— Я все-таки найду тех, кто это сделал… — тихо проговорила она.

Он откинул голову и закрыл таза, в то время как она вывела машину со стоянки и выехала на шоссе. Его очень расстроило то, что противники захватили его врасплох и заставили использовать магию для защиты, но, с другой стороны, демон пытается помешать ему. Внедрить в сознание людей информацию о том, что он, Джон, шпион компании — любимая уловка демона. Пожалуй, его шансы побороть демона увеличиваются.

Интересно, не упустил ли он чего-нибудь, анализируя ситуацию и свой сон, приведший его сюда. Джози попросила его открыть глаза и не спать, ведь с возможным сотрясением мозга нельзя шутить. Он послушался и повернул голову, глядя на нее. Она подарила ему смущенную улыбку, от которой у Джона сразу же потеплело на душе, особенно после холода, оставленного мыслями о демоне.

Она привезла его к себе в старый двухэтажный деревянный дом, выходящий на Рок-ривер — в конце тупика. Припарковавшись, она помогла Джону выйти из машины. Провела его по ступенькам, обняв за талию, а он опирался на трость, чтобы не травмировать больную ногу. Они прошли через холл в кухню. Джози усадила его за деревянный стол, приготовила чистую одежду, горячую воду, антисептик и бинты и занялась его ранами. Руки, бинтовавшие ему голову, действовали мягко и уверенно. В доме стояла полная тишина, и Джози объяснила, что ее дочь ночует у друзей, и быстро сменила тему.

— Тебе бы лучше наложить швы на этот порез, — показала она на рану на лбу. Их взгляды встретились. — Что же там произошло? Такая белая вспышка — выглядело как взрыв.

Он изобразил невиннейшую из улыбок.

— Фейерверк. У меня были петарды в кармане. Они высыпались во время драки и, видимо, отчего-то воспламенились.

Она отвела глаза, снова вернувшись к его израненному лицу, но Джон успел уловить тень сомнения в ее глазах.

— Мне так жаль, что это случилось, — сказал он, стараясь замять неловкость. — Мне было просто чудесно с тобой.

— И мне было. И сейчас тоже.

Она закончила с лицом и перешла к телу и, несмотря на его протесты, настояла на том, чтобы снять с него рубашку. При виде глубоких царапин и синяков на ребрах она нахмурилась.

— Это очень плохо, Джон.

Джози продезинфицировала все порезы и царапины, приложила к ребрам холодный компресс. Сделала ему горячий чай, потом извинилась и пошла в душ. Он услышал, как она поднимается по лестнице, потом до него донесся шум воды.

Прихлебывая чай, Джон осмотрелся. В кухне было множество мелочей, отчего она становилась именно кухней Джози — расписные чайники на буфете, рисунки ее дочери, приколотые к доске объявлений, росписи на холодильнике, которые она, видимо, делала в разные годы, свежие цветы в вазе на окне над мойкой, маленькая мисочка с кошачьей едой у задней двери. Он рассматривал яркие занавески и обои — сочетание бледно-желтого, голубого и розового на белом пластике и дереве. Ему здесь нравится, подумал он. Совсем как дома.

Его начало клонить в сон, поэтому он наполнил чашку и сделал большой глоток: крепкий напиток не даст ему уснуть. Стоит ему погрузиться в сон — и он снова окажется в будущем. Но теперь, раз он уже использовал посох для защиты, он окажется там беззащитным до тех пор, пока не проснется. Джон знал, на что это похоже. Это уже бывало прежде. Такова плата за звание Рыцаря Слова. Цена за право оставаться живым.

Джози спустилась по лестнице в пушистых тапочках и белом купальном халате. Ее длинные, светлые волосы были влажными. Она подарила Джону лучшую из своих улыбок — теплую и сияющую и спросила, как он себя чувствует. «Уже лучше», — ответил Джон, восхищаясь свежестью ее кожи, изящными овалом лица. Джози спросила, не голоден ли он, и рассмеялась, когда Джон ответил, что нет. Она все равно сделала ему пару тостов, намазала их маслом и джемом и села напротив посмотреть, как он ест. Она пила чай и рассказывала ему, как ее бабушка всегда готовила для нее чай и тосты поздно вечером, когда им обеим не спалось. Росс слушал, не задавая вопросов. Оказалось, он и вправду проголодался. Взгляд его упал на часы. Двенадцатый час. Позже, чем он думал.

— Ты устал, Джон? — спросила она, когда он покончил с едой. — Наверное, да. Думаю, тебе лучше всего пойти сейчас спать.

Он улыбнулся.

— Мне лучше уйти, Джози.

Она сердито помотала головой.

— Даже и не думай об этом, парнишка. Останешься сегодня здесь. Я слишком много в тебя вложила, чтобы отпустить одного в отель. — Она замолчала, осознав, что сказала двусмысленность. Потом исправилась. — Я подумала, что сумела убедить тебя: мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь спать здесь. Не возражаешь?

Он помотал головой.

— Нет, я просто не хотел мешать. Чувствую себя довольно неважно.

— Надо думать. Пойдем со мной.

Она обняла его за талию и помогла подняться, потом провела вверх по лестнице. В доме было темно: только свет из кухни. Наверху светили звезды. Старые деревянные ступеньки жалобно поскрипывали под ногами. Росс преодолевал подъем при помощи трости и терпеливой поддержки Джози, опираясь на нее даже больше, чем нужно. Ему было приятно ощущать тепло ее тела, запах влажных волос.

— Осторожнее, Джон, — предупредила она, крепче обнимая его за талию, но стараясь не задевать ребра.

Он молча кивнул: все хорошо.

Наверху они задержались на минуту, все еще слитые воедино.

— Хорошо? — спросила Джози, и он кивнул. Она подняла лицо и поцеловала его в разбитые губы, но поцелуй был так нежен.

— Так больно? — спросила она, и Джон помотал головой.

Она провела его по коридору в темную спальню — видимо, в комнату для гостей, большую и чистую, с кроватью, аккуратно застеленной покрывалом, и пустой тумбочкой. Она оставила его в дверях, сама же подошла и откинула покрывало. Потом вернулась и подвела его к постели. Он слышал тихое жужжание кондиционера и ощущал прохладу на своем обнаженном торсе. В комнате было темно, единственный свет падал из коридора, а из-за занавески лился звездный свет. Она уложила его на кровать, склонилась и поцеловала в лоб.

— Подожди здесь, — сказала Джози.

Она вышла из комнаты и исчезла в коридоре. Спустя минуту там погас свет. Она снова появилась, подошла и встала рядом с ним, глядя на него. Джон едва различал в темноте блеск ее волос и мягкий изгиб бедра.

— Сможешь сам снять остальную одежду? — спросила она.

Он скинул туфли, носки и джинсы и скользнул под прохладные простыни, утонув головой в подушке. Сразу навалилась глубокая усталость, Джон знал: сон скоро одолеет его. И ничего нельзя с этим поделать. Он уснет, и придет сон. Но, может быть, сон окажется не таким страшным, как он думал.

— Джон? — тихо позвала его Джози.

Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

— Ага, я еще здесь. Все будет в порядке, Джози. Иди спать. Еще раз спасибо за…