– Я вижу – ваше предприятие удалось! – он пробрался к Хогу, они обнялись. Безумное приключение прошло для Эльфа почти без следа, пожалуй, только в глазах появилось какое-то новое, взрослое выражение.

Тут северянин обратил внимание на спутницу альва. Это была высокая, почти одного роста с Эльфом, русоволосая девушка.

– А кто это? – тихо спросил северянин у Эльфа.

Юноша оглянулся, словно чтобы удостовериться, о том ли спрашивает Хог, о чем он подумал.

– А это… – тут Хог встретился с незнакомкой глазами и захолодел – на него смотрели глаза демона могильников, смотрели пронзительно и цепко, будто оценивали, насколько им по зубам этот кусочек, – это Меён, мой телохранитель, – Андер грустно улыбнулся.

Поздоровавшись со всеми, Эльф сел за стол, Меён немедленно устроилась рядом с ним.

– Как же это случилось? – спросил северянин у охотников, хотя он уже почти все понял. То, что наколдовала Ильд, исправить не удалось, и Эльф обзавелся живым демоном, хорошо хоть не остался навсегда в могиле, ведь о том, как вытаскивать парня из подземелья, никто тогда и не подумал.

Тут Волчонок обнаружил, что в его кружке закончилось пиво, и громогласно объявил об этом. Обед пока нести и не думали, и все мудро решили добавить.

Эфрин, собрав пустые кружки, отправилась к стойке.

– Расскажи, куда ты вообще попал! – Эльф снова завладел вниманием северянина.

– Не знаю, что это было за место, люди там были самые обычные, а вот местность…

– Местность была необычная? – Ильд, сидевшая рядом с братом, подняла правую бровь и лукаво улыбнулась.

Эфрин подошла к столу, в руках у нее был кувшин с пивом и поднос с пустыми кружками, она поставила свою ношу на стол.

– Ты решила взять сразу кувшин!

Эфрин улыбнулась Хогу и, потрепав Эльфа по голове, начала разливать пиво в кружки.

Сердце Хога упало, ему вдруг вспомнилось, что все это он уже как-то видел… в Зеркале.

Только вот там пиво разливала вовсе не Эфрин, а Рыжая. Но немудрено было, при таком сходстве, и перепутать.

Все потянулись за кружками, чокнулись. Кружка северянина брызнула осколками и пивом, окатив всех. Вместе с ней разбились и его надежды.

В этот вечер он снова напился.

Хог всматривался в темноту, казалось, среди ветвей кто-то стоял. Тут тучи на небе разошлись, полноликая луна взглянула на землю. Поднявшийся ветерок тронул кроны деревьев, и они заплакали опадающей листвой.

Рыжая подняла глаза, глядя на падающие листья. Лицо ее было отрешенно и прекрасно – лицо кельди.

Хог протянул руки к ней, но она была чуждой, как чужды человеку силы природы.

Кельди посмотрела на смертного и, будто не видя его, отвернулась. Северянин странным образом чувствовал, что у него есть силы заставить ее остановиться и остаться…

Янтарная фигура кельди растворилась в лесу.

Хог с криком проснулся.

Он лежал на кровати в темной комнате. Как он сюда добрался, северянин не помнил, у противоположной стены стояла еще одна кровать, на ней мирно посапывал Волчонок.

На душе было муторно. Хог посидел немного на кровати, приходя в себя, потом встал и подошел к окну. Сквозь закрытые ставни мягко тянуло свежестью весенней ночи. Северянин распахнул окно и высунулся наружу. Запахи просыпающейся зелени смешивались с многоголосой трелью соловья. Хог выбрался в окно, притворил за собой ставни и спрыгнул на крышу пристройки. Здесь можно было посидеть и подумать о том, что делать дальше. Глупо было думать, что кельди сдержит свое обещание смертному и что Великая Ленхнен захочет променять свое могущество на жалкую человеческую жизнь. Где-то глубоко внутри продолжала тлеть надежда, но Хог старался задушить ее всеми силами – лучше смириться и пережить сейчас в окружении и с поддержкой друзей, чем позже в возможном одиночестве.

Северянин в раздумье машинально крутил кольцо на пальце, не замечая, как в ответ на сияние камня в лунном свете, поднимается и затихает ветер, начинают шелестеть листвой деревья, а сама луна разгорается и становится будто янтарной.

Хог вернулся мыслями к друзьям. Они чудесные, таких ни у кого нет, но внезапно он понял, что тяготится их обществом. Дорн нашел свою госпожу, и им все остальные стали излишни, у Эльфа теперь есть сопровождающий, пусть демон, но он видел, с каким вниманием и мягкостью относится юный альв к своей спутнице. Волчонок был счастлив обществом Котика, и ему больше никто не был нужен. В Ильд он пока не разобрался, но и к друзьям ее пока было трудно причислить, так – сестра друга. А Эфрин? Хог заметил, какими глазами смотрит на нее один охотник в черном. Правда, сама принцесса пока этого не замечает, но такое недолго остается тайной.

Если он просто уйдет, никто не останется один.

Хог поднялся на ноги, с трудом удерживая равновесие на покатой крыше. Вдруг подгнившая доска подломилась, и северянин вверх тормашками полетел с крыши… В падении он успел несколько сгруппироваться, но все равно больно ушиб локоть и прикусил язык, да еще и умудрился упасть в лужу. Встав, Хог обнаружил, что в грязи с головы до ног.

– Ну, красавец! – послышался в сторонке ехидный девичий голос.

Хог поднял глаза.

У стены конюшни, сложив руки на груди, с непередаваемой гримаской на лице стояла Эфрин. За ее спиной, чуть позади, виднелась фигура Бенши.

– На что спорим, он собрался свалить? – яда в голосе принцессы хватило бы для отравления целого города.

– Это правда, Хог? – голос Бенши был взволнованным, в нем читался испуг и явное напряжение.

Северянин отряхнулся, как пес, разбрызгивая грязь во все стороны.

– Да, я принял решение уйти.

– А нам об это сказать забыл? Чтобы повторилось очередное спасение?

Хогу стало стыдно: за мыслями о себе, несчастном, и о том, как он никому не нужен, он забыл о чувствах других.

– Извините, – кое-как выдавил из себя покрасневший северянин. Эфрин фыркнула, а Лэстриль заулыбалась. Хог позволил девчонкам, не прислушиваясь к их щебету, увести его обратно в комнату. Эфрин отняла у него грязную куртку, а Бенши, при уходе, потихоньку прихватила и штаны, чтобы окончательно пресечь возможность побега.

Хог отмывшись кое-как над тазиком от грязи, растянулся на кровати. Он чувствовал себя до странности глупо и до странности легко. Неожиданно для себя он провалился в легкую дремоту. Сквозь нее он чувствовал, как медленно приближается утро, вот и тьма за окошком уже не такая густая. Сквозь щели ставней начал пробиваться сероватый свет, когда окно бесшумно распахнулось, впуская с собой ласковый весенний ветер, прохладный по утру, и янтарно-рыжую кельди.

Хог подскочил на кровати.

Крапива прижала палец к губам. Северянин недоверчиво смотрел на сестру, ожидая какого-нибудь подвоха. Яррэ встала посреди комнаты, приосанилась и, придав лицу достаточно величественное выражение, протянула Хогу молодой лист папоротника.