наблюдение за окрестностями, но всё было тихо. Наконец на шестой день вернулись разведчики с подпольщиком, однако на этот раз они пришли к основному отряду. В одной из комнат, где сохранился большой стол, я и устроил свой штаб, и именно туда и привели подпольщика. Поздоровавшись с ним, подвёл его к столу, на котором была расстелена карта Минска.

– Пётр Никанорович, вот карта города, вы сможете на ней отметить всё, что узнали?

– Смогу, чай не неграмотный селянин, карты читать умею.

– Вот и отлично.

Подойдя к столу, он сначала пару минут изучал карту, а потом начал, сверяясь с записями в небольшой записной книжке, наносить на неё места расположения немцев с указанием, кто это. Минут двадцать подпольщик переносил всё из своей записной книжки на карту.

– Пётр Никанорович, чтобы мне не терять время, вы можете указать, где располагаются чины штаба?

– Могу, значит, вы на них нацелились, правильно, бардак после этого у немцев будет знатный.

После того, как подпольщик выделил места квартирования интересующих нас персон, я позвал командиров рот и взводов на совещание. Когда я планировал это, то возник вопрос, когда и где наносить удар. Если днём, то все интересующие нас персоны будут в одном месте, но и акцию провести будет практически нереально. Немцы будут везде и готовы к бою. Ночью в основном они в казармах, но и начальство не все вместе, а по всему городу. Обдумывая и так и этак, я всё же решил действовать ночью, так шансов на успех намного больше. Из высокого начальства решено было брать, разумеется, в первую очередь командующего, генерал-фельдмаршала Фёдора фон Бока, а кроме него, начальника штаба, начальника связи, начальника тыла и начальника разведки. Придётся, конечно, побегать, а что делать, по-другому не получится. Кроме этого, остальные бойцы устроят в городе хаос, чтобы скрыть похищение начальства. Они должны будут забросать бутылками с зажигательной смесью казармы немецких войск, а кроме того, отдельные группы обеспечат нас средствами эвакуации, то есть транспортом, и еще одна группа будет в прикрытии на выезде из города.

В Минск мы вошли после двенадцати ночи, когда все немцы уже спали. Как раз прошла смена караулов, и до следующей смены было почти два часа. Разбившись на группы, мы двигались каждая своим маршрутом, причём вели нас подпольщики, которые ждали в условленном месте, этим я озаботился еще при первой встрече со связным. Разумеется, что себе я выбрал захват фон Бока, Судоплатов пошел брать начальника штаба, а командиры рот – остальных намеченных к захвату. Через полчаса мы вышли к неплохому особняку, рядом стояли два бронетранспортёра и три легковые машины, причём одна из них была «хорьх», видимо самого фон Бока. Сначала внимательно осмотрели все подходы к особняку, но кроме пары часовых, которые стояли возле входа в особняк, никого не обнаружили, но меня смутили бронетранспортёры у входа. Кто его знает, может, водитель с пулемётчиком внутри спят, а потому их тоже надо проверить. Тихо щёлкнули ППС, поставленные на одиночную стрельбу патронами с дозвуковой скоростью, глушители сработали штатно, и кроме едва различимого хлопка, был только не очень громкий лязг затвора. Четыре тени метнулись к бронетранспортёрам, и спустя мгновение я услышал тихий лязг затворов, правда на этот раз пистолетов, как я и думал, в бронетранспортёрах были солдаты, зато сразу решился вопрос с эвакуацией, правда мне надо было больше транспорта, но неподалёку стояли несколько грузовиков, так что возьмём их.

Дверь в особняк оказалась не заперта. Тихо её открыв, мы просочились вовнутрь, правда пришлось сразу стрелять, в небольшом холле, который был сразу за дверью, за столом сидел унтер-офицер, хорошо, что он не сразу среагировал на тихо открывшуюся дверь, а когда понял, кто заходит, то было уже поздно. Тихий звяк, и вот он уже ничком лежит на столе, а из его головы вытекает кровь из аккуратной дырочки во лбу. К сожалению, выяснить, где именно расположился фон Бок, не удалось, но не беда, думаю, в одной из комнат второго этажа, а первый отведён под охрану и обслугу. Скоро слышится едва уловимый лязг затворов, это мои бойцы ликвидируют охрану и обслугу. Пять минут, и на первом этаже не остаётся никого живого, кроме меня и моих ребят. Осторожно поднимаемся наверх и рассредоточиваемся, перед каждой дверью минимум по паре человек. Открываем их одновременно и неслышными тенями просачиваемся вовнутрь. Тут надо действовать очень осторожно, мы не знаем, где находится наша цель, а потому приходится действовать очень грамотно, чтобы не убить её. Перед заданием всем показали фотокарточку фон Бока, нашлась такая в недрах разведки, но в комнатах темно, и можно его не узнать, а потому ребята глушат спящих немцев, чтобы потом при свете разобраться, кто есть кто.

Включив фонарик, начинаю обход. Фон Бок обнаруживается в пятой комнате, после этого всех остальных валят, перерезав им горло.

Забрав пистолет фон Бока, выливаю ему на лицо стакан воды из стоящего рядом графина. Он, застонав, приходит в себя и медленно садится на кровати.

– Одевайтесь, господин генерал, если не хотите дальше передвигаться в нижнем белье, – говорю ему.

Фон Бок недоумённо на меня смотрит, а затем спрашивает:

– В чём дело, что происходит?

За последние два года я достаточно хорошо подтянул немецкий язык, хотя говорю с акцентом, но зато всё отлично понимаю, а потому общение с немцами проблем у меня не вызывает.

– Это похищение, господин генерал, вас похищают русские диверсанты. Советую вам не злить нас и беспрекословно выполнять все наши приказы.

– Когда вас схватят, то не расстреляют, а повесят, я об этом позабочусь!

Подойдя к фон Боку, отвешиваю ему подзатыльник.

– Что вы себе позволяете?! – возмущается он.

– Заткнись, мразь! Либо ты быстро и молча одеваешься, либо тебя сейчас выведут в одном нижнем белье. А будешь артачиться, так после того, как тебя выпотрошат наши контрразведчики, обоснуешься в московском зоопарке, где тебя в голом виде будут показывать всем посетителям. Впрочем, ты там долго один не будешь, когда мы займём Берлин, то к тебе присоединится твой бесноватый фюрер, будете на пару развлекать посетителей.

– Я требую уважать моё звание!

– У своего фюрера будешь требовать.

– Но согласно Женевской конвенции… – договорить фон Бок не успел.

– Засунь себе в задницу эту конвенцию! Страна, которая сама её не соблюдает, не может требовать её соблюдения для своих граждан. Своим поведением вы поставили себя вне закона, отныне для нас не существует ограничений, прочувствуйте на себе то, что вы приготовили нам! Одевайся, я сказал!

Фон Бок замолк