– Родственники, конечно, безутешны, – кивнула я.

– Не то слово, госпожа Нарен! – воскликнул майор. – Они просто-таки стенают, а дамы – те то и дело в обморок падают, даром что не благородные, тоже выучились…

– Чувствую, тут есть какой-то подвох, – произнесла я, покосившись на чрезмерно довольного жизнью Горта. – Выкладывайте все, майор, что вы ходите вокруг да около?

– Ну я же говорил, что вас не проведешь. – Горт ущипнул себя за ус. – Действительно, подвох есть. Ведь в таком деле кого вперед всего подозревать? Ясно, кому выгодно, кому наследство достанется, так ведь? Им бы всем, родственничкам-то, хороший куш перепал, да только…

– Горт! – не выдержала я. – Не тяните! Что там отмочил покойный старичок, раз родственники безутешны? Неужели перед смертью пожертвовал капитал на благотворительные нужды?

– Почти в точку, госпожа Нарен, – с уважением взглянул на меня майор. – Он, видите ли, родственников-то пригрел, всех, сколько было, а там орава – на роту наберется. Да только старик не дурак был, понимал: они спят и видят, как бы он поскорее помер, так что завещание составил с выдумкой… Если, значит, помрет не своей смертью, то шиш они получат, а не денежки!

– Постойте, но убийца в любом случае не может наследовать убитому, – нахмурилась я.

– Ну, это понятно, – махнул рукой Горт. – Но только там еще поди докажи, кто убийца-то… И нанять ведь можно, не подкопаешься! Старик хитрее удумал: если, значит, хоть подозрение на насильственную смерть будет, то никто, понимаете, госпожа Нарен, ни один из родственников ни рисса не получит! А капитал, стало быть, отойдет под управление казны…

Я присвистнула. Действительно, с выдумкой был старикашка!

– Они об этом знали? – уточнила я на всякий случай.

– Разумеется! Он ведь не посмертно над ними пошутить хотел, а, стало быть, обезопаситься еще при жизни. Так что, – добавил майор, – родственники на благодетеля своего молились, пылинки с него сдували, не приведи боги, случится что! А то вот он по старости лет с лестницы свалится, шею сломает, и докажи, что сам упал, а не столкнули! Казначеи-то наши сами знаете, каковы, за рисс удавятся, а там капитал ого-го…

– Выходит, родным убивать старика смысла не было, – заключила я. – Никто из них от этого не выиграл, а проиграли – все. Деньги получит казна… Ну не хотите же вы сказать, что старика укокошили по приказу нейра Деллена!

– А я бы не удивился… – пробормотал Горт, из чего я заключила, что вопрос финансирования сыскного отделения остается больным местом и по сей день. – Ну что, госпожа Нарен, интересно?

– Да, пожалуй, – согласилась я. – Родственникам убитого уже все равно не помочь, денег они так и так не получат, а вот найти преступника… Любопытно, Горт. Только…

– Те вас не наймут, – покачал он головой. – Им теперь на широкую ногу жить не пристало. Вот завершится разбирательство, и попрут их из дома на все шесть сторон… А сыскное… тоже, знаете ли, золото направо и налево швырять не может. Это вам не охранное.

– Я предпочитаю, чтобы золото мне вежливо передавали, а не швыряли, – хмыкнула я. – Ладно, Горт. Я поняла ваши намеки, вы склоняете меня к нарушению правил, и это с вашей стороны крайне некрасиво. Но, поскольку мне все равно нечем заняться, так и быть, я полюбопытствую. Могу ведь я просто поинтересоваться делами сыскного отделения, верно?

– Я знал, госпожа Нарен, что вы скажете что-нибудь в этом роде, – расплылся в довольной ухмылке Горт.

– Я становлюсь предсказуемой, это ужасно! – посетовала я. – Едем, что ли, майор? Покажете мне, где убили бедолагу. Да и на заключение о смерти я бы взглянуть не отказалась. Кто с телом работал? Сорин?

– Нет, кто-то из молодых, – ответил Горт, явно приободрившись.

– Ладно, с этим потом разберемся, – кивнула я. – Так в какую нам сторону?

Обитали наши клиенты, семейство почтенного купца Верия Нена, как выяснилось, по соседству со мной – в Заречье. Это были старые кварталы, здесь усадьбы могли дать фору загородным поместьям иных нейров, а земля стоила приличных денег. Судя по всему, господин Нен процветал, раз уж смог позволить себе этакую роскошь.

Сколько всего в доме обитало народу, я даже не пыталась сосчитать – этим пусть Горт с подчиненными занимается, а уж запоминать имена… Здесь жили дети и внуки покойного, братья и сестры, племянники и племянницы, дядюшки и тетушки, двоюродные, троюродные, невесть какие, женатые и замужние, фамилии у всех были разные, и с ходу разобраться в этом семейном переплетении оказалось решительно невозможно.

Меня, впрочем, сейчас больше всего интересовали место и способ совершения преступления.

– Идемте, госпожа Нарен. – Майор провел меня в дом. Я воспользовалась несложным заклятием, позволяющим мне оставаться незамеченной, так что особого ажиотажа наше появление не вызвало. – Вот, значит, тут его и нашли.

– Это кабинет? – спросила я, оглядывая просторное помещение.

Камин, шкафы – тут и книги, в основном справочники, и пухлые папки с бумагами, – массивный стол, пара кресел и удобный диван.

– Да, старик здесь работал, – ответил Горт. – Но, бывало, и ночевал, если засиживался допоздна. Ужин ему сюда подавали.

– Значит, и в этот раз подали… – протянула я, обходя кабинет. – Как это выглядело?

– Нен сидел за столом, – майор изобразил. – Мы с ним примерно одного роста, так что смотрелось это как-то вот так. Кружка с недопитым ринтом стояла здесь… Дверь закрыта, но это ничего не значит. Тут замок такой – если хлопнуть как следует, он защелкнется, и отпереть можно будет только изнутри либо снаружи специальным ключом, а он был при старике. Хотя это ерунда, ключ сделать не проблема…

– Значит, говорите, яд был в кружке? – уточнила я. Происходящее интриговало меня все больше и больше.

– Да, там оставалось немного на дне, – ответил Горт, не без интереса наблюдая за мной. Увы, баловать его какими-либо магическими фокусами я не собиралась. В том, что никакая магия здесь не использовалась, я ручалась, но проверить это можно и не прибегая к сложным и зрелищным процедурам. – Говорят, там такая доза, что лошадь с копыт свалит, не то что…

– И ринт ему принесли… – протянула я.

– В точку, госпожа Нарен, – кивнул майор. – Наливали из общего кувшина, повариха их клянется, что все остальные оттуда же пили, и ничего. А вот кто нес… Тут показания расходятся. С одной стороны, услужить старику все желали, чуть из рук друг у друга поднос не рвали, так что не угадаешь. С другой, обвиняемым никому быть не хочется – свои же и укокошат! Так и говорят: передал тому, передал другому, а кто все-таки отдал старику напиток, то неизвестно. Вычислим, конечно, но не факт, что этот последний виноват – и по пути могли яду сыпануть, долго ли!

– Выходит, он работал, попивал ринт, а потом взял и умер… – Я еще раз обошла кабинет. – Изобразите-ка еще раз, как он сидел… Ага. То есть на помощь не позвал, голову на руки уронил и скончался тихо и мирно, без корчей и пены изо рта?