— Должен быть такой способ, — пробормотал он. — В теории я знаю, как работают Y-вирусы. Мне знакомы их методы. Но как с ними бороться?

Менискус был изнурен, взвинчен, испуган, и больше всего ему сейчас хотелось погрузиться в Молл. Да вот только он знал, что ни там, ни здесь пока еще ничего не понятно. Сияющий что-то сказал.

— Что?..

— Почему бы тебе не повторить то, что делает мое тело?

— Как, по-твоему, мне это осуществить?

— Ну, когда я пришел сюда, ты принялся мне подражать. Ты стал вести себя, как я, выглядеть, как я, разговаривать, как я. Почему бы тебе не бороться с чумой, как я?

— Ты хочешь сказать мне, как ты с ней борешься? Послушай, ты не сумеешь описать это, потому что не обладаешь моим физическим самосознанием. Ты и сам не знаешь, что такого особенного делает твоя иммунная система. Готов поспорить, никто не знает.

— Не совсем так. Помнишь, как Наоми снимала показания «И-МИДЖа»?

— Я не знаю, как толковать данные «И-МИДЖа». Этим занимается доктор Бальдино.

— Что ж, тогда обратимся к ней. Я скажу ей, что она сможет получить мою сперму, если разберется, как устроена моя иммунная система, и затем объяснит это тебе.

— На это нет уже времени. Я умру, прежде чем она сможет что-то сделать.

— У тебя полным-полно проблем, но нет решений, не так ли, Пискля? Ты такой зануда. Придется тебе или изменить свое отношение, или умереть.

— Я не зануда! Я просто бегу от смерти. А это разные вещи.

— Ай, не вешай мне лапшу на уши. Я убегал от смерти всю свою жизнь. Одна из этих сучек может подсыпать яду в мои утренние кукурузные хлопья в любой день недели — даже ума не приложу, почему они так и не сделали, это было бы легче, чем пытаться убить меня с помощью вирусов.

Менискусу захотелось заплакать, но он знал, что Сияющий всего лишь посмеется над ним, поэтому сдержался. Затем, неизвестно откуда, ему в голову пришла блестящая мысль.

— Мне надо направить данные «И-МИДЖа» в игру, чтобы я смог рассмотреть и потрогать их. Пусть они войдут в мое подсознание. Тогда, пожалуй, мне удастся работать с ними.

— Ты можешь проникнуть в файлы «И-МИДЖа» через свою драгоценную игру?

— Нет. «И-МИДЖ» соединяется отдельными проводами, как независимая система. Никому не под силу попасть внутрь. Придется взломать ее физически.

Сияющий задумался.

— Ладно, — сказал он. — Просто сиди и помалкивай. Но Менискусу ничего другого больше и не оставалось: Y-чума в буквальном смысле взяла его за яйца. С усилием он слегка повернул голову, чтобы наблюдать за Сияющим. Тот подошел к коробке из-под печенья «Орео», давшей приют Чингисхану, и выпустил мышонка. Чингисхан выскочил наружу, побежав по аквариуму алгоритмическими зигзагами, от которых у Менискуса закружилась голова. Сияющий принялся махать Наоми, которая вошла, вихляя бедрами, с широкой улыбкой на губах.

— Дорогуша, — сказал Сияющий, — кажется, я нашел твою мышь.

Наоми прикрыла ладошкой рот, взвизгнула и застыла на месте.

— Только не навреди ей! — закричала она. — Ой, что же мне делать? Мэдди убьет меня — я ей сказала, что мышь убежала.

Сияющий неуклюже носился по аквариуму, преследуя мышь. Какого черта он вытворяет? Если бы он захотел, то легко мог бы поймать Чингисхана, поскольку мышонок к этому времени стал уже почти ручным. Но Сияющий устроил целое представление.

Потребовалось две минуты, чтобы Наоми открыла аквариум и вошла внутрь.

— Эй! — закричал Сияющий. — Берегись!

Он завис над Чингисханом, попытался его схватить, но мышонок спокойно прошмыгнул через широко растопыренные руки Сияющего и в открытую дверь рванул в лабораторию.

— Ох ты, блин! — завопила Наоми и неожиданно, словно опомнившись, затянула монотонное бормотание одной из своих мантр. Потом поспешила за мышью, прищелкивая языком, словно подзывая ее. Сияющий двинулся следом за Наоми в лабораторию.

Менискус не верил своим глазам. Он ошеломленно привстал. Сияющему удалось выбраться из аквариума.

— Ом шаре тутаре туре — живее, окружай ее, Снэйк! — вопила Наоми.

— Поймал. Ой, промашка! — Сияющий со стоном опустился на пол.

— Она под «И-М ИДЖем» — тутаре туре со-ха, Ом таре…

— Ба! Попался, приятель.

Сияющий появился из-под консоли «И-МИДЖа», держа в руках мышонка. Он передал Чингисхана Наоми, которая зажала его в ладошках.

— Кажется, он повредил твое оборудование, — сказал он, показывая кусок размочаленного электрического провода. Менискус заметил, как он что-то перекатил языком у себя во рту. Стоило только Наоми отвернуться, Сияющий сплюнул через плечо кусок красной кабельной изоляции.

— Ох, черт возьми, — сказала Наоми. — Она точно убьет меня, Снэйк, что… Ой, мать твою, гляди, монитор «И-МИДЖа» сломался. Что же мне делать?

Сияющий пожал плечами, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Могу взглянуть, если хочешь, — сказал он. — Возможно, какая-нибудь мелкая поломка…

— Н-н-нет, лучше возвращайся назад. Здесь тебе находиться опасно.

Сияющий хмыкнул, давая понять Наоми, что ее опасения просто смехотворны, и бесшабашно нырнул под консоль. Наоми принялась уговаривать его подняться и вернуться в аквариум. Прошло полминуты, Сияющий встал, снова хмыкнул, многозначительно подмигнул Менискусу и развернулся к Наоми. Он сказал:

— Так что ты собираешься сделать с мышонком?

— А зачем ты спрашиваешь? — подозрительно поинтересовалась Наоми, крепко прижимая Чингисхана к груди.

Сияющий пожал плечами.

— Просто хотел сказать, что мы с Писклей могли бы заботиться о нем, следить, чтобы он не шлялся по всей лаборатории. Пока тебе в голову не придет какой-нибудь другой вариант.

Наоми радостно заулыбалась.

— Ты просто душка. Ты и правда сделаешь это?

— Да мне это на фиг надо, — поспешил добавить Сияющий. — Пискля почти позеленел от тоски, хотя… ха-ха, вот сказал-то. Синий человек почти позеленел от тоски. В общем, Чингис… то есть, я хочу сказать, эта маленькая мышь могла бы немного поднять ему настроение.

На глазах Наоми выступили слезы.

— Снэйк, прости меня за случившееся, — сказала она. — Я бы никогда не отказалась от данного мной слова, но в ту минуту у меня не было выбора.

— Ладно, забыто, — сказал Сияющий.

Наоми отдала Сияющему Чингисхана, затем поднялась на цыпочки и поцеловала его. Он шлепнул ее по попке. Потом она велела Сияющему возвращаться в аквариум, и он пошел. Менискус нахмурился. Почему Сияющий не взял, да и не сбежал, когда была возможность?

— На что уставился? — сказал Сияющий, догадавшись по лицу Менискуса, о чем тот думал. — Лучше принимайся за работу. Я мог бы быть уже снаружи. Чингисхан, знаешь ли, оказывал тебе все эти услуги не за красивые глазки.