— Я чертовски уверен, что это не от меня и Ксавье! — проворчал Джаред.

Дакота провокационно ему усмехнулся, но затем обернулся и грозно посмотрел на Блейна и Кона.

— Я думаю, что они все мои.

— Думай всё, что тебе угодно! — крикнул Кон. — От этого ничего не изменится!

— Мы не будем знать наверняка, пока они не родятся, — сказал Блейн, уверенно поднимаясь с кушетки, и, осмотревшись, вышел из гостиной. Услышав шум на кухне, Кон последовал за ним.

— Ты умеешь готовить? — спросил он с надеждой, устроившись на табурете и наблюдая за Блейном.

Парень окинул его ледяным взглядом.

— Какого черта ты решил этим заняться?

— Не будь ещё большим засранцем, чем обычно, Шевалье, — крикнул Дакота, заходя на кухню. — Если ты собираешься готовить, то, может, сообразишь что-нибудь на всех.

Даника влетела в кухню.

— Вон из моей кухни! Сейчас же!

Парни, уже собравшиеся на кухне, просто обменялись взглядами, пожали плечами и вышли друг за другом.

Немного успокоившись оттого, что они не стали расспрашивать её, Даника посмотрела на еду, которую Блейн достал из холодильника несколько минут назад, испытывая чувство вины. Они все выглядели голодными и уставшими.

Девушка подумала, что не случится ничего плохого, если перед тем, как перерезать им глотки, она их накормит. Может быть, ей удастся найти немного крысиного яда, пока она ищет продукты ужину?

Очевидно, мысль о яде тоже пришла им в головы. Они подозрительно уставились на омлет, который Даника чуть позже поставила на стол, презрительно фыркнув.

— Я припасла крысиный яд для следующего блюда, — сказала она язвительно, шлепаясь на свой стул и хватая вилку. — Я решила, что вы почувствуете его привкус в яйцах.

Когда она доела, то уборку оставила на парней, чувствуя усталость, навалившуюся на неё после сытного ужина. Игнорируя своих непрошенных гостей, девушка вернулась к себе в комнату, свернулась калачиком на кровати и уснула.

Дани проснулась от того, что матрац на кровати прогнулся, и села ещё сонная, чтобы посмотреть, кто её разбудил. Гладко выбритый Блейн стоял совершенно голый после душа. Пристально взглянув на неё, он уложил девушку обратно в постель и лёг рядом.

— Даже не пытайся, — пробормотала она раздражённо.

Судя по голосу, ему было весело.

— Это мне и в голову не приходило, — прошептал он.

— А в задницу мне колено упирается?

— Просто он рад тебя видеть, — сказал парень дрожащим голосом, вдыхая аромат её шеи. — Он будет вести себя хорошо, особенно учитывая угрозу казни.

Даника вздохнула, устраиваясь поудобнее.

Его рука гладила её живот.

— Ты, действительно, так несчастна, малышка?

Девушка судорожно сглотнула.

— Не знаю. У меня не было времени, чтобы всё обдумать. Я была слишком занята тем, что меня тошнило каждые пять минут, а это чертовски пугает.

Его руки вокруг неё напряглись.

— Я так понимаю, ты была у доктора, если знаешь, сколько… ну, так подробно обо всем. Дани, ты не можешь снова пойти к нему. Я найду вулфена, который будет тебя наблюдать.

— Доктора? — спросила Даника с сомнением.

— У нас они есть, — сказал парень с возмущением в голосе.

— Не будь идиотом! — отрезала она. — Я ни хрена не знаю, ни о ком из вас.

Блейн раздражённо вздохнул.

— Ты права. Это несправедливо по отношению к тебе. Спи. Тебе нужен отдых.

Даника не могла сказать, что раздражение прошло полностью, но заметила, что присутствие парней успокаивало, несмотря на злость, которую она продолжала к ним испытывать. На третий день девушка поняла, что они твердо намерены остаться, даже если придётся спать под открытым небом у неё во дворе.

Они не путались под ногами. Казалось, что парни большую часть времени были заняты своими делами. Несколько раз она думала, что вульфены уехали уже насовсем, но к вечеру они всегда возвращались и расстилали себе постель в любом доступном месте: кушетке, в спальне для гостей, в её кровати или на полу.

Спальня Даники, казалось, была оборудована автоматическим обновлением — каждую ночь кто-то из них пробирался к ней в кровать. Она немного злилась оттого, что они так легко отказались от попыток заняться чем-нибудь более увлекательным, чем сон, возможно, её утренняя ежедневная рвота отбила у них весь интерес. Блейн, как и обещал, нашел ей врача. Конечно, для этого потребовалось съездить в другой город. Даника была удивлена, что ему удалось найти вулфен-доктора ещё до конца следующего дня. Очевидно, вулфен-нация была намного более многочисленной, чем ей казалось.

Врач понравился Дани сразу. Во-первых, он был достаточно стар, и не создавалось впечатление, что чернила на его лицензии ещё не успели высохнуть. Во-вторых, обсуждая её здоровье, мужчина говорил всё прямо и при этом был абсолютно спокоен, что прибавляло ей уверенности.

Девушку сопровождала вся банда. Немного раздражал и смущал тот факт, что они заняли всю приёмную, но зато она больше не чувствовала себя одинокой.

Не то, что они могли как-то облегчить всё происходящее, но всё равно, казалось, бремя стало легче. Медсестра, войдя, осмотрела мужчин, отчего Даника отошла в сторону.

— Кто отец?

Дани почувствовала, что её лицо по цвету похоже на пожарную машину.

— Один из нас, — быстро сказал Дакота, выступая вперед.

Женщина приподняла бровь.

— Там будет тесно, — пробормотала она, махнув им рукой.

Парни ждали снаружи, пока ей делали УЗИ. Когда их вызвали, они зашли внутрь, нерешительные и обеспокоенные одновременно.

Доктор посмотрел на вошедших.

— Никаких определённых новостей вы сегодня не получите, — сказал он едко. — Мы только посмотрим на них.

Все с надеждой вглядывались в экран, когда странный шум заполнил комнату.

— Что это за звук? — тревожно спросила Даника.

— Сердцебиения. Три.

— Только три? — спросила она с толикой надежды.

Доктор усмехнулся.

— Только три.

Девушка понимала, что глупо было чувствовать облегчение, но всё-таки испытала его. Их было всего трое, и это заставило кое о чём задуматься.

Даника смотрела на экран с большим интересом, хотя абсолютно ничего не понимала. Она кивала, когда доктор показывал ей что-нибудь на экране, и недоумевала, как он мог что-то определять по изображению.

— Хорошие сильные сердцебиения, нормальное развитие. Думаю, что всё идёт хорошо. Не вижу ничего, о чём стоило бы волноваться.