Яма – это сердце биржи, оборудованный круглый зал. Вокруг – мониторы, на которых постоянно меняется информация о ценах на биржевые товары. Нью-Йорк и Чикаго имеют каждый по бирже, в Нью-Йорке торгуют финансовыми инструментами, в Чикаго сырьем и товарами, от зерна до кофе, вот почему чикагская биржа называется товарно-сырьевая: но суть одна. В те дни каждый день тысячи людей, которые имели право торговать в яме, сходились в восемь утра и расходились в три дня, а до этого пытались заработать денег. Никто из них не занимал какой-то определенной позиции, каждый был готов, как продавать, так и покупать, если это было хоть чуточку выгодно. От того, что делали эти люди – зависели миллионы рабочих мест, но всем было плевать. У каждого был специальный блокнотик с отрывными листами, на одной стороне – buy, то есть покупаю, на другой sell, то есть продаю. Общались трейдеры друг с другом криками и специальными знаками, как только двое находили друг друга, они тут же заключали сделку. Сделка стоимостью в несколько миллионов и даже несколько десятков миллионов – могла быть оформлена несколькими буквами и цифрами на листочке. Потом сделку регистрировали – а листы бросали на пол, отчего биржа после торгового дня походила на место бумажной битвы. Биржа – один из самых жестоких инструментов естественного отбора, слабые тут не выживали и не выживают. Просто раньше ты смотрел не в компьютерный экран, раньше ты видел своего противника лицом к лицу. А это другое…

Как поняла Алиса из документов, сама система владения была устроена довольно странно. Двойной брокер – британский, и американский. Британский всегда один – о нем она никогда не слышала, американские – все разные. Счет, которым она интересовалась – был открыт в фирме Чарльз Шваб, одной из крупнейших их классических брокерских. Она существовала с семьдесят первого и в то время когда открывали счет – очень активно развивалась.

* * *

В представительстве Шваба на Манхеттене ее выслушали сочувственно. Но не поверили

– Простите, мэм, а у вас есть ITIN81?

– Нет, я же гражданка Аргентины.

– Боюсь, мэм, без официального запроса я ничего не могу сделать.

– Но раньше этого не требовалось?

– Времена меняются, мэм. Охота за русскими… китайцами82…

– Извините…

Полная негритянка понизила голос

– Вы только прилетели?

– Да, я получила наследство и…

Негритянка оглянулась

– Может, у вас нет ITIN, но у адвоката, которого можно нанять – есть. Мы не можем отказать в запросе адвоката. Особенно специалиста по наследству.

– И кого вы мне порекомендуете?

– Тише!… Мистер Кортни, скажем… у него офис в квартале отсюда. Но я вам этого не говорила.

* * *

Мистер Алекс Кортни действительно принимал в квартале отсюда. Дела у него шли… типично бандитский шик. В США – если счета заблокированы, все равно можно тратить деньги на оплату адвокатов. Некоторые адвокаты смекнули, какие это предоставляет возможности – и как сыр в масле катались. Для Нью-Йорка это означало офис на Манхеттене, БМВ седьмой серии у подъезда и кондоминиум недалеко от Центрального парка. По сегодняшним ценам такой стоит десятку как минимум…

Алиса объяснила, что ей нужно и встретила в адвокатском офисе полное понимание – здесь этим и занимались. Подписав стандартный договор и внеся предоплату – она отправилась гулять. Верная своей всегдашней осторожности – она не намеревалась снимать номер в отеле. В Нью-Йорке полно хостелов, каждую ночь можно спать в новом. Хостел безопаснее, чем отель, еще и потому, что там полно народа и сделать что-то нехорошее – не получится. Все на виду, и замаскироваться под отельную обслугу не получится.

Она просто пошла по улицам, затем зашла в Центральный парк. Центральный парк – это вероятно самый дорогой парк в мире, он расположен в окружении небоскребов, стоимость сотки земли – тут исчисляется цифрой с шестью нулями. Но так – это просто парк, с беговыми дорожками, с небольшим водопадиком, с белками, с молодежью на траве, с офисными клерками из близлежащих зданий, поглощающими свой ланч на вынос…

Она не любила Америку. Никогда не любила. Когда-то Георгий кое-что рассказал ей о ЦРУ, о том какие ужасы творились в Ираке. Рассказал далеко не всё – но и того хватило. Соединенные Штаты Америки сбились с пути, став империей зла, жестокой и безумной, карающей другие страны и народы в каком-то безумном высокомерии, в одержимости своим правом судить. В Латинской Америке не было страны, которую США хотя бы раз не осудили и не вынесли свой приговор. В латиноамериканской политике – был «синдром дворняжки», ощущение собственной незначимости, второсортности. Все это было связано с США.

Но здесь, прогуливаясь по Центральному парку, она не могла понять, как связаны эти люди, обычные люди, бегущие, жующие, не желающие никому зла – с чудовищной карательной машиной, которую создала эта страна.

Равнодушие – подсказало ей подсознание. Равнодушие – и есть их грех. Равнодушие и еще невежественность. Эти люди – голосуют за политиков, таких же, как они, невежественных, но при этом надменных. Какой-нибудь конгрессмен из картофельного штата – искренне считает, что его политическая культура выше культуры стран с историей, насчитывающей многие сотни лет. И вот такие вот невежды – с санкции своих равнодушных избирателей – и принимают решения душить санкциями, бомбить, нападать. А потом, когда становится только хуже – они отказываются отвечать за содеянное. Они разводят руками и говорят – но мы же хотели как лучше. Кто же мог знать?

Потому то они и виноваты. Все до единого. Бойся равнодушных, ибо из-за их равнодушия – и происходит безнаказанное зло.

Эти мысли сильно испортили Морене настроение. Она отправилась искать себе ночлег.

* * *

Через три дня отчет по ее активам был готов. В этот раз ее принимали в офисе Кортни куда более вежливо – сам Алекс Кортни встретил ее у дверей и, рассыпаясь в комплиментах, проводил ее до кабинета.

– Да… задали вы нам задачку, мисс Вильяреаль, – проговорил он, потирая руки. – Давно я не видел такого…

Его нарочитая любезность в сочетании с руками, которые он не знал, куда деть – производила недоброе впечатление.

– Я могу получить отчет?

– Да, да, конечно. И отчет, и счет – все здесь…

Отчет был напечатан и имел электронную копию – на носителе.

– Мисс Вильяреаль. Не желаете ли заключить с нами постоянный договор… на защиту ваших интересов.

Морена улыбнулась.

– А есть что защищать?

– О, несомненно. Если судить по информации, которую дал старик Шваб – вы одна из самых богатых женщин в этом городе. Возможно, самая богатая…