– Да! – Гай с жадностью выпил вино. На его лицо возвращался слабый румянец. – Все до этого момента было именно так, как она рассказывала. Мне в конце концов удалось это из него вытянуть. Хэнли, должно быть, нашел его после того, как Миракл уплыла в шлюпке. Не знаю, счел Хэнли его мертвым или нет, но он выбросил его за борт. Если бы Уилкот погиб тогда, Хэнли, а не Миракл можно было бы обвинить в убийстве. Однако, оказавшись в воде, Уилкот очнулся. Он начал тонуть как топор, но не смел позвать на помощь, опасаясь, что Хэнли просто пристрелит его как собаку.

– Он, должно быть, уже приготовился к встрече с Всевышним, – сухо сказал Райдер.

– Именно так все и было.

Райдер отломил кусочек булки. Ему стоило поддержать свои силы не меньше, чем Гаю, хотя охвативший его страх стремительно перерастал в настоящий ужас.

– Так что все-таки произошло?

– Он действительно встретился с Всевышним или ему так показалось? Уилкот плыл до тех пор, пока силы не покинули его, и он снова не ушел под воду. Тогда ему явился Господь в сиянии белого света. Объятый руками Господними, Уилкот понесся куда-то вниз по ярко освещенному туннелю, в конце которого был выброшен – как Иона – в глубины океана. Придя в себя, он обнаружил, что находится в маленькой лодочке в компании каких-то флибустьеров. Заключив по его плачевному состоянию, что он один из их собратьев, что-то не поделивший с таможенным судном, они взяли Уилкота с собой во Францию.

– Так где, черт возьми, ты его разыскал?

– На севере отсюда. Бог повелел ему выследить Хэнли и уничтожить его. Уилкот еще кое-что раскопал против Хэнли во Франции и вернулся в Англию. Узнав, что граф уехал в Дербишир, последовал за ним.

Райдер с трудом сдерживал жгучее нетерпение. Прежде чем предпринять что-либо, повинуясь возрастающему страху, он во что бы то ни стало хотел узнать факты.

– Он сказал тебе, чем именно шантажировал Хэнли?

– Не только сказал, но и показал документ. Существовало, очевидно, несколько копий.

– Что за документ?

Гай вытащил сложенную бумагу и бросил на стол:

– Французский брак. Четвертый граф Хэнли взял себе жену во Франции, а потом еще раз женился в Англии, став двоеженцем. Ившем Форбз Фробишер, таким образом, является незаконнорожденным сыном. Он такой же пятый граф Хэнли, как я.

Райдер резко обернулся, расплескав вино:

– Уилкот разыскивает Хэнли?

Сделав большой глоток, Гай кивнул:

– Он обнаружил, что Хэнли, то есть мистер Фробишер, уже вернулся в Лондон. Я преследовал его, когда увидел твой экипаж.

С замиранием сердца Райдер поставил бокал.

– Я знаю, тебе надобно отдохнуть и подкрепиться, Гай, но поесть и поспать ты можешь в моем экипаже. Мы должны ехать в Уайлдшей.

– В Уайлдшей?

Райдер сгреб кузена за лацканы и поставил на ноги.

– Ради Бога, Гай! Даже если Хэнли убьет Уилкота, в Лондоне найдется множество свидетелей, в том числе и ты, которые подтвердят, что недавно видели его живым. Миракл не убийца и никогда не была ею. Стало быть, у Хэнли ничего против меня нет. Но если Уилкот признает, что дал тебе эти бумаги, Хэнли поймет, что ты показал их мне.

Гай едва держался на ногах, однако нашел в себе силы завернуть хлеб с мясом в салфетку.

– Он не поверит, что ты будешь хранить молчание?

– Ни за что! Наша взаимная неприязнь имеет слишком глубокие корни.

– В таком случае, – сказал Гай, – живой Уилкот нарушил равновесие сил?

– Вот именно! Как только Уилкот до него доберется, Хэнли узнает, что у его злейшего врага имеется доказательство, которое может его уничтожить. Поскольку Миракл не совершала убийства, у него ничего против меня нет. Поэтому он будет мне мстить.

Миракл смотрела в темнеющее небо из окна спальни Райдера. Близилось время легкого ужина, но ей не хотелось есть. Последнее время она часто ощущала усталость.

Одолеваемая беспокойством после отъезда Райдера, Миракл по утрам вообще не могла смотреть на еду. С трудом заставляла себя проглотить маленький сухой гренок и выпить чаю. При виде пищи ее тошнило.

Миракл находила покой лишь в комнатах мужа, выходивших на галерею Уитчерч. Крыло Уитчерч было отделено от всего остального замка рядом внутренних двориков. Несмотря на величавость возвышавшейся над ним средневековой башни, в личных покоях Райдера, элегантных и простых, было спокойно, и они нравились Миракл.

Она лежала в одежде на кровати, которую они с Райдером делили каждую ночь с тех пор, как он впервые привез ее в свой дом, разве что кроме той сказочной ночи, проведенной на крыше Амброз-Фолли.

Сгущались сумерки. Миракл, обхватив руками подушку Райдера, уткнулась в нее лицом. Каждый день посыльный доставлял ей от мужа весточку, которая радовала ее искрящимся юмором и ироничными наблюдениями. Тоска Миракл по нему причиняла ей почти физическую боль. В день отъезда Райдера горничные сменили белье, но она продолжала ощущать его запах.

Кто-то коснулся ее плеча. Миракл открыла глаза. Над ней стояла, нервно теребя передник, одна из горничных.

– Джейн, что случилось?

– Ваш ужин готов, миледи, а еще вас желает видеть какой-то джентльмен. Он ждет в большом зале. Лакей доложил ему, что вы не принимаете, но он проявил настойчивость, сказал, что привез послание от лорда Райдерборна.

Сон как рукой сняло.

– Джентльмен назвал свое имя?

– Сказал, что вы с ним знакомы, миледи, что он уже бывал здесь раньше у герцогини. Он прибыл в богатой карете с гербом.

Миракл подошла к умывальнику, плеснула водой в лицо. Ее муж содержал целую армию верных ему людей, весьма сомнительно, чтобы какой-то джентльмен вез ей от Райдера послание. Неужто к ней снова пожаловало ее прошлое?

С минуту Миракл пристально разглядывала себя в зеркало. Ее лицо – ее благословение и в то же время проклятие. Лицо, которое спасло ее от голодной смерти. Лицо, благодаря которому она оказалась у сэра Бенджамина Троттера, любившего ее.

А потом еще у шести мужчин, которые ее не любили.

Одним из них был Гай, хотя сам он так не считал, и среди них был, конечно же, Хэнли. В ее памяти промелькнули имена остальных мужчин: Ричард Эйведон, лорд Дартфорд, сэр Робин Хэтчли, лорд Бернем. Ей нечего было опасаться кого-либо из них. Быть может, таинственный посетитель – пьяница Дартфорд, который продолжает считать, что в отсутствие ее мужа ему, некогда являвшемуся любовником Миракл, разумнее скрыть от прислуги свое имя.

Миракл не была расположена к приему гостей, однако с помощью Джейн привела в порядок прическу и переоделась.

Прежде чем выйти из комнаты, еще раз взглянула на себя в зеркало. Дамы полусвета больше нет. Есть леди Райдерборн, будущая герцогиня, которая шествует по замку в потрясающе элегантном наряде из белого атласа, а горничные и лакей вытягиваются перед ней по струнке.