Мама нередко навещала нас, и в один из ее приездов, когда мы только — только уселись в такси, на заднее сиденье, Роберто вдруг встал перед ней на колено и попросил моей руки. Мама любила Роберто и, не колеблясь, дала свое благословение. Я, отбросив сомнения, помня обо всем, что Роберто делает для Джулиана, тоже ответила «да».

Роберто был добрым и любил меня. Я надеялась, что вместе мы справимся с любыми трудностями. Мы расписались 31 июля 1970 года в регистрационной конторе в Кенсингтоне, куда пригласили наших родственников и нескольких близких друзей, включая Ринго, Морин и Твигги с ее менеджером и бойфрендом, которого звали Джастин де Вильнёв. Я очень хотела, чтобы на свадьбе была и моя дорогая подруга Фил, но она тогда жила далеко от Лондона, на северо — западе Англии, в Камбрии, с двумя маленькими детьми. В качестве пажа на церемонии нас сопровождал Джулиан. Он крутился и прыгал вокруг нас, весь перевозбужденный, так что маме приходилось все время одергивать его.

В тот день я была счастлива. Мне недавно исполнилось тридцать, Роберто был на два года моложе меня. Я надеялась, что начинается новый, более удачный период моей жизни. Свадьбу праздновали на Фулхэм — роуд в ресторане Meridiапа, принадлежавшем нашим друзьям, Уолтеру Маритти и Энцо Апичелле. Несколько омрачил праздник короткий разговор с отцом Роберто, который отвел меня в сторону и сообщил, что прекращает выплачивать пособие сыну, поскольку со мной оно ему больше не понадобится. Он, как и многие другие, был уверен, что после развода я получила солидную сумму в качестве отступных. Сердце мое в тот момент ёкнуло: он явно полагал, что теперь его сына буду содержать я.

В наш медовый месяц мы с Роберто и Джулианом отправились на Адриатическое море, в один из отелей, принадлежавших семье Бассанини. С нами поехала бывшая девушка моего брата Чарльза, Кэти, чтобы помочь присматривать за ребенком.

Два месяца спустя после свадьбы мы устроили дома несколько запоздалую вечеринку в честь новоселья. После долгих раздумий я согласилась на предложение Роберто позвать Джона с Йоко, чтобы таким образом уладить и закрепить наши взаимоотношения. Роберто всегда восхищался Джоном, хотя и осуждал его поведение по отношению ко мне; он все еще находился под впечатлением от того, что я была замужем за битлом, и жаждал с ним познакомиться.

Меня удивило, что Джон и Йоко согласились приехать, и еще больше — что они действительно приехали. В тот вечер я увиделась с ними впервые за последние два года с той ужасно неприятной встречи в адвокатской конторе и очень нервничала.

На вечеринке были Ринго с Морин, Твигги, Джастин, Лулу и ее новый муж Морис Гибб, а также Роджер Мур с женой Луизой[30]. Джон и Йоко пришли позже всех. После холодного «привет» в мой адрес Джон сел рядом с Ринго. К ним присоединился Роберто, и скоро между мужчинами завязался оживленный разговор, прерывавшийся взрывами хохота. Джулиан, крайне возбужденный тем, что его мама и папа вновь находятся в пределах одного помещения, вертелся под ногами, как заводной.

Йоко, оставшись одна, не долго думая, решительно двинулась в мою сторону. Я только успела присесть отдохнуть после двух часов фланирования между гостями, а она уже тут как тут, сидит прямо на полу, у моих ног. Я чуть было не лишилась дара речи, а она без умолку говорила о Джулиане, о том, как им нравится, когда он их навещает, и тому подобное. Мне трудно было совместить мило журчащий поток ее слов с той непроницаемой стеной молчания, которой она отгораживалась от меня во время двух наших предыдущих встреч. Выглядело это просто отвратительно и больше походило на показательное выступление перед остальными гостями и Джоном в первую очередь. Я встала и вышла из комнаты. Через несколько минут, когда они собрались уходить, Джон сказал мне второе слово за весь вечер: «Пока».

После их ухода меня охватила необъяснимая грусть, но вместе с тем я испытала чувство облегчения. Мне было странно и больно вновь увидеть Джона. Я так надеялась, что мы наконец сможем поговорить о Джулиане, но он весь вечер избегал общения со мной, а эти потуги Йоко продемонстрировать дружеское ко мне отношение и вовсе были невыносимы. В конечном счете ничего мы не добились, пригласив их к нам в дом, разве что сбылась давняя мечта Роберто познакомиться с великим Джоном Ленноном. Он, как и многие из тех, кого я потом встречала в жизни, за славой Джона не мог разглядеть в нем человека. Для Роберто тот человек, который столь безжалостно со мной обошелся, был как будто кем — то совсем другим, не имеющим ничего общего с суперзвездой. Еще несколько месяцев спустя в одном документальном телефильме Джон был назван одним из трех великих людей шестидесятых, наряду с президентом Кеннеди и председателем Мао. Это поднимало статус Джона на новую ступень, куда выше остальных звезд, и делало его в глазах общественности чем — то вроде сверхчеловека. Роберто, конечно, продолжал осуждать их, особенно Йоко. Ее он презирал и никогда не простил за ту боль, которую, как он считал, именно она причинила Джулиану.

«Битлз» продолжали оставаться феноменом до конца десятилетия. Их пластинки все так же продавались большими тиражами, количество их первых хитов в таблицах популярности достигло двадцати. Это был абсолютный рекорд на тот момент. Он был побит позже, по иронии судьбы, Клиффом Ричардом, чей талант они в свое время так низко ценили. «Битлз» также выпустили Abbey Road — их последний совместный альбом. Группа пользовалась неизменным успехом, однако слухи о том, что внутри коллектива возникают ссоры и недовольство, стали просачиваться в прессу. Я знала об этом и до развода с Джоном, но теперь, летом 1969–го, всем было ясно, что финал не за горами.

Джон и Пол, которые когда — то с таким блеском и страстью вместе сочиняли музыку, к концу 1960–х с большим трудом находили общий язык. Их музыкальные образы и вкусы ни в чем не совпадали. Пол продолжал писать баллады типа Hey Jude, а Джон предпочитал жесткие вызывающие песни, такие как Revolution, посвященную студенческим демонстрациям 1968 года. Magical Mystery Tour был их первым самостоятельным проектом после смерти Брайана. Его инициатором и движущей силой выступил Пол, Джон был только на подхвате. После этого они сочинили еще несколько песен и даже выпустили новый фильм, Let It Be, но в нем уже не чувствовалось прежней радости от совместного творчества. Уже в 1967–м мне было очевидно, что рано или поздно их пути разойдутся.

И тем не менее меня шокировало известие о том, что Джон сообщил «Битлз», что он покидает группу. Это решение, по всей видимости, было спровоцировано хаосом, царящим в их компании Apple. «Битлз» не имели никакого опыта и знаний в сфере бизнеса, и деньги из компании улетучивались из — за того, что у нее не было нормального управляющего. Мик Джаггер порекомендовал Джону одного весьма красноречивого адвоката из Штатов, ведущего дела звезд шоу — бизнеса, по имени Аллен Кляйн. Джон, Джордж и Ринго познакомились с ним и решили нанять его, чтобы он вытащил компанию из затруднительного положения. Пол не испытывал особого доверия к Кляйну и отказался подписывать с ним контракт, обратившись вместо него к своему тестю, Ли Истману, тоже вполне успешному адвокату в области шоу — бизнеса. Это только усугубило напряженность между Джоном и Полом.