Но это был не он.

Теперь от Августа осталась лишь тень.

И глаза его не походили на глаза Августа, которого она знала. Они могли испепелить.

Кейт попыталась убежать, но моментально впала в ступор. Она застыла – но не от страха, а от какого-то глубинного чувства. Тело почему-то перестало ей принадлежать. Красные всполохи до сих пор плясали под кожей, и Кейт поразилась тому, что целая жизнь может уместиться во что-то столь простое.

Неужто смерть можно уложить в легкое прикосновение?

Сунаи шагнул к ней. Он двигался не так, как другие монстры, – не дергался, как корсаи, не скользил и не жалил, как малхаи. Нет, он уподобился смертоносному торнадо. Или песне, которую Кейт не слышала.

Рука монстра поднялась, кончики пальцев вспыхнули. Кейт ощутила жар, и страх тотчас настиг ее. Она с трудом отшатнулась и по-детски съежилась. Она так хотела, чтобы красноватое свечение, обволакивающее ее, не вырвалось наружу! Слезы струились у нее по щекам, но она продолжала смотреть на истинного сунаи.

– Я не боюсь смерти, – прошептала Кейт, обращаясь к сунаи.

А вдруг Август скрывается где-то там – внутри монстра? Может, Август слышит ее, хотя, если честно, есть ли ему сейчас дело до Кейт?

– Я не боюсь смерти, – повторила она, собираясь с духом и ожидая убийственного касания сунаи.

Но его не последовало.

Сунаи сделал еще шаг и метнулся к Лео. Призрачные пальцы сомкнулись на его горле. Лео изумленно ахнул, но даже не сумел высвободиться. Он сопротивлялся, вцепившись в монстра, но тот обладал железной хваткой и несокрушимой силой.

– Что ты де?… – возмутился Лео, но сунаи сжал его руку, и Лео не договорил.

Монстр наклонился и прошептал что-то Лео на ухо – на лице Лео отразилось потрясение, которое сменилось яростью и странной отрешенностью.

Глаза Лео стали абсолютно пустыми.

Внезапно что-то забурлило под кожей Лео: не черное, как у малхаи, и не красное, как у грешников. Кейт не смогла бы подобрать для этого правильные слова. То была тьма и свет, сияние и тень, звезды и полночь – и нечто совершенно иное – взрыв в замедленной съемке, трагедия, уродство и решимость. Оно растекалось по плоти Лео и вплеталось в дым монстра, очерчивая силуэт юноши, подобно молнии в бурю.

Вскоре все было кончено.

Ноги Лео подкосились. Сунаи опустился на землю рядом с ним: он все еще сжимал горло брата. Он так и стоял на коленях возле мертвого Лео, а тот превращался в каменное крошево, которое развеивал ветер.

Кейт посмотрела на свои ладони. Красноватый свет ее души мерцал на поверхности, однако он уже угасал и отступал в глубь ее тела – в безопасное и надежное укрытие.

Сунаи выпрямился, и останки Лео поблекли. Резкий взмах пылающих крыльев – и Лео безвозвратно обратился в ничто.

Сунаи поднял рогатую голову и взглянул на Кейт.

Он двинулся к ней, преодолев расстояние в два изящных прыжка.

Когда сунаи вновь воздел руку, Кейт зажмурилась, и ее запястья, на которых болтались наручники, опалило жаром. Кейт моргнула, открыла глаза и обнаружила, что металл почернел и рассыпался от прикосновения монстра.

Сунаи внимательно посмотрел на Кейт сверху вниз. Дым, из которого он был соткан, взвихрился – и монстр содрогнулся. Вдруг по его телу прошла животная судорога, затронувшая его крылья и рога, после чего тьма отступила, как волны во время отлива.

Кейт увидела черные кудри, гладкую кожу и серые глаза.

Август стоял босой и полуголый, грудь его вздымалась и опускалась. Раны и синяки исчезли. А еще пропали метки, обозначавшие дни, месяцы и годы. Несколько долгих мгновений лицо его оставалось столь же пустым и ничего не выражающим, как и у его покойного брата. Он недоуменно глядел на Кейт и вроде бы ее не узнавал. Как будто они не бежали вместе, не сражались вместе и чуть не умерли вместе.

Спустя, наверное, целую вечность. между бровями залегла морщинка. Намек на хмурый вид.

– Ты как? – спросил Август чужим голосом.

В его интонациях сквозило беспокойство.

Кейт пожала плечами и уставилась на свой изодранный, окровавленный свитер.

– Жива.

Август измученно улыбнулся.

– Ну, – произнес он, – для начала неплохо.

Ничего не изменилось.

И все изменилось.

Когда на горизонте зарделась заря, они пересекли поле. Кейт смотрела на далекий дом, а Август – на Кейт. Ее тень непрестанно танцевала за ней, тянулась к миру и подергивала его чувства, мягко, но настойчиво.

Август хотел утешить ее. И не мог. Мешала некая прореха, какая-то его часть, до которой он не мог дотянуться. Август твердил себе, что дело в усталости, в чувстве потери, в замешательстве. И надеялся, что это пройдет.

В доме все осталось по-прежнему.

Машины на подъездной дорожке. Распахнутая входная дверь. Труп в коридоре. Кейт нашла свою серебряную зажигалку, обошла труп и направилась на кухню. Август потопал в ванную, где на плиточном полу лежала его разбитая скрипка – гриф сломан, струны порваны. Август осторожно обогнул инструмент, подражая Кейт.

Он надел ботинки и посмотрел, как его пальцы завязали шнурки. Кожа его была ровной, без всяких отметин-черточек. Он задумчиво погладил свое запястье.

Четыреста двадцать четыре отметины исчезли.

Навсегда.

Август выпрямился, взгляд его переместился к зеркалу. Он вгляделся в свое лицо, пытаясь вспомнить, каким оно было накануне. Как выглядел тот парень, цепляющийся за свою раковину, изо всех сил старающийся не утратить самоконтроль? Ведь совсем недавно он был подростком с безумными лихорадочными глазами, с чувствами, обостренными до предела. Он шарахался от реальности, которая вечно ставила его в тупик.

Он старался вспомнить себя прежнего, но память превратилась в сновидение, и детали уже изглаживались.

– Август!

Он обернулся: Кейт стояла на пороге и смотрела на обломки скрипки.

– Ничего страшного, – произнес Август. – Это всего лишь дерево и струны.

Август хотел, чтобы фраза прозвучала успокаивающе, но его собственный голос показался ему неправильным. Слишком ровным. Как у Лео.

Где-то в глубине Августа затрепыхался призрак паники, но затем эхо былого страха улеглось.

Кейт вручила ему черную футболку. Когда их руки соприкоснулись, Август инстинктивно отшатнулся. Вдруг он причинит ей вред? Но, разумеется, ничего плохого не произошло.

Разбитая скрипка валялась на полу, и душа Кейт была в безопасности.