Каким глупцом я оказался. И ради этого глупца Ило пожертвовала своей жизнью!

Безора почувствовала эту мысль тоже, и глаза Иннеи исказились от гнева. Нож с силой вдавился в мое горло.

Не дожидаясь, пока металл завершит свое дело, я бросил свое тело через пространство.

Теперь я понял, почему эта идея показалась моему разуму лишь пустой забавой. Цепи, оплетавшие меня, вдавились в живую плоть, разрезая его на куски. Но остановить себя я уже не мог. Это было единственным шансом. И этот шанс оправдал себя.

Словно восковое, тело перетекло через пространство, и разрозненные куски плоти воссоединились в углу зала, где было свалено оружие. «Лучший» сам прыгнул в мои руки.

Тело Иннеи истерично визжало и извивалось в невообразимых измерениях. На месте рук появились когтистые перепончатые крылья, и Безора послала смертоносную волну в мою сторону.

Я не стал ждать, пока черная тень накроет меня, я снова метнулся в пространство и материализовал свое тело сзади Безоры.

Новый взмах чудовищных рук — и снова мне пришлось воспользоваться бегством.

Я появлялся то в одном, то в другом конце огромного помещения, не успевая даже вздохнуть. И за мною, словно моя собственная тень, носилась смерть. Я стал уставать. Энергия ручьем истекала из меня. Меч вываливался из рук, и я чувствовал, что долго не смогу выдержать. Никакой возможности приблизиться к Иннее-Безоре у меня не было. Слишком близко за мной шла смерть. Она дышала мне в затылок.

Безора почти полностью завершила свое превращение. На месте прекрасного тела принцессы теперь стояла черная масса, состоящая из зла и ненависти. Только лицо, странно переходя в ненавистное мне тело, было человеческим. Страшная гримаса исказила его. Безора чувствовала каждый мог шаг и посылала свою тень в то место, куда я собирался переброситься. Только быстрота помогала мне избежать мгновенной смерти.

В какой-то миг Повелитель Мира попытался овладеть моим телом, но не осталось времени даже для этого. Я отшвырнул его, как паршивую собаку. Слишком поздно меняться разумами. Но тем не менее я услышал, как он орет, надрываясь от крика.

— Войди в нее, Файон! Любовь — твое оружие, соединись с телом Иннеи!

Не давая себе ни мгновения на обдумывание и чувствуя, что силы покидают меня, я с остервенением швырнул свое разбитое тело внутрь Безоры…

Темнота, неподвластная ничему в этом мире, закрыла меня. И крик. Безумный крик раненого существа, заполняющий всю вселенную и всего меня. Пропало пространство, и время остановило свой бег. Я задыхался в этом смрадном мраке, но где-то далеко, так далеко, что трудно было увидеть, только почувствовать, разгоралось пламя, серебряное пламя смерти.

Меня выкинуло неведомой мне силой, и, прижав к стене, на меня обрушилась черная тень.

Пытаясь спастись, я почти инстинктивно закрыл лицо руками…

Топот множества ног заставил меня очнуться. Еще не веря в свое спасение, я открыл глаза. Как переменилась эта комната! Все ставни были сорваны, и сквозь оголенные окна вливался спокойный солнечный свет. Солнце! Я снова был на волосок от смерти и снова спасся.

Мой смех, раздавшийся в зале, всколыхнул тишину. Но она могла скоро нарушиться. Шаги, приближающиеся по коридору, заставили меня встать. Ноги не подчинялись, и тело рухнуло на плиты как подкошенное. Мне нужно было оружие.

Меч! Пошарив глазами я увидел бесформенную тушу того, что осталось от Безоры. Меч вошел ей в шею и терялся где-то в груде перепонок и костей. Но голова! Безора не успела сменить лицо.

Я заставил себя отвернуться. Лицо Иннеи было слишком не похоже на то, которое я целовал и любил.

Но оружие!

Мне не улыбалось встретить охранников, лежа на полу и не имея возможности защититься. Пересиливая себя, я поднялся и поплелся, чтобы взять хотя бы ножи. Никакого желания подходить к телу Безоры у меня не было, да я и не сомневался, что смогу работать мечом, как того будет требовать обстановка. Сжав оба ножа в руках и готовясь в любую минуту поставить Крут Чистоты, я оперся рукой на стену и стал ждать.

Приближающиеся были все ближе и ближе. Множество шаркающих и топающих ног. Они за все заплатят, эти выродки. За Иннею. За Ило. За все. Счет в нашей игре открыт и на этот раз моя взяла.

Бедная Ило! Я нашел ее тело.

Она лежала, раскинув руки. Мне трудно было увидеть со своего места, какое у нее лицо, но я увидел, как красная кровь застыла на ее теле. Красное и зеленое! Красивая смерть…

Дверь распахнулась, и мои глаза переметнулись с тела Ило на вбежавших. Мышцы моментально расслабились, и руки опустились на холодные плиты тронного зала.

Вздох облегчения и невольного ужаса прокатился под сводами. Подбежавшие ко мне незнакомые и знакомые лешие, водяные, домовые и еще черт знает кто, бережно подняли меня.

— Ты это сделал! Файон! и столько в голосе Сталлоне было признательности и любви, что я улыбнулся.

— Так вы больше не боитесь чудовища, которое сами создали?

Опираясь на плечи Сталлоне и подскочившего Бульо, под нескончаемый лепет последнего о моих подвигах, я доковылял до тела Ило. Вокруг красно-зеленого тела сидела на корточках вся семья Пато и, неторопливо качаясь из стороны в сторону, монотонно тянула какую-то песню. Заметив меня, Пато поднялся, подошел ко мне:

— Ты все сделал, Файон.

— Прости, старик.

— В чем ты у меня просишь прощения? В смерти Ило? Нет твоей вины. Она сама все решила. Она всегда была какая-то чудная. Ило словно чувствовала, что с тобой что-нибудь случилось, и сама пришла к тебе. Она любила тебя.

Я никогда не видел, как плачут лешие. И не хотел этого видеть. Я отвернулся от слез.

Среди обитателей леса и рек прошло странное волнение. Все как-то засуетились и стали группироваться вокруг меня. Что-то случилось, но я не видел никаких причин для паники.

— Сюда идет какой-то странный человек, — протиснулся ко мне Сталлоне. — Слишком необычный и странный.

Я не знал, что хочет сказать этими словами домовой, но на всякий случай стал пробиваться к трупу Безоры. Хотя, видит Бог, сил у меня осталось только, чтобы дойти до него и пасть.

— Файон!

Голос неизвестного звал меня. Значит, ему нужен только я.

— Файон! Освободи меня от своего войска! С широко раскрытыми от неожиданности глазами, я увидел, как на входе появился Дракон, весь обвешанный лешими, которые с остервенением колотили его металлическое тело всем, что попадалось под руку.

— Дракон!

Невольно я взмахнул рукой в жесте молчаливой радости. Да и по лицу моему можно было догадаться, что безумно рад встрече. Именно Дракон был мне нужен сейчас и больше никто другой. Я безумно хотел домой. Назад, в свою однокомнатную квартирку, к своим шлепанцам и забрызганному зубной пастой зеркалу.