– Замри! – рявкнула она. – Сейчас узнаем, что ты за зверь.

Она хватала пролетающих духов одного за другим, пока не набрала чудовищный арсенал.

Антуанет не опустила руки, но ее черты болезненно исказились, когда Ситула начала подпитываться. Казалось, ведущая вот-вот упадет. Из левого глаза выкатилась капля крови. Новый взмах – и архангел устремился к Ситуле. Арсенал встретил врага единым фронтом. Едва эфир разверзся, я бросилась прочь.

Все легионеры были зрячими; столь масштабное сражение духов их отвлечет, и меня не заметят. Только бы добраться до Севен-Дайлса. Но сначала – к станции I-1A.

Под моими сапогами дрожал мост. Только не останавливаться, только не останавливаться! Вот и указатель станции на той стороне. Не сбавляя темпа, я сбросила куртку и жилет – зачем тащить лишнюю тяжесть? А как избавлюсь от маски и буду походить на обычную горожанку, алая рубашка никого не смутит. Мой взгляд заметался вдоль построек, ища точки опоры. Если не получится пробраться в метро, придется уходить по крышам. В принципе, самый безопасный маршрут.

Но что это? Откуда боль?

Бежать становилось все труднее. Нет, вряд ли что-то серьезное. Архангел не мог меня задеть, поскольку занимался исключительно Ситулой, своим главным врагом. Наверное, просто потянула мышцу.

Что-то теплое и липкое потекло по груди. Алая рубашка местами сделалась темно-красной, а чуть выше бедра виднелась аккуратная круглая дырочка.

Меня подстрелили. Подстрелили, как ирландских студентов.

Только не останавливаться, только не останавливаться! Превозмогая боль, я метнулась вперед, к дороге с оживленным движением. Держись, Пейдж, не сдавайся! Надо добежать до Севен-Дайлса, а там Ник меня подлатает. Вот и станция. Раздался новый выстрел. Мимо! Главное – укрыться от снайпера, иначе мне каюк. Я гнала себя вперед, но боль неумолимо нарастала, правая половина тела начала неметь. Я уже ковыляла, приволакивая ногу. Вход на станцию украшали колонны. Спрячусь за ними, смою кровь, и только меня и видели.

Юркнув за автобус, я вскоре очутилась за колонной. Там силы покинули меня окончательно. Боль пронзила все тело, парализуя. Ноги подогнулись. Да, быстро до меня добралась смерть. Как будто специально ждала. Мир вокруг сливался в сплошное пятно, перед глазами мелькали огни. В ушах по-прежнему гремели звуки схватки, но доносились они из эфира, а не с улицы.

Вот тебе и странница!

Время поджимало. В любой момент по мне снова откроют огонь. Я укрылась в тени колонны, подальше от входа, где сгрудились пассажиры, пытаясь угадать источник странного шума. Кровь из раны уже била фонтаном. Привалившись к стене, я трясущимися руками пробовала остановить кровотечение. Внезапно задрожали губы.

До Севен-Дайлса теперь точно не доехать. Если даже сяду в поезд, с такой раной сразу засекут и примут на первой же станции. Радовало одно: не придется умирать в Шиоле I. Сдохну на родных улицах, здесь этой стерве Нашире до меня не добраться.

Меня вдруг схватили за руку. Нос уловил знакомый запах камфары.

Ник!

Меня он не узнал. Неудивительно. Запрокинув мне голову, Ник приставил к горлу нож.

– Грязная предательница!

Ник! Бок жгло как огнем, рукав рубашки насквозь пропитался кровью.

– Посмотрим, кто ты, – проговорил он уже мягче, с мрачным сожалением. – Впрочем, не важно. Главное, что ясновидица. Прыгунья. Может, хоть у последнего света вспомнишь свое предназначение.

Ник сорвал с меня маску и в ужасе застыл; что-то внутри него надломилось.

– Пейдж… – прохрипел он. – Пейдж, нет… только не это… förlåt mig…[8]– Он судорожно прижал ладонь к моей ране, пытаясь остановить кровь. – Прости меня, прости! Я думал… Джекс приказал.

Ну разумеется. Джекс охотился за странницей. Не Сайен стрелял в меня, а Ник.

– Что они с тобой сделали? – Голос у него дрожал, а у меня от его терзаний разрывалось сердце. – Все будет хорошо, обещаю. Пейдж, смотри на меня! Слышишь! Смотри!

Я честно пыталась, но веки будто налились свинцом. Ник порывисто прижал меня к груди.

– Все в порядке, милая, – успокаивал он. – Где ты была?

Я молча затрясла головой. Ник откинул волосы мне со лба, и на душе сразу стало легче. Хотелось только одного – остаться, чтобы меня снова не увезли в это проклятое место.

– Пейдж, не смей спать! Скажи, где эти сволочи тебя прятали?

Я снова покачала головой. С заклеенным ртом много не наговоришь.

– Прекращай, sötnos. Ты должна мне все рассказать, чтобы я смог найти тебя, как в тот раз. Помнишь?

Необходимо придумать способ! Нельзя умирать, не рассказав про Шиол I. Нужно спасти томящихся там ясновидцев. Глаза вдруг выхватили из мрака силуэт, слишком высокий для простого смертного.

Рефаит.

Окровавленными пальцами я вывела на стене три первые буквы.

– Окс… Оксфорд, – догадался Ник. – Тебя держали в Оксфорде?

Моя рука беспомощно повисла. Силуэт стремительно приближался. Ник встрепенулся.

– Нет! – решительно сказал он, пытаясь поднять меня. – Я не позволю им снова тебя забрать.

Он выхватил из кармана револьвер. Я обняла его за шею. Пусть унесет меня отсюда, как тогда, на маковом поле; пусть хотя бы попробует!.. Нет, нельзя этого допустить. Его убьют, мы оба погибнем. Тень выследит нас в Севен-Дайлсе. Я вцепилась Нику в рубашку и лихорадочно замотала головой, но он не понял. Тень была совсем близко. Ник стиснул рукоять так, что побелели костяшки, потом прицелился и выстрелил. Раз, другой. Меня распирало от беззвучного крика. Беги, Ник! Спасайся! Но он не слышал, не знал. Ник выронил пистолет и страшно побледнел. Огромная рука в перчатке крепко держала его за горло. Из последних сил я пыталась отвести ее.

– Она пойдет со мной, – прогремел страшный голос.

Страж!

– Беги, оракул.

Жизнь стремительно вытекала из меня. В ушах раздавалось биение сердца Ника, его пальцы сцепились на моей спине в замок. Свет внезапно померк. И явилась смерть.

Время превратилось в обрывки эпизодов посреди кромешной тьмы. Иногда во мраке вспыхивал свет. Раздавались голоса. Меня везли куда-то на машине.

Отчетливо помню, как разрезали рубашку. Я силилась оттолкнуть нахальные руки, но тело не слушалось. Сказывалось знакомое действие лекарств. Очнулась я уже в постели стража, где скрючилась в позе зародыша на левом боку. Волосы были мокрые, все болело.

– Пейдж?

Слова доносились как сквозь вату. С моих губ сорвался то ли стон, то ли рыдание. Грудь горела огнем, правая рука тоже. Ник! Забыв, где нахожусь, я принялась искать его на ощупь.