Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Грязные, – поправляет себя Рид.
Моя улыбка становится еще шире. Правда ли это или он просто хотел меня отвлечь, но его слова сработали. Я наклоняюсь, позволяя моим волосам покрывалом накрыть наши лица, и целую его в губы. Рид проводит языком по моей нижней губе, беззвучно спрашивая разрешения. Я приоткрываю губы, и он сразу же пользуется этим, проникая в мой рот языком.
– Нам лучше этого не делать, – шепчу я. – Тебе больно.
Он с улыбкой отстраняется.
– Тогда сделай так, чтобы я почувствовал себя лучше.
– Это вызов?
Рид смеется, и я снова прижимаюсь к его рту своими губами. Теперь я терзаю его своим языком, жадно целуя его до тех пор, пока он не забывает, как дышать. Моя рука тоже начинает двигаться, ползет по его груди к поясу трусов. Я проскальзываю в его боксеры и нахожу свидетельство того, насколько ему стало лучше: горячее, твердое, массивное.
Когда он со стоном выгибается на кровати, я тут же поднимаю на него глаза.
– Ты в порядке?
– Не смей останавливаться, – рычит он.
– И что у тебя болит? – лукаво спрашиваю я.
Мне нравится видеть Рида вот таким: податливым, послушным в моих руках.
– Все. Серьезно, у меня болит все тело. Особенно здесь, – он хлопает по паху. – Поцелуй там, помоги мне.
– Ты хочешь, чтобы я поцеловала его? – Я притворяюсь оскорбленной.
– О да. Я хочу, чтобы ты по-настоящему, жадно, с языком поцеловала меня прямо там… если ты сама этого хочешь. – В его последних словах сквозит неуверенность.
Спрятав улыбку, я сдвигаюсь вниз и встаю на колени между его ног.
Его руки поспешно стягивают трусы, полностью обнажая член для меня. Рид обхватывает себя одной рукой и выжидающе, с надеждой смотрит на меня.
– Бедный малыш, – мурлычу я и провожу кончиком пальца по тыльной стороне его руки.
Я опускаю голову, и он тотчас протягивает руку, чтобы убрать мои волосы с лица. Как только мой рот смыкается вокруг его члена, Рид стонет от удовольствия.
– О черт, да!
В его голосе – мучение, но сейчас муки вызываю я. Это сладкое, сильное чувство власти. Его дрожащие пальцы снова впиваются в мои волосы.
– Детка… Элла… – сдавленно говорит он и больше не произносит ни слова, только звуки.
Хриплые стоны, судорожные вздохи, страдальческие мольбы. Он так сильно тянет меня за волосы, что я поднимаю на него глаза и вижу на его лице страсть… и даже, наверное, любовь.
Я снова опускаюсь, вбирая его член в рот – настолько, насколько могу. Он большой, массивный, но его тяжесть на моем языке, на моих губах возбуждает меня так сильно, что я такое даже представить себе не могла. Я чувствую его отчаяние, его жажду. Меня наполняет головокружительное ощущение власти. Если я сейчас остановлюсь, Рид, наверное, пообещает мне все что угодно.
Но я ничего не хочу. Только его. И, зная, что он тоже хочет меня, я схожу с ума от желания. Руками, языком, губами я подталкиваю Рида к самому краю.
– Остановись… Я сейчас кончу, – стонет он и вяло тянет меня за волосы.
Мои улыбающиеся губы вокруг него. Я хочу, чтобы он кончил, чтобы потерял контроль. Удвоив старания, я сосу и лижу до тех пор, пока его огромная фигура не напрягается и Рид не изливается мне в рот.
Когда его тело наконец расслабляется, он притягивает меня к себе.
– Рид, – шепчу я.
– Что? – Его голос похож на шорох гравия.
– Я люблю тебя.
– Я… тоже тебя люблю. – Он утыкается лицом в мою шею. – Ты даже не представляешь, как сильно. Я…
Рид тихо ругается.
– Ты знаешь, что я сделаю для тебя все что угодно? Абсолютно все, только чтобы ты была в безопасности.
По телу разливается тепло.
– Правда?
– Все что угодно, – хриплым голосом повторяет Рид, а потом целует меня до тех пор, пока мы оба не начинаем задыхаться.
Часы на телефоне показывают два ночи, и это не сигнализация, по крайней мере, не в моей комнате. Но где-то в доме что-то продолжает непрерывно звенеть. Я проверяю, не проснулся ли Рид, но он распростерся на кровати, заняв две трети матраса, и спит как убитый.
Кладу подушку на голову и закрываю глаза, но звон не прекращается. Больше того, к нему присоединяется звук бегущих по коридору шагов, за которым следует громкий стук в одну из дверей.
Рид садится на кровати, его темные волосы торчат в разные стороны, глаза сонные.
– Что за черт…
С первого этажа до нас доносится разгневанный голос.
– Проклятье! Одну минуту.
Похоже на Каллума, но сложно разобрать, что именно он говорит.
– Я же сказал вам, что сам приведу его.
Ох, черт. Мы с Ридом вскакиваем с кровати. Даже если Каллум знает про нас, вряд ли он обрадуется, обнаружив нас спящими в одной постели. Я почти натянула на себя джинсы, а Рид – футболку, когда шаги останавливаются рядом с моей дверью.
Мы оба застываем на месте, услышав возмущенный крик Каллума.
– Это комната моей семнадцатилетней воспитанницы, и вы не войдете туда, пока она не приведет себя в порядок!
Вы не войдете?
– Кто там? – шепчу я Риду.
Он растерянно смотрит на меня, округлив глаза.
– Элла, – рявкает Каллум из коридора, – у нас гости. Одевайся и спускайся вниз как можно быстрее.
Я откашливаюсь.
– Ладно, хорошо. Скоро буду.
И тут же морщусь, осознав, что мой голос доносится из комнаты Рида.
Помедлив, Каллум добавляет:
– Разбуди Рида – и спускайтесь вместе.
Попались. Я быстро натягиваю джинсы и хватаю из комода свитер. Рид и не думает торопиться.
– Детка, все будет хорошо. Ты еще девственница. Я скажу папе.
Я подлетаю к нему и закрываю ему рот ладошкой.
– О боже! Ничего ты ему не скажешь! Мы не будем обсуждать это с Каллумом. Никогда.
Рид закатывает глаза и убирает мою руку с лица.
– Да не волнуйся ты. Он только поорет на нас – и все.
– Ему для этого приспичило разбудить нас посреди ночи? – спрашиваю я.
– Так драматичнее. Он собирается поговорить о том, что нам нужно быть осторожными – и все такое.
Рид морщится, когда я тащу его к двери.
Я сразу отпускаю его руку.
– Бок болит?
Рид делает медленные вращения рукой, проверяя рану.