, долгом хозяйки Дома или упоминанием Ильяны?

Но интересно, действительно ли Дарита обязана ему настолько, чтобы добровольно взвалить на себя возможные проблемы? Бард, не несущий ответственности перед Домом, но пользующийся его полной защитой, может творить практически что угодно — за ним будет стоять в прямом смысле огромная сила. Известны случаи, когда на юге во время устроенных на них гонений недовольные барды, объединившись, едва не свергли правителя — тому пришлось договариваться и идти на уступки, отменяя приказ и в качестве извинения даруя больше вольностей. Верне такое не грозит, разумеется, но и один человек с развязанными руками может натворить достаточно.

Убить принца на глазах у толпы, например, и остаться безнаказанным.

Подстеречь в темном парке одинокую принцессу и бросить ее там умирать, растворившись в сумраке и переложив вину на других. Верный способ выбить из колеи слишком любящего дочь короля, чтобы тот не заметил… что?

Имеют ли барды отношение к истории двенадцатилетней давности?

— Так что скажете? Уже за ту услугу, о которой прошу сейчас, готов переговорить с Даритой, — напомнил о себе Рой, нахмурившись от затянувшейся паузы и от этого несколько ожив.

— Будьте завтра где-то поблизости. Попробую помочь, — «сдалась» Ная и резко встала, поджав губы и надеясь, что со стороны ее гримаса может сойти за презрение и неприязнь. — Это все?

— Проводить? — участливо предложил Рой, снова откидываясь на спинку стула.

— Не стоит, — отрезала она и все-таки оглянулась. В том углу стояло несколько столом, за каждым сидели большие компании откровенных забулдыг, больше сосредоточенных на кружках и скабрезных шутках друг друга. Никого заинтересованного в окружающих, тем более женщин, видно не было, но это не показатель. Подстроиться под такую публику не слишком сложно. Возможно, Рой заметил больше, и с ним стоит обсудить, но точно не сейчас.

И если, конечно, не он — главное зло во всей истории.

Глава 14

Домой Ная возвращалась самыми людными улицами, но от тревожного ощущения пристального оценивающего взгляда в спину это не спасало. Хотелось ускориться, чтобы поскорей скрыться в убежище — своей комнате, хотя бы оглянуться, но она, сжав зубы, заставила себя идти неторопливо и не вертеть головой. Ожидаемо, что просто так ее не отпустят, если план удастся, и противник заинтересуется новой фигурой на доске. Проследят — однозначно, и почти наверняка успели навести справки о столь примечательной персоне, времени с первого приема было достаточно.

Хуже всего, что зудела спина не только метафорически — не сильно, но раздражающе жгло защитные шрамы, а значит, неподалеку был бард. Попытки невзначай осмотреться, остановившись у уличного прилавка пекарни, результата не дали; в Лангрии проживало достаточно южан, чтобы примелькаться и не казаться экзотикой, они встречались в любой толпе, а даром обладали единицы.

Прислушаться тоже не вышло: горожане торопились в последние дни тепла наверстать упущенное лето, и гомон стоял невыносимый. Где-то звонко разбилась о мостовую тарелка, у крыльца громко переругивались женщины, втягивая в скандал прохожих, а на соседней улице точно так же грызлись собаки. Чтобы услышать за всем этим легкие звуки флейты, пришлось бы подойти к музыканту вплотную.

О том, что не сказала Рою время, Ная с досадой вспомнила только на крыльце кабаре. Не идти же в гостиницу, в самом деле, лишнее внимание… С него, разумеется, станется сидеть под окном с ночи, но зачем?

В итоге, поколебавшись, она написала короткую записку из пары цифр, подписавшись «вельвой», как в Квинсе окрестил ее Рой, и попросила Дорга по дороге домой заглянуть в «Грот» и передать через метрдотеля.

Остаток дня Ная провела на кровати, заложив руки за голову и наблюдая, как постепенно исчезает светлый квадрат на стене напротив окна. Окружающий мир казался ненастоящим, зыбким, подернутым маревом, как