— Богдан, — Юля коснулась его руки, но он даже не повернул к ней голову, боясь прервать визуальный контакт.

— Богдан, — сделала она еще одну попытку привлечь его внимание.

А он уже пожирал глазами тело Жени. Футболка темная обтягивающая с очень ярким принтом, что в свете ультрафиолета привлекал к себе внимание; узкая полоска обнаженного плоского живота, что показывается при каждом ее движении, особенно, когда она поднимает руки вверх. Опустил глаза ниже — короткая юбка, очень короткая, открывающая взору потрясающие ноги. И только тут заметил за девушкой фигуру. И руки этой фигуры легли на талию Жени и фигура двигалась в такт, прижимаясь к девушке со спины.

Богдан тут же сел на место.

— Мы остаемся, — бросил короткое, не сводя взгляд с парочки. Туда-сюда сновали люди, мешая обзору, но, казалось, он их не замечал. Дан плохо видел лицо Жени, но был на все сто уверен, что она смотрит на него, что танцует только для него. Об этом говорило все: и то, как статично стояла спиной к Федорову по направлению к столу Богдана; и то, как руки ее взмывались наверх, обнимая за шею парня, а потом скользили вдоль собственного тела; и то, как бедрами двигала, выписывая восьмерки; и то, как скользила вниз. Смотрел, впитывал и осознавал, что он медленно съезжает с катушек.

Вот оно что! Пока он тут задрота из себя строит, Швед применяет опыт постельных отношений, полученных у Макарова, с Федоровым? Забавно. Очень забавно.

Тут же заставил Юлю пересесть к нему на колени. Пусть видит, что по хер ему. Что там у нее? Петечка? А у него Юлечки, Миланочки, Катечки. Пусть знает, что она одна из немногих. Лишь момент, лишь проходящий эпизод.

— Мммм, да ты напряжен? — елозит бедрами Юля. — Может, все-таки уедем отсюда?

— Сиди спокойно, — рыкнул, не отводя взгляд от тех, кто на танцполе.

Но через минуту скидывает с себя девушку, резко вскакивает, от чего часть посуды, что на столе падает, разливая содержимое. И под удивленные взгляды друзей идет в сторону пары, которая только что взорвала в нем мину замедленного действия.

Отрывает Женю от парня, и, потеряв какой-либо контроль, впечатывает кулак в лицо Федорова. Наконец-то, — выдыхает. Сколько он об этом мечтал?! Но насладиться не успевает. Парень быстро приходит в себя, поднимается с пола и налетает на Макарова с ответным «визитом». И ведь гад, не промазывает. Металлический привкус крови делает Богдана невменяемым, срывает с тормозов. Удар, удар, еще удар и еще. Хаос, неконтролируемые движения, гнев, кулаки — все соединилось воедино. Они валятся на пол, продолжая наносить удары друг другу. Макаров чувствует, как чьи-то руки хватают его и пытаются оттащить. Не с первого раза, но это удается сделать.

— Дан, какого х*я происходит? — орет Ветров.

— Пусти меня, — кричит Макаров, вырываясь из хватки приятеля. — Бл*дь, я сказал пусти! Сука! — но кому это адресовано уже не понятно.

Богдана тащат за стол, насильно усаживают, но не торопятся убирать руки.

— Отвалите, — стряхивает лапы приятелей с себя.

— Ты в норме? — подозрительно интересуется Леснов.

— В норме. Отпусти, я сказал, — уже громче орет.

— Что, бл*дь, произошло? Ты можешь сказать? Чего он тебе такого сделал? — спрашивает на повышенных тонах Серый.

— Лицом не вышел, — ответил Макаров, сплевывая кровь себе под ноги.

— Богдан, пошли я тебе помогу раны обработать, — прозвучал голос Юли спустя пару минут.

Парень непонимающе уставился на девушку. Он уже забыл о ее существовании, а она сидит тут, как верная собака, и ждет.

— Как-нибудь сам, — кинул и направился на выход.

После демонстрации наплевательского отношения со стороны Швед. После того, как она прямо на танцполе засосала Федорова…. И ведь, сука, знала, что Макаров наблюдает. Знала, тварь! После всего этого он не хотел больше видеть ее. Никогда! И да, они закончили тем, с чего начали.

Зое понадобилось немало времени, чтобы привести меня в чувство. Это было сделать не так легко. Кровь на лице Богдана меня шокировала, я буквально на себе ощутила боль от нанесенных ударов. Все произошло очень быстро. Я не успела среагировать, не успела встать между ними. Меня в прямом смысле слова отшвырнули в сторону. Я кричала, совершенно точно кричала, но из-за музыки навряд ли кто-то слышал меня. А, когда Макс и Сергей оттащили Богдана, а тот что-то орал и не сводил глаз с Пети, я было ринулась к нему. Ни к Пете, что лежал на полу и рукавом футболки вытирал кровь, а к Макарову. Но почувствовала хватку на локте — кто-то меня настойчиво тащил в противоположную сторону от него — от того, с кем я хотела быть сейчас, тогда, да черт, наверное, всегда! Я пыталась вырвать руку, но хватка была слишком сильной. А, когда поняла, что это Зоя, была немало удивлена. Откуда в этой маленькой девчонке столько силы?

— Жень, нам лучше уйти. Не надо. Послушай меня. Сейчас не надо.

И уже через пару минут мы оказались на улице. С какой-то неимоверной скоростью мы дошли до общежития. Я не могу сказать бежали мы, шли пешком, а быть может летели — я не знаю. Не знаю, потому что мыслями, головой, душой я была с Богданом.

И только, когда Зоя закрыла дверь в нашу комнату, а я рухнула на стул — начала приходить в себя.

— Жень, что произошло? — требовательно спросила подруга.

— Не знаю, — шепотом ответила.

— Как это не знаешь? Макаров бьет Федорова, что танцевал с тобой, а ты не знаешь почему?

Я прикрыла глаза. В голове до сих пор мелькали кадры, в ушах стояли крики, перед глазами лицо Богдана в крови.

— Это я виновата, — выдохнула и открыла наконец-то глаза.

— Что произошло? — настойчиво повторила вопрос подруга.

— Я поцеловала Петю.

— Что ты сделала? — шокированно спросила Зоя. А потом растеряно. — Но зачем?

— Само так вышло, — смотря в никуда, ответила.

— Само? — вперила она в меня недоверчивый взгляд.

— Да, Зой, само! Он целовал другую! При мне целовал другую! Понимаешь? — немного истерично проговорила я. Потом выдохнула и добавила. — Мне необходимо было что-то сделать со всем этим.

— Мда…

Повисла тишина. Я продолжала смотреть куда-угодно, только не на подругу. Мне было стыдно. Да, я ощущала стыд.

— Тогда понятно, — спокойно сказала девушка, наконец-то отлипла от двери и уселась на кровать.

— Что понятно? — с любопытством взглянула я на нее.

— Женя, — хохотнула тихонько она. — Ну пораскинь мозгами. Не допераешь?

Я доперала. Не было иной причины для драки, чем…

— Он ревнует, — уже в открытую засмеялась Зойка. — Жень, да он просто тебя ревнует!

«Ревнует», — пробовала я слово на вкус. И улыбка появилась на моем лице, но тут же стерлась, как не бывала. А Зоя продолжала выдавать свои умозаключения: