Несколько раз Стефани навещала Элисон. Подруга подала на развод, как и собиралась, а с Брэдом отныне общалась исключительно через юристов. Самая красивая любовная история века оказалась циничным обманом: выяснилось, что муж спал с няней и даже прижил ребенка. Разумеется, он не был ни первым, ни последним из мужчин, кто это сделал. Но романтические фантазии Элисон относительно святости супруга рассыпались в прах. Больше того, она полностью посвятила себя браку, который оказался ложью, и человеку, который оказался негодяем. Стефани лучше всех понимала, что подруге потребуется много лет, чтобы понять, почему она это сделала.

Стефани и Джин подолгу обсуждали отчаянное положение Элисон и искренне ей сочувствовали. Джин напомнила, что никогда не доверяла Брэду – собственно, как и другим мужчинам. Она не сомневалась, что все они готовы изменить при первой же возможности. Такими были ее отец, братья, Фред, Билл. Но, несмотря на это, Стефани доверяла Чейзу и считала его хорошим человеком.

В период между Днем благодарения и Рождеством Чейз Тейлор крутился как белка в колесе. Выпустил рождественский альбом, а теперь активно занимался его продвижением. Он не забыл прислать Стефани диск с трогательной дарственной надписью. Она слушала прекрасные песни и плакала. Встретиться они не планировали, хотя по-прежнему подолгу беседовали и признавались друг другу в любви. Стефани понимала, что своим возвращением в Калифорнию нанесла Чейзу тяжкий удар, притом что с собственной жизнью не смогла разобраться до сих пор: не представляла, чего ждет, искать работу не пыталась, а визиты в приют для бездомных подростков настоящего удовлетворения не приносили, да и времени занимали немного.

Стефани разрывалась между сохранением старых традиций и созданием новых. Слушая рождественский альбом Чейза, который занял первое место в национальном хит-параде, поставила елку и украсила давно знакомыми игрушками. За две недели до Рождества решила устроить вечеринку, которую они с Биллом проводили из года в год, но потом горько пожалела о необдуманном шаге. Праздник превратился в кошмар: многие из присутствующих мужчин – причем все женатые – или добивались ее благосклонности, или намекали на близкие отношения. Каждый из них был готов изменить жене, и от всеобщего обмана мир погружался во тьму.

Они с Чейзом по-прежнему почти каждый день разговаривали по телефону. Он не спрашивал, собирается ли она вернуться, а Стефани о планах молчала. Избегала сложной темы, словно боялась, что разговор окажется последним и решающим. Она до сих пор ничего не понимала, хотя и прожила в Сан-Франциско шесть недель, которые обоим показались вечностью. Каждый боялся, что между ними все кончено, но спросить не решался и знать наверняка не хотел.

Дети собирались приехать домой на Рождество, но Сэнди предстояло остаться в Нэшвилле, потому что их с Чейзом ожидал праздничный концерт. Однако Майкл обещал приехать на Новый год в Лас-Вегас, где у них тоже было запланировано важное выступление.

В то утро, когда дети собрались дома, Стефани получила от Чейза посылку. Открыла коробку и увидела прекрасный в своей изысканной простоте золотой браслет с изящной гравировкой: Carpe diem – лови день. На внутренней стороне обнаружились его инициалы и дата. Со слезами на глазах Стефани надела украшение. Она тоже приготовила подарок, который пока так и не решилась послать: длинную золотую цепочку с медальоном в виде ангела-хранителя, со своими инициалами и датой на обратной стороне. Теперь, получив подарок, она тут же поехала на почту. Браслет оставался на руке даже тогда, когда приехали дети, но они не обратили на него внимания.

Как и следовало ожидать, рождественский ужин без Билла оказался печальным. Все плакали; даже Стефани не удержалась от слез, когда прозвучал тост в память отца. И все же семейная встреча оказалась удивительно теплой. Даже Луиза держалась дружелюбно и большую часть времени провела дома, с мамой, в то время как Шарлотта активно встречалась с друзьями. На Новый год она собиралась отправиться в Тахо, на лыжный курорт. Луизе предстояло вернуться в Нью-Йорк, а Майкл планировал поездку в Лас-Вегас к Сэнди и Чейзу. Стефани оставалась дома в компании Педро.

– За что вы себя наказываете? – прямо спросила доктор Зеллер, когда Стефани поделилась планами на новогодний вечер.

– Вовсе не наказываю, просто не придаю Новому году особого значения. К тому же праздновать мне не с кем.

Джин и Фред собрались в Мексику, а Элисон никого не хотела видеть.

– Неправда, – возразила доктор Зеллер. – У вас есть Чейз.

– Чейз меня не приглашал, потому что занят: у него концерт в Лас-Вегасе.

– Почему бы вам не поехать в Лас-Вегас? Насколько могу судить, встреча его обрадует.

– Нет, к такому ответственному шагу я пока не готова, – испуганно ответила Стефани.

– А что, если все-таки наказываете себя за то, что много лет прожили с человеком, которого не любили? И не любили себя, раз не нашли мужества его оставить? Разве это само по себе не достаточное наказание?

Стефани промолчала, но на глаза навернулись слезы: недостающее звено нашлось и встало на свое место. Она едва не задохнулась: слова оказались жесткими, но абсолютно справедливыми. Да, она не любила Билла много лет, и вот теперь расплачивается за лицемерие, лишая себя встречи с человеком, которого любит и который любит ее. Открытие потрясло, и по дороге домой Стефани не могла думать ни о чем другом.

Дети разъехались на следующий день, тридцатого декабря. Собирая вещи, Майкл спросил, не хочет ли мама полететь в Лас-Вегас вместе с ним.

– Чейз будет рад тебя видеть. Сэнди сказала, что Рождество прошло печально.

Стефани лишь покачала головой и постаралась не заплакать.

– Хочу остаться здесь. – На самом деле это было не так, но что делать, она не знала.

Вечер провела в обществе Педро в пустом тихом доме, как делала это два месяца подряд после возвращения в Сан-Франциско. А когда ложилась спать, аккуратно сняла обручальное кольцо и положила в шкатулку, где хранила украшения. Все, она свободна. Наконец-то.

Тридцать первое декабря выдалось чудесным: ясным и солнечным. Стефани и Педро долго гуляли. Чейз не звонил уже два дня подряд, но Стефани знала, что он очень занят: новогодний концерт в Лас-Вегасе требовал серьезной подготовки. Майкл остановился в отеле «Уинн» вместе с Сэнди и Чейзом.

Вернувшись домой, Стефани откупорила бутылку шампанского и наполнила бокал. Спать она собиралась лечь задолго до полуночи. Джин позвонила из Мексики, чтобы узнать, как дела, и Стефани ответила, что прекрасно.

Они с Педро начали играть на кухне, и пес зацепил лапой золотой браслет на запястье – новый, яркий, блестящий, милый сердцу. Недавно Чейз прислал сообщение с благодарностью за медальон, который получил перед вылетом из Нэшвилла. Он писал, что присутствие ангела-хранителя в его жизни необходимо.

Пес продолжал играть с браслетом. Стефани убрала руку и снова прочитала надпись: Carpe diem. Лови день. В этом заключалась жизненная философия Чейза. Так началась их история, так она поехала в Нэшвилл и так его полюбила. Оба просто использовали предоставленные жизнью возможности. Внезапно Стефани поняла, что нельзя больше себя наказывать. Они с Чейзом имели право на жизнь. Схватив собаку в охапку, бросилась наверх. Часы показывали четыре часа. К половине шестого можно было успеть в аэропорт – конечно, если удастся достать билет. Свободное место нашлось на рейсе, назначенном на половину седьмого, и она оплатила его в Интернете. Бросила в дорожную сумку подаренный Чейзом блестящий комбинезон, джинсы, пару свитеров, туфли, белье, косметику, туалетные принадлежности и ровно в пять выехала из дома. Остановилась возле зоомагазина, чтобы купить дорожную корзинку для Педро, а заодно подарила ему крошечную шапочку Санта-Клауса. В комплекте с красным свитером получилось замечательно. В четверть шестого они уже мчались по шоссе в аэропорт, а без двадцати шесть были на месте. Поднялись в самолет, сели в кресло и полетели. В Лас-Вегасе приземлились в половине восьмого, и почти сразу позвонила Джин.